Через три месяца после прибытия графа и графини основные комнаты главного дома были готовы принять жильцов, постройки арендаторов были полностью отремонтированы, поля засеяны озимыми, изгороди восстановлены, а овцы водворены на свои места, отмыты и пострижены. Стадо пополнилось новыми племенными животными, а амбары и зернохранилища – наполнены семенами и мукой. Все шло к тому, что в следующем году поместье принесет солидный доход, впервые за много лет.

Луиза уже и думать забыла об установленном сроке в три месяца. Осень вступила в свои права, деревья в лесу оделись в желтые и красные наряды, ночи стали прохладными и длинными. Руперт же, как оказалось, не забыл про условия пари, чем застал Луизу врасплох, непринужденно заявив за ужином:

– Итак, дорогая графиня, удалось ли мне убедить вас в том, что наша семейная жизнь – не такая уж ужасна?

– Ты о чем? – Луиза даже отложила вилку.

– О нашем пари.

– О… Ах, об этом пари. А что, прошло уже три месяца?

– Даже три месяца и четыре дня, и я честно признаюсь, что и сам забыл о сроке. Но все же ответь на вопрос.

– Мне кажется, что наша семейная жизнь – прекрасна, – призналась Луиза. – И я не понимаю, как нам это удалось.

– Благодаря твоему уму и моей сообразительности, – абсолютно несамокритично заявил граф.

– Что ж, надеюсь, этих качеств хватит надолго. Впереди длинная зима, которую нам придется провести в Рэйвенвуде. Ведь дела здесь еще не закончены.

– Меня вполне устраивает твое общество, бурной светской жизнью мы успеем еще пожить. Уверен, что в следующем сезоне сплетни поутихнут, найдутся новые жертвы…

– Боюсь, что в следующем сезоне я не смогу выходить в свет.

– Почему?

– Иногда мужчины страшно недогадливы. Даю подсказку: три месяца плюс шесть месяцев…

– Девять месяцев, – ловко подсчитал граф, по-прежнему не понимающий, о чем речь.

– Да, именно девять. – Луиза помолчала, давая графу шанс догадаться самому.

Граф задумчиво смотрел в потолок.

– Руперт, ты же всегда быстро соображаешь! – возмутилась Луиза. – В следующем мае в Рэйвенвуде появится наследник. Или у Грэхемов – наследница!

Руперт молча налил полный бокал вина и решительно выпил одним глотком.

– И это вся реакция? Или ты не ожидал, что от совместных ночей бывают дети?

– Я знал об этом. Теоретически.

– Вот теперь у тебя есть шанс все узнать на практике.

– Надеюсь, мы оба переживем это с честью.

– Уверена, мы справимся.

– Я сделаю все, что в моих силах.

– И это – самое главное.

– Есть еще одна проблема: я и так сильно запустила дела компании, пустив все на самотек и отдав на откуп Мортимеру. – Руперт поморщился при упоминание ненавистного имени. – А теперь, с учетом того, что мне придется выполнять обязанности графини и матери, у меня еще не скоро появится возможность вникать во все эти дела. Я уже написала мистеру Кортни и Мортимеру, они приедут завтра с утра, Кортни подготовил нужные бумаги. Отныне вся власть и весь контроль над компанией переходят к тебе. У меня будет множество других важных и интересных занятий.

– Луиза…

– Возражения не принимаются. И кстати, я беру назад свои слова про хладнокровного мерзавца.

– Я тебя тоже очень люблю, Луиза.

Кортни и Фланнаган прибыли одним поездом, так что и до Рэйвенвуда добрались вместе. Поверенный прижимал к груди папку с бумагами, а Мортимер мрачно сверлил эту папку взглядом. Луиза все эти три месяца получала письма от Фланнагана, в основном деловые, но в каждом из них Мортимер не упускал случая отметить какое-нибудь несовершенство графа, напомнить о его ошибках и сообщить, что Луиза всегда может на него положиться. Она не знала и не хотела знать, что именно он имеет в виду.

