– Я даже не успею их расчистить. Что за проклятое место! – вздохнул Бертон.

* * *

Картер размышлял, стоя у входа в Долину. К нему подошли два мрачных типа. Один из них был среди грабителей, которые клялись, что знают, где находится гробница Аменхотепа I.

Стоя на почтительном расстоянии от археолога, бандит вытащил из мешка обломки алебастрового сосуда.

– Продаю, – важно сказал он.

– Где взял? – строго спросил Картер.

Вор молчал. Пришлось ему помочь:

– Ты взял это из гробницы, которую обещал мне показать?

Тот кивнул.

– Там есть колодец?

– Да, посередине.

– Глубокий?

– Очень.

Картер затрепетал. Гробница была царская!

– Покажи!

– А деньги?

– Дам!

– И вазу купишь?

– Куплю!

Поторговавшись, вор повел Картера по тропинке, круто взбиравшейся в гору. Гробница была вырублена в таком месте, куда почти не проникали солнечные лучи. Она стояла особняком oт остальных захоронений. Вход оказался завален большим камнем, который Картер с трудом смог отодвинуть даже с помощью расхитителя гробниц. Это несколько умерило горячность археолога, которому не терпелось войти в нетронутую гробницу самого первого фараона, похороненного в Долине царей.

Когда свет факела озарил склеп, Картер аж плюнул от злости. Подземелье было усыпано черепками и осколками алебастровых сосудов. Абд эль-Расул и его сообщники основательно обчистили гробницу прежде, чем показать ее археологу. Несчастный фараон Аменхотеп тоже стал жертвой алчности стервятников!

Кусая губы, Картер выкупил для графа самые ценные предметы, которые были у ворюги при себе, и написал начальнику отчет, в котором подчеркнул научное значение находки.

Совершенно лысый, седоусый, располневший Масперо не пытался скрыть усталости:

– Вот уже скоро шестьдесят восемь лет, как я живу на этом свете, милый Говард, и предчувствие конца велит мне завершить если не все задуманное мною, то, по крайней мере, все затеянное! Но, увы, в сутках лишь двадцать четыре часа, а я ведь вынужден нести и управленческую ношу! Как же бывает трудно выкроить несколько часов, которые необходимы для того, чтобы закончить все мои труды! И с ними, вероятно, станет то же, что и с остальными человеческими замыслами – где были многие надежды, там выйдет малый толк! Зато меня никто не сможет обвинить в том, что я загубил чужой талант излишней строгостью, придирками или чванством…

– Значит, вы мне поможете? – перебил его Говард.

– Да что вам еще нужно, Картер? – вздохнул Масперо.

– Долину!

– Вот заладили!

Масперо встал и посмотрел в иллюминатор судна, стоявшего на якоре неподалеку от музея. На его борту хранились книги, документы и архивные материалы, которые он собрал за годы работы начальником Управления раскопками и древностями. Ему нравилось проводить время именно на воде, где он сам себе казался странником, а не маститым ученым.

– Концессия еще у Дэвиса, – напомнил Масперо.

– Как только он откажется, мы ее возьмем!

– Зачем она вам, Картер?

– Вся моя жизнь в Долине, в раскопках. Я в них верю!

– Теперь он и о вере вспомнил! А я давно ее утратил. Раньше я верил в единого египетского бога Амона и в превосходство его учения над прочими – все было солнцем для меня. Теперь же я стал скептиком: доверяю только фактам.

– А я своей веры не утратил.

– Вы молоды. У вас еще все впереди, – язвительно заметил Масперо.

– Я всегда буду стремиться в Долину!

Масперо схватил тетрадь:

– Почитайте мои труды! Каждая песчинка в Долине царей перевернута, и не один раз! Все царские гробницы уже найдены!

– Но не Тутанхамона!

– Он призрак!

– Я все равно найду его гробницу, даже если мне придется перевернуть тонны песка!

– А почему вы так уверены, что он погребен именно там?

– А как же синий фаянсовый кубок, золотая фольга и содержимое тайника?

– Ерунда! Раскопки в Долине – пустая трата времени и денег. Граф вам помог, а вы хотите втянуть его в какую-то аферу.

– В Долине есть участки, которые периодически заваливали строительным мусором. Их никогда толком не исследовали!

– И что вы там найдете, черепки? Даже производственных расходов не покроете. Дэвис ясно сказал: в Долине больше нечего искать!

– Кроме гробницы Тутанхамона.

– Жалкий царек без власти и без усыпальницы.

– Однако вы написали о нем более почтительно! Дайте концессию, не пожалеете!

– Да я уже жалею о том, что вы стали жертвой навязчивой идеи! Бумаги на столе, слева от вас.

Картер схватил их и прижал к груди. В июне 1914 года он стал официальным владельцем Долины царей. Его мечта сбылась на сорок первом году жизни.

– Я возвращаюсь к себе на родину, во Францию. Мы с вами больше не увидимся. Прощайте! – сказал Масперо.

* * *

Картер вошел в бывшую штаб-квартиру Дэвиса. Никого. Бертон уехал с американской экспедицией на раскопки в Дейр-эль-Бахри. Картер прошелся по спальням, заглянул в кабинет, в столовую – везде пусто. Даже фотографии исчезли. На стене сиротливо висел календарь, где были зачеркнуты все дни вплоть до июля.

Стояла страшная жара, но Картера она не беспокоила. Конечно, официально он еще не имел права работать в Долине, но все сторожа уже знали имя нового хозяина.

* * *

Лицо Раифы словно сияло в лучах заходящего июльского солнца. Женщина склонила голову Картеру на плечо. Они любили друг друга с неослабевающей страстью, против которой бессилен был ее брат Гамаль.

– Говард, я хочу ребенка.

– Меня ждет Долина.

– Как можно сравнивать груду мертвых камней с плодом нашей любви?

– Они не мертвые! В них бьется иная, неподвластная времени жизнь.

– Да ты совсем с ума сошел!

– Я не могу бежать от своей судьбы.

– Ты никого не любишь, кроме мертвых царей, гробниц и могильной тишины, которая внушает мне смертельный страх!

Он крепко обнял ее. Оба молчали. Раифа решила не спорить с любимым и не просить у него больше, чем он мог ей дать. Ей следовало бы от него уйти, выйти замуж за египтянина, нарожать ему сыновей, но этот англичанин словно ее околдовал! Требовательный к себе и окружающим, противник подлости и компромиссов, он преследовал самую безумную на свете цель и был избранным, одним из тех людей, что призваны выполнить подчас неведомое им самим предназначение. Картер не мог сойти с выбранного пути. Раифе оставалось лишь смириться. Да и разве можно бороться с соперницей, опытнее тебя на целых три тысячи лет?