Я не поверила своим ушам. Мой муж, возможно, был при смерти, а Веронику беспокоило только содержимое ее желудка! Оказывается, они продолжали сидеть в ресторане и спокойно есть, пока мы очертя голову неслись в больницу?! Правда, потом Филипп объяснил мне, что Вероника и Инес редко видятся, еще реже вместе обедают, вдобавок они ужинали в новом гастрономическом ресторане. И он на их месте сделал бы то же самое. Услышав это, я была шокирована вдвойне!

Но жизнь слишком коротка, чтобы все время спорить. Видимо, мне нужно просто смириться с тем, что некоторые аспекты французской гастрономической культуры навсегда останутся для меня загадкой.

Ложный свиной грипп имел для нашей семьи и некое положительное последствие: я перестала сопротивляться желанию Филиппа провести в нашей семье эксперимент по переходу с фастфуда на слоуфуд. Когда он выздоравливал, ему удалось добиться от меня обещания, что, когда он поправится (к счастью, это случилось быстро), мы вместе возьмемся за операцию «замедление». Так, в середине мая мы приступили к следующему этапу нашего плана: домашнее движение в защиту «медленной еды». Точнее, не совсем медленной, а «чуть помедленнее». Я все еще сомневалась, что у меня это получится, но согласилась попробовать.

Я надеялась, что уход в сторону слоуфуда должен означать некоторое смягчение контроля за соблюдением правил. В основе французской гастрономической культуры лежит удовольствие от пищи, возможное благодаря системе правил. Нам нужно было создать за столом такую атмосферу, в которой эти правила усваивались бы сами собой. После некоторых колебаний я сняла с холодильника все бумажки: списки правил, советы, план действий, замусоленные страницы пищевого дневника. Весь этот хлам отправился в урну, а холодильник засверкал белизной. Это вдохновило нас на генеральную уборку в доме. Мы распахнули окна, соскребли со стен наросшую за зиму плесень, проветрили кухонные шкафы и прибрались. Даже в машине произвели уборку, купили новые чехлы на сиденья и коврики.

Теперь, когда в доме было чисто, а за окном установилась отличная погода (почти такая же безоблачно-солнечная, как прошлым летом), я начала расслабляться. Во Франции на май приходится несколько государственных праздников, которые часто переносят на вторник и четверг, чтобы можно было отпроситься с работы в понедельник и пятницу и устроить себе долгие выходные. Большинство наших друзей организовало небольшие семейные поездки. Никто никуда не спешил. И мы решили начать наш очередной семейный эксперимент.

Чтобы увековечить его начало, мы с Филиппом придумали два девиза. Филипп выбрал: «Manger Bien et Juste» («Питайтесь хорошо и правильно») – изречение Мольера. Мой лозунг звучал чуть менее изящно (у нас так всегда): «Медленная еда – хорошая еда». Но вместе получилось неплохо. Филипп записал эти девизы своим красивым наклонным почерком (всех французских детей с малых лет кошмарят прописями), девочки украсили листки бумаги рисунками, и мы прикрепили их рядом на холодильнике.

Вдохновленная братом Филиппа, который обожает французскую музыку, я составила плейлист «музыки для ужинов»: мы назвали его «слоу-хэппи-микс». До сих пор французская музыка не слишком меня интересовала. Некоторые имена были на слуху – Жак Брель, Эдит Пиаф, Шарль Азнавур. Я слышала кое-что из французского шансона и «parlé-chanté» («песня-рассказ» – стиль, ставший знаменитым благодаря Сержу Гензбуру). Но стоило копнуть немного глубже, и мне открылся другой мир: необычная, чудесная музыка Яна Тирсена, автора саундтрека к одному из моих любимых фильмов – «Амели», мечтательные мелодии Франсиса Кабреля, Ману Чао (забавный постпанковский фолк-поп) и модная, но спокойная акустическая музыка французских певиц – Роз, Камиль, Заз и Шарлотты Гензбур (дочери Сержа).

Я включала наш «слоу-хэппи-микс», когда готовила, и все постепенно настраивались на спокойный лад. Оказалось, музыка – прекрасное развлечение в ожидании ужина. Вскоре девочки сами стали просить меня поставить la musique, возвращаясь домой из школы, и танцевали на кухне, пока я стояла у плиты. Даже Филипп подключился к нашему действу. «La musique adoucit les moeurs» («музыка смягчает нравы»), – говорил он с улыбкой, заходя на кухню, и тащил меня танцевать.

Итак, песенки из нашего плейлиста настраивали всех на позитивный лад перед «осознанными ужинами». Любопытно, но ни в одной французской библиотеке я не нашла ничего про «осознанное питание». Когда я просила библиотекарей или продавцов в книжных магазинах порекомендовать мне что-нибудь на эту тему («manger en pleine conscience» – лучший синоним «осознанного питания», который мы могли подобрать), на меня обычно смотрели растерянно, по-французски пожимая плечами. Хотя один человек все же указал на раздел по вегетарианству, видимо, посчитав, что под «осознанным» я подразумеваю этичное питание. Как и остальные французские правила питания, привычка есть осознанно так глубоко укоренилась во Франции и практиковалась столь повсеместно, что никому даже не пришло в голову изобретать особый термин для ее обозначения. Так что во Франции не нашлось учебников по «осознанному питанию».

Вместо этого мне пришлось довольствоваться американскими книжками, отчасти написанными под влиянием буддийской философии: например «Как питаться осознанно» Сьюзан Альберт. Подруга прислала эту книгу из Канады, услышав о нашем эксперименте. В ней я нашла подтверждение некоторым своим собственным открытиям (например, что важно не только, что мы едим, но как и почему). Но, по правде говоря, эти книги не сильно мне помогли, ведь речь в них шла в основном о взрослых людях с различными пищевыми расстройствами или лишним весом. Я прочла также книги французских врачей и психологов Жана-Мишеля и Мириам Коэн «Правильное питание для всей семьи» и Натали Ригаль «Как выиграть пищевую битву».

Неожиданно я открыла для себя кое-что очень интересное в книге «Путеводитель по простой жизни» Джанет Люрс. Эту книгу подарила мне крестная с пожеланием счастливого пути, когда мы уезжали во Францию. В ней довольно много говорится о «чувственном удовольствии от пищи» – раньше, до переезда во Францию, мне это казалось напыщенным разглагольствованием. Но теперь мое восприятие стало менее предвзятым. Я перечитала и даже подчеркнула эти строки:

«Приготовление пищи может быть проявлением любви и радости, а может – всего лишь очередным действием, которое вы совершаете на автопилоте, даже не останавливаясь, чтобы сосредоточиться, прочувствовать, ощутить вкус. Готовя с любовью, мы чувствуем прилив энергии и жизненных сил».

Все это удивительно напоминало «воспитание вкуса» во французских школах, о котором рассказывала учительница Софи. Но тогда я не думала, что этот подход применим не только к детям, но и к взрослым. И не только к употреблению пищи, но и к процессу приготовления. Учитывая, что кухня была для меня местом самого большого стресса в доме, это стало откровением.

И далее: «Приготовление пищи похоже на объятия».

До переезда во Францию такие слова заставили бы меня мгновенно выкинуть книжку в мусорный бак. Теперь же, прочитав их, я вспомнила строки из книги Натали Ригаль о том, что гастрономическое воспитание детей не имеет отношения к диетологии (хотя для взрослых этот момент немаловажен). У детей нужно развивать чувственное и сенсорное восприятие, учить их в процессе еды прислушиваться к сигналам своего организма (например, распознавать чувство насыщения) и наслаждаться вкусной пищей.