Она припомнила, что Брунгильда с самого начала высокомерно относилась к ней, разговаривала резко и грубо. Она понятия не имела, в чем была причина такого отношения.

А дело было в том, что Брунгильда узнала Сигурда, того, кто в первый раз прорвался сквозь пламя, кто разбудил ее, разрезав ремни доспехов. Когда он пробудил ее в этом мире, она отдала ему свою любовь. Но он, как думала Брунгильда, легко забыл ее, подарив свою любовь другой девушке. И Брунгильда, с ее гордостью валькирии, затаила в сердце неутихающий гнев.

Почему ты так разговариваешь со мной, Брунгильда? — повторила Гудрун.

Потому что капли с твоих волос упали на того, кто намного достойнее тебя, на жену короля Гуннара, — ответила Брунгильда.

Ты замужем за королем, но отважнее моего мужа нет никого, — сказала Гудрун.

Гуннар отважнее. Почему ты сравниваешь Сигурда с ним?

Он убил Фафнира, и ему достался клад дракона, — напомнила Гудрун.

Гуннар проскакал сквозь кольцо огня. Может, ты хочешь сказать, что это сделал Сигурд?

Да! — сказала Гудрун, которая тоже разгневалась. — Именно Сигурд, а не Гуннар прорвался сквозь огненное кольцо. Он пролетел сквозь него в облике Гуннара, и он же снял кольцо с твоего пальца — смотри, сейчас его ношу я.

И Гудрун подняла руку с кольцом Андвари. И Брунгильда все поняла — все до последнего слова. Гудрун сказала правду, и только правду. И во второй раз, так же как и в первый, через огонь прорвался Сигурд. Это он боролся с ней, он снял кольцо с ее руки и назвал ее невестой, но не своей, а другого; он пренебрег ею.

Она потерпела поражение из-за обмана. И ей, одной из валькирий Одина, пришлось выйти замуж за того, кто отнюдь не был самым отважным героем в мире, и она, которой не могла коснуться ложь, стала жертвой обмана. Она погрузилась в молчание, и вся ее гордость обернулась ненавистью к Сигурду.

Она пришла к Гуннару, своему мужу, и сказала ему, что испытывает глубокий стыд. Она больше никогда не будет счастлива во дворце; он никогда больше не увидит, как она пьет вино, как вышивает золотыми нитями; он никогда больше не услышит от нее слов любви. И, сказав это, она взяла ткань, которую вышивала, и зарыдала так громко, что все во дворце услышали ее и изумились, почему плачет гордая королева.

Затем к ней пришел Сигурд и предложил во искупление вины весь клад Фафнира. Он рассказал ей, как на него нашло забытье и он забыл о ней; он просил простить его за то, что добыл ее для брата обманом. Но она ответила ему:

Слишком поздно ты пришел ко мне, Сигурд. Теперь у меня в сердце не осталось ничего, кроме великого гнева.

Когда явился Гуннар, она сказала, что прощает его и будет любить его так, как не любила раньше, если он убьет Сигурда. Но хотя Гуннара сильно тронула страсть Брунгильды, он не мог убить Сигурда, потому что тот был его названым братом.

Тогда она отправилась к Хёгни и попросила его убить Сигурда, пообещав, что после смерти Сигурда весь клад

Фафнира достанется нибелунгам. Но и Хёгни не взялся убить его, потому что они с Сигурдом были побратимами.

Оставался лишь один из рода нибелунгов, кто не был названым братом Сигурда. Это был Гутторм, сводный брат Гуннара и Хёгни. Брунгильда пошла к нему. Тот не хотел убивать Сигурда, но Брунгильда видела, что он нетверд в своем отказе. Значит, с помощью Гутторма она может добиться гибели Сигурда. И теперь она думала лишь о том, что и он, и она больше не будут обитать в мире людей.