Обед прошел в атмосфере, далекой от непринужденной, хотя граф и мистер Кортни приложили все усилия, чтобы в столовой не висела напряженная тишина. После обеда поверенный и Руперт удалились в кабинет, чтобы еще раз обсудить все вопросы передачи права управления, Луиза и Мортимер должны были вскоре к ним присоединиться, чтобы мистер Кортни и Фланнаган засвидетельствовали подпись Луизы. Едва за графом и поверенным закрылась дверь, Мортимер вскочил со своего места, не спросив разрешения, уселся на диван рядом с Луизой и завладел ее рукой.

– Подумай еще раз, что ты делаешь! Ты же отдаешь себя и компанию в его власть! Во власть никчемного обманщика-аристократа!

– Я и так в его власти, а что делать с компанией – решать мне и только мне.

– Луиза! Одумайся! – Фланнаган горячился все больше и больше. – Ты не можешь так поступить со мной!

– Тебя это мало касается, Мортимер. Ты останешься на своем месте и продолжишь получать свои деньги. Если же для тебя так невыносимо работать с его светлостью, то ты всегда можешь оставить место и просто получать доход.

– Как ты можешь так говорить! Ты же знаешь, что компания – это моя жизнь.

– Я знаю, Мортимер, как ты относишься к компании. Но сейчас ты влезаешь не в свое дело. Я распоряжаюсь лишь тем, что принадлежит мне.

– Но ты же не хотела отдавать контроль над компанией! Что же изменилось?

– Теперь у меня будет мало времени для того, чтобы вникать во все эти дела. Скоро у Рэйвенвуда появится наследник.

Мортимер на мгновение покраснел до кончиков ушей, а потом так же быстро побледнел, словно вся кровь отлила к сердцу. Он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут дверь распахнулась и мистер Кортни пригласил всех в кабинет.

Фланнаган и Кортни уехали еще до ужина, рассчитывая до ночи вернуться в Лондон. Граф и графиня Рэйвенвуд провели тихий вечер за чтением и беседой и рано отправились спать. Луиза уже начала чувствовать легкое утомление, связанное с ее положением, что, впрочем, не мешало ей наслаждаться совместными ночами с мужем. Все проблемы и все недоверие, когда-то стоявшее между ней и Рупертом, растаяли как дым.

Ночью Луиза проснулась из-за какого-то неопределенного ощущения духоты, пусть и не сильного, но раздражающего. Руперт крепко спал, завернувшись в одеяло и не оставив жене ни кусочка. Луиза не сильно расстроилась, все равно сон сбежал, так что она решила выйти из дома прогуляться, благо ночь была на удивление теплая, словно в Англию вернулось лето.

Флигель стоял на возвышенности, и вся долина Рэйвенвуда казалась погруженной в чернильную тьму, в то время как вершина холма купалась в свете почти полной луны. Луиза поплотнее завернулась в шаль и решила обойти вокруг дома. Легкий ветерок чуть касался ее лица, но ощущение духоты не проходило, Луиза решила сойти с холма и посидеть немного на скамейке под старым дубом, высившемся у его подножия.

Флигель со скамейки виден не был, но Луиза знала, что волноваться не о чем, никто чужой в Рэйвенвуд не забредал. Тем удивительней оказался шорох, донесшийся от дома. Может быть, это Руперт вышел, увидев, что ее нет рядом? Луиза встала и прислушалась. Нет, муж позвал бы ее, а шорох, теперь уже явственно похожий на крадущиеся шаги, перемещался вокруг флигеля. Нельзя сказать, что Луиза испугалась, но все же легкий озноб пробежал по спине. Кто-то бродит вокруг дома. Что делать: закричать, спросить, кто там ходит, позвать Руперта? Пока Луиза принимала решение, шаги как будто бы удалились. Луиза начала подниматься на холм, когда услышала их снова. И, что гораздо хуже, до нее донесся резкий запах керосина – довольно нового изобретения, запатентованного всего лишь три года назад. Луиза прекрасно знала этот запах, керосином во всех прогрессивных домах уже заправляли лампы. Эта жидкость отлично горела. Что, дьявол и преисподняя, все это значит? Теперь Луиза уже испугалась всерьез.