А уж эпитет «невинная» подходит мне так же плохо, как и саблезубому тигру.

Разве я ни в чём не виновата? Если разобраться, моё настоящее положение — плод моих собственных усилий. На девяносто процентов в своих неприятностях виновата я сама. Людям это свойственно — создавать себе проблемы. Я бы не сидела сейчас перед Геннадием Ивановичем с виноватым лицом, если бы зимой не затеяла омерзительную слежку. Нужно было сохранить достоинство, а не опускаться так низко.

Вот и расплачиваюсь…

— Ладно, рассказывайте, что там у вас, — обречённо махнул рукой подполковник.

Мне удалось его убедить. К счастью, он готов меня выслушать.

— Представьте себе: в салоне самолёта находятся шесть сотрудников компании «Фармаконика». И у всех шестерых есть одинаковые пластмассовые цилиндры синего цвета с чёрными иероглифами. Это дозаторы с витаминами, подаренные японскими партнёрами.

— Я всё это и сам знаю.

— Седьмая в списке — стюардесса Марина. Ей тоже достались волшебные витамины.

— Уже в курсе.

— Не перебивайте, пожалуйста, — проскрипела я.

— А вы давайте ближе к теме.

— Так вот. Представьте, что вы — один из команды «Фармаконики», у вас тоже есть синяя коробочка с клапаном. Вы уже растёрли в пыль припасённый орешек арахиса и теперь хотите незаметно подсыпать ореховый порошок в Беатин дозатор.

— Что за глупости! Я бы никогда не…

— Молчать! То есть, подождите. Как вы провернёте эту операцию? Дождётесь момента, когда Беата уйдёт в туалет или на кухню за кока-колой, залезете в её сумку, найдёте там дозатор, откроете… Проблематично, правда? Обязательно кто-нибудь заметит вашу возню.

— Согласен. Сложная операция.

— А если поступить иначе? Насыпать ореховый порошок в свою коробочку, а потом быстро заменить её на дозатор Беаты. Так гораздо проще, правда?

— Безусловно.

— Вот! Убийца так и поступил!

— Но у вас-то не было дозатора, — напомнил подполковник.

— Но я и не убийца! У того, кто убил Беату, должен остаться её дозатор.

— Хорошо. Предположим, всё так и было. Но вам-то от этого не легче! Как вы докажете, что это Беатин дозатор? Неужели вы надеетесь, что убийца, прежде чем кинуть коробочку к себе в сумку, не вытер её носовым платком? Думаете, на ней остались Беатины отпечатки?

— Если мы с вами сейчас проверим вещи сотрудников «Фармаконики», то я вам клянусь, вы сами поймёте, что эта коробочка с витаминами была взята из сумки Беаты. Кем? Убийцей, конечно!

Геннадий Иванович задумчиво смотрел на меня. Я ждала, что он скажет. Похоже, мне удалось его заинтриговать. Ещё бы. Я предложила проигнорировать тот факт, что у Беаты оказался дозатор с моими отпечатками, и использовать в качестве улики тот факт, что в чьей-то сумке загадочным образом очутилась коробочка Беаты.

Молчание вновь затянулось. Геннадий Иванович барабанил пальцами по столу. Я старалась не паниковать и смотрела в глаза подполковнику прямым и дружелюбным взглядом. У меня огромный опыт ведения переговоров, поэтому знаю: когда впариваешь заказчику сомнительный контракт, главное — держаться уверенно и излучать оптимизм.

— Хорошо. И в чьей же сумке мы будем искать улику?

— В сумке моей однокурсницы Валерии Осокиной.

36. Аэропорт Кольцово. Аллилуйя перьевым ручкам!

Когда она это сделала, в какой момент?

Я вспомнила, как Валерия, заклеймив моё пристрастие к сахару, предложила бросить в чашку пару таблеток из пластмассового цилиндра. Сама она к дозатору не прикоснулась — сказала взять его из сумки, а потом кинуть обратно — потому что пудрила в этот момент личико.

Да чтоб оно у тебя облезло!

Таким образом Валерия проставила мои «пальчики» (как говорил партайгеноссе Мюллер из «Семнадцати мгновений весны») на своём дозаторе с витаминами.

Затем я отправилась на прогулку в сторону авиационной кухни и стала невольной свидетельницей ссоры между Беатой и Мариной. Вскоре туда же подтянулась Ира и некоторое время оставалась рядом с нами. Значит, как раз в этот момент Валерия добралась до Беатиной сумки (хозяйка отсутствовала, свидетельница — Ира, сидевшая неподалёку от Беаты, — тоже) и поменяла дозаторы.

Ловко у неё получилось, ничего не скажешь. Когда я вернулась на место, она сидела в своём кресле, как приклеенная, словно даже и не вставала!

Почему именно на меня Валерия решила свалить свою вину?

Нетрудно догадаться. Она мечтала отомстить.

Вот уже более двадцати лет Лера не может простить мне греха далёкой юности. Я увела у неё Николая, и до конца своих дней она будет исходить желчью в мой адрес, а ещё — фантазировать, как сложилась бы её жизнь, если бы однокурсница не позарилась на чужое.

Но Лере повезло. Я свалилась на неё в Токио, да ещё и с обратным билетом на тот же самый рейс. Наши тайные желания совпали: мне хотелось полететь этим рейсом, чтобы посмотреть на Беату. Лера хотела, чтобы я летела вместе с ними, потому что отвела мне роль козла отпущения.

Вернее, козы.

Но лучше бы она подставила кого-нибудь другого. Я и так не особо покладистая и сговорчивая, а когда на меня пытаются повесить труп, и вовсе превращаюсь в фурию…

Получается, что Валерия совершенно точно знала о связи Беаты с Константиновым. Уж не она ли организовала в январе тот телефонный звонок, навсегда лишивший меня покоя? Лера видела антрацитовый «мерседес», подъезжавший к «Фармаконике» за блондинкой. Наверное, вычислила владельца по номерам. Если бы она не знала об этой интрижке, то идея повесить на меня убийство была бы лишена смысла. Не мог же посторонний человек, не знакомый с Беатой, вдруг отправить сексапильную блондинку на тот свет — просто так, ради развлечения. Конечно, нет. Лера понимала, что мой мотив перевешивает все остальные. Убить ненавистную любовницу — разве не об этом мечтает каждая обманутая жена?

Но как быть с мотивами самой Валерии? Если подумать, у неё их нет. Она мечтала, став коммерческим директором, уволить Беату. Зачем же лишать себя триумфа? Увольнение, прилюдное унижение вредной девицы доставило бы ей гораздо больше удовольствия.

Но мне понятно, что всё это — маскировка, версия для следователей. Наверняка, эту же сказочку Лера рассказывала и Геннадию Ивановичу, и его юному напарнику Антону.

Во-первых, никому не удалось бы уволить Беату. Она нашла специфический подход к генеральному директору «Фармаконики», поэтому обладала большой властью. И пока Беата оставалась драгоценной фавориткой короля, она сама вершила судьбы коллег.

Во-вторых, никто бы не назначил Леру коммерческим директором. И это самое главное. Высокий пост — то, ради чего она надрывалась долгие годы, то, о чём страстно мечтала, — уже уплыл от моей однокурсницы. Должность коммерческого директора стала бы яркой вершиной в Лериной