Только сейчас у меня появилась возможность внимательно рассмотреть подвал. Собственно говоря, в нем не было ничего особенного. Это было огромное помещение с потолком в несколько сводов, какие часто встречаются в старых домах. К тому же я увидел целый ряд контрфорсов толщиною почти с человека. Несмотря на внушительные размеры, подвал казался немного зауженным, так как почти полностью был забит ящиками, бочонками и обернутыми в материю тюками и рулонами, которые, судя по их запыленному виду, лежали здесь уже очень давно. Свет, который пробивался сквозь узкие решетчатые окна, был серым и бледным. И…

Я не был уверен в своих ощущениях и даже остановился, чтобы убедиться, верны ли они. Мне показалось, что несколько линий и углов в помещении были какими-то неправильными. Это ощущение довольно сложно передать словами, но создавалось впечатление, словно что-то здесь было лишним и этого, собственно, не должно было быть. Я заметил, что некоторые линии были одновременно прямыми и искривленными, а углы прямоугольника в сумме давали больше трехсот шестидесяти градусов.

Я попытался отделаться от странного ощущения, которое испытывал не в первый раз. С тех пор как я принял наследие моего отца, мир, в который я вступил, заметно отличался от мира обычных людей. В нем обнаруживались такие вещи, которые были недоступны для человеческого восприятия. Они могли вызвать у человека болезнь или даже убить его, если бы он попытался раскрыть их тайну.

Было холодно, и сквозь разбитое окно проникала сырость, за которой тянулись прозрачные клочки тумана.

Снова окинув взглядом подвал, я отметил про себя отдельные линии и углы, которые не соответствовали принятым нормам, а на стене…

На стене я заметил… тень!

Вид этой тени настолько поразил меня, что я остановился, будто наткнулся на невидимую стену, и из моей груди вырвался хриплый крик. В одно из окон падал бледный солнечный свет, достаточно сильный, чтобы отбрасывать мою тень и тень Говарда на противоположную стену.

И тень Говарда не была тенью человека!

Услышав мой крик, Говард обернулся и какое-то время озадаченно смотрел на меня. Когда он повернул голову и проследил за моим взглядом, его лицо окаменело. Увидев гротескное существо с шевелящимися щупальцами, которое качалось там, где должна была быть его собственная тень, Говард ужаснулся. Так же неожиданно, как и появилась, тень исчезла, и теперь на стене было две совершенно обычных человеческих тени, но холод и ощущение присутствия этого чудовища остались.

Внезапно я почувствовал, что сильно замерз.

Я узнал тень на стене.

Уже не в первый раз я видел нечто подобное. Однажды мне даже довелось встретиться с существом, которому принадлежала эта тень, и тогда я ощутил, как его черное сознание проникло в меня. Белая прядь волос над правой бровью была всего лишь внешним признаком моей встречи с одним из этих безымянных демонов, которые из-за отсутствия другого имени назывались ДОИСТОРИЧЕСКИМИ ГИГАНТАМИ.

— О Боже, Роберт, — пробормотал Говард. — Что… что здесь происходит? Что происходит с этим домом?

На этот раз я ничего не ответил ему. Но мне стало еще холоднее, и я заторопился, чтобы как можно быстрее покинуть подвал.

— Вот, — Говард наклонился, выпустил мне в лицо удушливое голубое облако сигарного дыма и с подбадривающей улыбкой протянул чашку, наполненную до краев. — От кофе тебе наверняка станет лучше.

Я благодарно кивнул, взял чашку и сделал осторожный глоток невероятно горячего и дьявольски крепкого напитка. Пройдя через сад, мы вернулись в дом, после чего устроились в гостиной. Вскоре к нам присоединился доктор Грей и теперь внимательно слушал подробный рассказ Говарда о том, что произошло в подвале.

— И ты действительно не знаешь, кто был этот человек и что он хотел от вас? — спросил Грей.

Он задал мне этот вопрос как минимум раз десять, и я столько же раз лишь отрицательно качал головой.

— Спросите Говарда, док, — сказал я между двумя глотками кофе. — Я думаю, он знает больше, хотя и утверждает обратное.

Несмотря на то что я даже не взглянул на Говарда и продолжал смотреть в чашку, от меня не ускользнуло, как тот виновато вздрогнул, а Грей склонил голову и вопросительно посмотрел на него.

— Что Роберт имеет в виду?

— Ничего, — уклончиво произнес Говард. — Я даже не знаю, почему он…

Я поставил чашку, так что она стукнулась о столешницу, и с укоризной посмотрел на него.

— Неужели ты забыл, что меня нельзя обмануть, Говард? — мягко спросил я. — Ты знаешь об этом случае больше, хотя и пытаешься доказать, что это не так.

— Я… вообще ничего не знаю, — заключил Говард, однако его поведение свидетельствовало, что он лукавит и чего-то недоговаривает. Помедлив, Говард наконец признался: — Я думаю, что однажды уже видел такого же человека, как этот. Но я не уверен. Дайте мне немного времени, чтобы кое-что проверить.

— Сколько? — спросил Грей, удивив меня резкостью своего тона. — Или будем ждать, когда он снова явится, чтобы убить тебя и Роберта? — Во взгляде доктора была непривычная для меня твердость. Он наклонился вперед, схватился обеими руками за подлокотники кресла и вызывающе посмотрел на Говарда. — Скажите ему!

Говард снова вздрогнул, прикрыл глаза и выпустил перед собой облако дыма, словно хотел спрятаться за ним.

— Что он должен мне сказать, доктор? — спросил я.

Говард мучительно вздохнул.

— Ну, пожалуйста, Грей, — голос Говарда звучал умоляюще. — Мне просто нужно немного времени. Это довольно сложные вещи.

— Черт возьми, Говард! Если вы этого не сделаете, то это сделаю я! — грубо ответил Грей. — Что должно произойти, прежде чем вы поймете, что все слишком серьезно? Как вы считаете, зачем этот воин был здесь?

Говард и на этот раз ничего не ответил, а только приподнял одну бровь, погасил сигару в пепельнице и сразу же выудил из кармана халата новую. Я подавил вздох. Говарда невозможно было представить без сигары, как и океан без воды. А запах горящего табака в моих воспоминаниях всегда был неразрывно связан с обликом Говарда. Постепенно в гостиной накопилось столько дыма, что воздух, казалось, можно было нарезать пластами. Если Говард останется у меня пожить, то, наверное, в скором времени мне придется переклеивать обои во всем доме.

— Может, вы и правы, доктор, — наконец выдавил из себя Говард.

Мне не понравилась его интонация. Говард откинулся на спинку кресла и глубоко затянулся.

Мое терпение лопнуло.

— Черт возьми, что же все-таки произошло? — вспылил я. — Вы оба ведете себя словно маленькие дети, у которых есть секрет. Что случилось? Началась война?

Я хотел засмеяться, но смех застрял в горле, когда я увидел, как изменилось лицо Говарда. Услышав мои слова, он еще больше нахмурился, и теперь в его глазах читалось глубокое беспокойство.