Она сделала для Гутторма блюдо, которое сводит с ума, — смесь змеиного яда и волчьего мяса. Поев его, Гутторм потерял рассудок. Он внимал только словам Брунгильды. Она приказала ему пойти в помещение, где спал Сигурд, и пронзить его мечом.

Что Гутторм и сделал. Но Сигурд, прежде чем с последним вздохом расстаться с жизнью, успел схватить Грам, свой меч, и одним взмахом рассек Гутторма надвое.

Брунгильда, поняв, что дело сделано, пошла в конюшню, где стоял Грани, конь Сигурда. Обняв его за шею, валькирия прижалась к Грани, который был потомком коня Одина. Грани застыл, чутко прислушиваясь, и понял, что это Гудрун рыдает над Сигурдом. Тут у него разорвалось сердце, и он умер.

Сигурда вынесли из дворца, и Брунгильда пришла туда, где положили его тело. Она взяла меч и пронзила им свое сердце. Так умерла Брунгильда, которая, не подчинившись Одину, стала смертной женщиной и которую обманом заставили стать женой смертного.

Сигурда, его коня Грани, его шлем и золотые доспехи поместили на большом раскрашенном судне. Брунгильду не могли не положить рядом с ним — Брунгильду с роскошными волосами и строгим красивым лицом. Оставив их лежать бок о бок, корабль спустили на воду. И когда судно уже уходило в море, его подожгли, и Брунгильда снова оказалась в огне.

Так Сигурд и Брунгильда вместе отправились к Бальдуру и Нанне в обиталище Хель.

Гуннар и Хёгни испытывали ужас перед тем злом, которое нес в себе клад. Они собрали все эти блистающие и сверкающие груды и бросили их в реку, рядом с которой давным-давно стояла кузница Хрейдмара и была пещера Андвари. С валуна на стремнине они покидали в воду золото и драгоценные камни, и клад Андвари скрылся под водой. Сокровище снова вернулось к русалкам. Но недолго им пришлось оберегать его и петь над ним, потому что на землю пришло то время, которое называлось Зима Фимбул, и Рагнарёк, Сумерки богов, спустился на обитателей Асгарда.

Снег заваливал землю, ледяные ветры дули со всех сторон, солнце и луна были скрыты грозовыми облаками. Это была Зима Фимбул: не было ни весны, ни лета; не пришла осень с урожаем и фруктами, — зимы переходили одна в другую.

Они стояли три года. Первая называлась Зима Ветров: непрерывно дули ураганы со снегом и стояли невыносимые морозы. Дети с трудом могли выжить в эту ужасную зиму.

Вторая была названа Зима Меча: те люди, которые остались в живых, убивали остальных и грабили то, что еще осталось, чтобы прокормиться; брат шел на брата и убивал его, и по всему миру шли ожесточенные битвы.

А третья зима была названа Зима Волка. Тогда древняя ведьма, которая жила в Ярнвиде, Железном лесу, кормила своего волка Манагарма телами непогребенных людей и трупами тех, кто пал в битве. Волк рос на глазах. Герои Валгаллы увидели брызги крови, которая капала с клыков Манагарма; так был дан знак богам, что приближается время последней битвы.

Подал голос петух, который сидел глубоко в недрах земли рядом с обиталищем Хель, голос этого входившего в свиту Хель петуха с кроваво-ржавым оперением заставил содрогнуться весь нижний мир. В Йотунхейме закукарекал Фьялар, петух с багровым оперением, и при звуке его голоса великаны стали подниматься. Высоко в Асгарде подал голос золотой петух Гуллинкамби, и герои Валгаллы стали пробуждаться к действию.

Залаял пес, голос которого донесся из глубин земли; это был Гарм, гончий пес, который лаял из пещеры Гнипы. Гномы захныкали за своими каменными дверями. Дерево Иггдрасиль застонало всеми своими ветвями. Громкий скрип дал понять, что великаны сдвигают свои корабли, а топот копыт из Муспельхейма сообщил, что его обитатели собирают своих коней.