Когда за ними захлопнулась дверь, госпожа Лили повернулась в сторону Джолетты и, кивнув в сторону табурета, потребовала:

— Оставляй свои тарелки и садись. Разговор есть.

Джолетта хоть и удивилась, но виду не подала. Не став лишний раз спорить, она села на предложенное место и молча воззрилась на гномиху. Она предполагала, что речь пойдет о ее работе, и уже морально приготовилась давать отпор. Небось опять эта старая карга будет сетовать на то, что она плохо выполняет свои обязанности, часто опаздывает и накануне умудрилась разбить целых две кружки.

Однако госпожа Лили, сев напротив и громко хрустнув стеблем свежего сельдерея, завела разговор совсем о другом, чем окончательно выбила Джолетту из колеи:

— Скажи-ка мне, дорогуша, что в тебе такого, а?

— Вы это о чем? — не поняла Джолетта.

— Я хоть и слепая, а все ж таки многое вижу. — Гномиха отправила в рот очередную порцию сельдерея и как-то странно улыбнулась. — Мудреное на тебе заклятие, дорогуша, ой какое мудреное. Так просто и не снять. Даже квинты с их знаменитой интуицией и внутренним чутьем распознать не сумеют.

После ее слов Джолетта вздрогнула и, преодолевая внутреннее волнение, хрипло спросила:

— Как вы узнали?

— Нам, слепым, дано видеть гораздо больше зрячих, — непривычно спокойным, даже миролюбивым тоном произнесла госпожа Лили. — Ты как в первый раз вошла ко мне на кухню, так я сразу и ощутила на тебе чужую магию.

— А чья она, эта магия, вы сказать можете? — в нетерпении спросила Джолетта, перед которой забрезжил робкий лучик надежды.

— Увы и ах, — не оправдала надежд повариха. — Сколько живу на свете, подобного не встречала. Хотя, пожалуй, я поспрашиваю среди сородичей, может, кто чего и знает. Вы, стихийные маги, вообще в этой самой магии мало что смыслите. То ли дело гномы, эльфы и прочие создания, в которых сохранились крупицы древнего эфира. Наша магия черпается из других источников, о которых простым людям и знать-то не положено. Хотя… чего уж греха таить, мы и сами давным-давно утратили почти все свои знания. Измельчали за последние столетия наши расы. — Госпожа Лили покачала головой и, задумавшись, как эхо повторила: — Измельчали…

Старая гномиха погрузилась в свои мысли, и на кухне воцарилась тишина. Джолетта сидела в полнейшем оцепенении, не зная, как реагировать на произнесенные слова. Возникшая было мысль о том, что повариха и есть та самая нищенка, была тут же отброшена. Не похоже на то, чтобы она притворялась, да и не стала бы заколдовавшая ее особа заводить с ней разговор второй раз за день.

— Так, ладно! — вынырнув из размышлений, внезапно крикнула госпожа Лили и резво подскочила с места. — Хватит лясы точить — марш работать!

Переменам настроения гномихи оставалось только удивляться, но Джолетта начала догадываться, что показные сварливость и вредность — это всего лишь маска, за которой скрывается доброе сердце. Иначе зачем ей предлагать свою помощь?

С работы, как и всегда, Джолетта возвращалась поздно. Но на этот раз, учитывая всеобщий выходной и благостное расположение духа, госпожа Лили сжалилась и отпустила пораньше.

Часы показывали без пяти минут десять, когда Джолетта выходила с кухни. Миновав коридор и холл, она уже собралась подниматься по лестнице, как вдруг заметила спускающегося на первый этаж человека. На нем был длинный темный плащ, капюшон которого скрывал черты лица, но, несмотря на это, Джолетта могла бы поклясться, что это Дамиан Крэсбор. То, что в такое позднее время огневик оказался в общежитии факультета пятого элемента, удивления не вызывало — мало ли к кому из многочисленных знакомых он приходил? А вот то обстоятельство, что Крэсбор явно нервничал и был облачен в подобную одежду, заставило Джолетту насторожиться.

Тело отреагировало на его появление быстрее сознания, и она быстро отскочила в сторону, скрывшись в тени лестницы. Дамиан спустился вниз и спешно направился к выходу.

Не до конца понимая, зачем это делает, Джолетта незаметно пошла следом за ним. Крэсбор стремительно пересек двор и двинулся в сторону выхода из академии. Поняв, куда он направляется, Джолетта изумилась еще больше — их ведь предупреждали, что с этого года в десять часов на всю территорию опускается защитный купол, и выходить наружу запрещено! Как же он собирается возвращаться и куда так спешит? Хотя с некоторых пор Джолетте до Крэсбора не было никакого дела, недавние события, произошедшие в ее жизни, научили быть внимательной ко всему. В ее памяти живо всплыл разговор со старухой, которая предупреждала о какой-то опасности.

Постоянно оглядываясь по сторонам, Дамиан подошел к воротам. Как назло, поблизости никого не было, и никто, кроме Джолетты, не видел, что он собирается покинуть академию. Здравый смысл буквально кричал девушке, что Крэсбор может идти куда угодно — домой, к друзьям, на свидание, в конце концов, а на правила знатному аристократу просто плевать. Но Джолетта не могла не сопоставить в голове две ситуации: первая — когда они столкнулись в Северном районе, где Дамиана преследовали боевые маги, и вторая — происходящая сейчас.

Тем временем Крэсбор беспрепятственно прошел через ворота и направился вперед по дороге, ведущей в центр города. Увлекшись наблюдением, Джолетта сделала несколько шагов вперед и даже не заметила, что оказалась за пределами территории академии. Свою ошибку она осознала лишь в тот момент, когда за ее спиной раздался тихий шелестящий звук, и воздух наполнился мощной энергией. Девушка резко обернулась и увидела тончайшую переливающуюся пленку, покрывшую собой всю академию, — защитный купол активировался, а она оказалась снаружи.

Пачка кофе. Она стребовала с него пачку кофе!

Сидя с Никой в повозке, Грэм до сих пор не мог в это поверить. Дело было вовсе не в том, что этот напиток в Дагории стоил баснословно дорого и достать его было не так-то просто, а в самом предпочтении. Тайрон пил кофе особого помола и обжарки — горький, терпкий, с добавлением острого перца. Подобный сорт предпочитал далеко не каждый мужчина, что уж говорить о женщинах. И то, что этот кофе пришелся по вкусу какой-то девчонке, вызывало, по меньшей мере, недоумение.

Грэм посмотрел на сидящую напротив Нику и вынужден был признать, что во многом она действительно отличается ото всех остальных. Может, все дело в том мире, из которого она пришла, а может, в личностных качествах, но эта девушка определенно вызывала невольное уважение. Столкнувшись с трудностями и попав в сложные жизненные обстоятельства, она не плакала, не скандалила, не закатывала истерики и не жаловалась. Более того — оказавшись совершенно одна в чужом мире и получив отказ в помощи, сумела, хоть и случайно, поступить в лучшую академию и даже найти работу. Тайрон мысленно усмехнулся, вспомнив, как увидел в деканате ее объявление.

— Долго нам ехать? — поинтересовалась Ника, в голосе которой слышались скорее любопытные, чем капризные нотки.

— Минут десять, — отозвался лорд Грэм, бросив быстрый взгляд на виднеющийся за окном город.