– Иван Иванович, я не один!

Заметив Дуло, Федотов с ходу объяснил свое появление:

– Вот, проезжал мимо…

– Я ухожу, – сказал Сергей и действительно вышел из кабинета.

Решив никуда больше не ездить, он завел машину и направил ее в сторону дома Мельниковых. Все, что происходило с ним в течение дня, дало о себе знать усталостью и навалившимся безразличием. Охарактеризовать его состояние можно было пятью простыми словами: гори оно все синим пламенем.

Добравшись до усадьбы Мельникова, Сергей въехал во двор, но из машины не вышел. Откинувшись в кресле, он смотрел перед собой, ни о чем не думая. А когда наконец решил выбраться из салона, заметил на сиденье толстую папку – материалы уголовного дела об убийстве Лили Терехиной.

Дуло включил свет, развязал на папке шнурки и стал перебирать документы дела.

На нескольких листах – протокол осмотра места преступления. Постановление о возбуждении дела. Протоколы допроса свидетелей. Сергей перебирал документы, пробегая глазами текст.

Показания Семена он прочитал дважды. Зацепившись за фразу, прочитал ее вслух:

«Антон Иванович Мельников, в скобках – директор лагеря, сказал, что он повезет домой Татьяну Санжак, в скобках – нашу одноклассницу. Мы вышли из машины и направились к дому Терехиной. Когда подошли к подъезду, я попрощался и ушел. Мы с Терехиной вышли из машины, а Кирилл Мельников остался с отцом».

Немного подумав, Сергей прочитал еще один протокол. На этот раз – показания соседа Терехиной: «Примерно в три часа ночи я курил у окна, которое находится на третьем этаже и выходит во двор. Из нашего подъезда вышла предположительно убитая Лиля Терехина. С ней был мужчина. Узнать его не смогу, так как было темно, а я сам находился под воздействием алкоголя».

– Предположительно убитая Терехина… – Сергей Дуло выругался: – Грамматеи, едрить твою мать.

Следующими документами, которые попались под руку, была ксерокопия протокола заседания Городского административного комитета и письмо в Следственный отдел со ссылкой на протокол. В нем говорилось, что городская администрация города Александрова выражает обеспокоенность по факту убийства школьницы Л. Терехиной и в предусмотренных действующим законодательством рамках выносит соответствующее определение, характеризующее этот случай как вопиющий акт… Прервав чтение, Сергей снова ругнулся:

– Бред собачий. Не жалко им было бумаги!

Он бросил взгляд на протокол заседания административного комитета, где шестым пунктом рассматривали вопрос об убийстве школьницы Л. Терехиной, а седьмым – оказание материальной помощи главе администрации И.В. Федотову в связи с предстоящим отпуском. Заглянув в реквизиты протокола, Сергей определил, что заседание прошло через неделю после убийства.

Полину Сергей не заметил. Она подошла к машине и постучала пальцем в стекло:

– Почему не идешь в дом?

Он открыл дверцу.

– Садись, простудишься.

Она села на переднее сиденье и спросила:

– Что это?

– Материалы уголовного дела об убийстве Лили Терехиной. Интересный документик здесь завалялся. Оказывается, папаше Федотова, а он в те времена был главой администрации, деньги выделяли на отпуск. Своих ему не хватало.

– И в этом нет ничего странного, – сказала Полина. – Как говорится, своя рука – владыка.

– Да нет. Странности здесь как раз есть.

– Что такое?

– Заседание состоялось через неделю после убийства Лили Терехиной. А это значит, что семья Федотовых все это время была в городе. Тогда как, забирая сына из лагеря, папаша Федотов сказал, что они срочно уезжают в Сочи.

– Значит, уехали позже. Просто этому барчуку работать не захотелось, вот и свалил.

– Получается, в день убийства Ванька был в Александрове.

– И это вряд ли что-нибудь значит. Говорю тебе: ему не хотелось работать.

– Возможно, ты и права.

Они вышли из машины и направились к дому. Зайдя в прихожую, Полина сказала:

– Ты иди наверх, я скоро приду.

– Ты куда?

– Есть одно дело. – Сказав эти слова, Полина направилась в библиотеку, отыскала семейный альбом Мельниковых и стала в нем что-то искать.

Переворачивала страницу за страницей, пока не нашла фотографию, сделанную в лагере старшеклассников. Вытащив из кармашка, долго вглядывалась в нее и наконец, захлопнув альбом, тихо сказала:

– Что это значит?

В дверь заглянула Светлана:

– Проходила мимо библиотеки, хотела выключить свет. Смотрю, а здесь вы.

Полина улыбнулась:

– Решила посмотреть фотографии. Сергей на них такой молодой.

– Таким вы его не знали? Правда?

– Откуда!

– Ах да! Вы же говорили… – Светлана Мельникова поманила Полину рукой: – Идемте со мной, сейчас приедет Милана Федотова. Я накрыла стол в гостиной у елки. Посидим, поболтаем, посплетничаем.

Полина отложила альбом и вслед за Мельниковой вышла из библиотеки. Через минуту в дом позвонил охранник, и они отправились встречать дорогую гостью.

Милана Федоровна явилась с маленькой собачкой, спустила ее с рук и погрозила пальчиком:

– Франтишек, веди себя хорошо. Мамочка тебя любит.

Трое, не считая собаки, прошли в гостиную. Франтишек покрутился в прихожей и подался в сторону кухни.

– Шампанское? Ликер? Что-нибудь крепкое? – Светлана Мельникова радушно оглядела приятельниц. – Давайте начнем с шампанского!

– У вас какое? – поинтересовалась Милана. – «Кристалл»? – Она одобрительно кивнула и сделала знак рукой: наливай!

Вдруг Полина цепко схватила ее за руку и даже привстала с места:

– Что это?!

– Колечко. – Милана поиграла пальцами. – Оно досталось Ивану Ивановичу от его бабушки. Та, в свою очередь, получила кольцо в дар от своей. Вы же знаете, предки Иван Иваныча были аристократами.

– Неужели? – преувеличенно удивленно поинтересовалась Светлана.

– В советские времена его родителям пришлось скрывать свое дворянское происхождение. Нелегкие были времена. Социализм и все такое…

– Предки вашего мужа носили ту же фамилию?

– Федотовы? Нет, что вы! Не то Лопухины, не то Гагарины. Точно не помню. – Милана подняла свой бокал: – Выпьем, девочки, за удачу! Пусть у нас будет все и нам за это ничего не будет!

– Вы не рассказали нам о кольце, – сдержанно попросила Полина.

Федотова хватила шампанского и, растопырив пальцы, продемонстрировала предмет обсуждения: