– Ну что вы. Просто мы устали и хотели бы отдохнуть.

– Законное желание. У нас тут и помещение есть неподалеку со всеми удобствами.

– И крепкими решетками на окнах?

– Можем найти и такие.

– Что здесь происходит? – строго спросил только что сошедший с трапа Матвеев.

– Ничего особенного, господин капитан первого ранга, – вытянулся ротмистр. – Проводим дознание.

– С несовершеннолетними?

– Увы. Военная необходимость.

– В таком случае поторопитесь. Я должен немедленно отправиться в штаб.

– Не смею задерживать.

– Молодые люди, за мной, – скомандовал каперанг[39] и решительно направился в сторону поданного для него автомобиля.

– Но…

– Бывшие воспитанники приюта Вахрамеев и Ким изъявили желание служить на «Варяге». Сейчас мы отправляемся в штаб, чтобы надлежащим образом оформить все необходимые документы.

– Я не знал.

– Теперь знаете. Впрочем, если у вас остались вопросы к ним, вы всегда сможете задать их. Если будет время.

– Не премину, ваше высокоблагородие, – закаменел жандарм и отдал честь небрежно козырнувшему ему командиру.

Присланный за командиром фрегата автомобиль разительно отличался от того, который подростки угнали у бандитов в Чемульпо. Закрытый, блестящий черным лаком и обилием хрома кузов. Мерно урчащий мощный двигатель под длинным капотом и два ряда пассажирских сидений, отделенных от водителя стеклянной перегородкой. Изнутри салон обит кожей и, вообще, интерьер, что называется, «дорого-богато».

– Не припомню, когда это я «изъявлял желание» поступить на военную службу, – буркнул Март, когда их роскошный лимузин тронулся.

– Хотите вернуться к жандарму? – усмехнулся Матвеев.

– Нет.

– Но служить тоже не желаете?

– Если честно, то не очень.

– Странно. Вы не похожи на пацифиста.

– Просто люблю свободу.

– Это понятно. Но послушайте старшего товарища, молодой человек. Началась война, и, так или иначе, вступления в строй вам не избежать. Так что мы в любом случае еще встретимся.

– А мы с вами товарищи? Хотя в любом случае благодарю за столь лестную характеристику.

– Если я хоть что-то понимаю в людях, – внимательно посмотрев на него, сказал капитан первого ранга, – то да. Впрочем, я не стану вас неволить. Не желаете поступать на службу сейчас, я подожду. А пока вот вам моя визитка с номером телефона. Позвоните, скажем, завтра. У меня будет для вас небольшой сюрприз.

То, что командир «Варяга» – одаренный, Вахрамеев понял сразу. Вокруг все еще разгоряченного боем офицера так и полыхала яростными протуберанцами «сфера», причем она была почти такая же, как у Марта – небесно-голубая, лишь с редкими вкраплениями красного. Не желая выдавать незнакомым людям своей тайны, подросток поспешил выключить свои способности, но то ли не успел, то ли Матвеев оказался слишком опытным.

– Я подумаю над вашим предложением, Георгий Константинович.

– Подумайте, – легко согласился командир. – Причем не только за себя, но и за своего друга.

– Конечно.

– В таком случае не задерживаю.

– А что вы скажете жандарму?

– Господь с вами, юноша. Ротмистр Лукомский, конечно, человек своеобразный, но отнюдь не идиот, чтобы требовать у меня отчета. Мало ли какая причина могла найтись, чтобы не позволить прием на службу несовершеннолетних. Однако если он вас встретит где-то помимо моего корабля, я не смогу вас защитить.

– Благодарю.

Стоило автомобилю остановиться перед зданием штаба, его со всех сторон окружили проведавшие откуда-то о недавней героической победе репортеры и, как только показался Матвеев, стали наперебой спрашивать о произошедших в Сеуле и Сокчо событиях. Капитан первого ранга в ответ охотно им попозировал, улыбаясь при этом не хуже, чем Кларк Гейбл[40], заслуженно наслаждаясь минутой славы и взлетевшей к небесам популярностью. После чего представителей прессы оттеснила охрана.

– Валим, пока не началось, – пихнул товарища Март, и они вылезли в другую дверь.

В другое время двое подростков в изрядно потрепанной после боя одежде, один с японской винтовкой, а второй и вовсе с трофейной катаной, наверняка привлекли бы к себе внимание окружающих, но сегодня все их мысли были заняты персоной каперанга Матвеева. К тому же на улицах и без того хватало испуганных беженцев в разной степени потрепанности, увешанных оружием военных, так что никто не обратил на них никакого внимания.

Единственными, для кого была очевидна несообразность их экипировки, оказались они сами. Так что молодые люди поспешили как можно быстрее убраться с оживленных улиц и найти себе какое-нибудь пристанище.

– Марик, – осторожно поинтересовался Витька, когда они достаточно удалились от штаба. – А что может начаться?

– В каком смысле? – не понял Вахрамеев.

– Ну как же, – даже остановился Ким. – Ты сказал: «Валим, пока не началось», вот я и спрашиваю…

– Я тебе потом объясню, – хмыкнул Март, сообразив, что его друг не знает этот анекдот[41].

– Все потом да потом, – пробурчал Виктор. – И вообще, куда мы идем?

– Не знаю, – честно признался Мартемьян. – Нужно где-то остановиться и привести себя в порядок.

– Так вот гостиница!

– Где?

– Ну вот же, – показал Ким на скромную вывеску «Меблированные комнаты вдовы Пак».

– Черт, даже не подумал, – озадаченно почесал голову Вахрамеев.

Если что в королевстве Чосон и было хорошо развито, так это малый бизнес. Все улицы городов казались заполнены мелкими магазинчиками, лавчонками, щиктанами и прочими заведениями общепита – от крохотных забегаловок до вполне приличных рестораций. И уж конечно, наличествовали места, где одинокие или семейные путешественники могли остановиться на ночь.

Одни больше напоминали ночлежки, вроде тех, что описал в пьесе «На дне» пролетарский писатель Максим Горький, отличавшиеся разве что восточным колоритом, другие выглядели вполне фешенебельными отелями с полным пансионом. Третьи представляли собой что-то вроде домов свиданий «с шлюхами и блек-джеком». В общем, при желании можно было найти пристанище на любой вкус.