Она посмотрела на Теда, и он посмотрел на нее. Волосы его шевелил ветер, одет он был так, будто собирался на совещание: темный костюм, галстук и туфли-оксфорды с мыском. Руководитель страховой компании, он вел последовательный и размеренный образ жизни, будучи прямой противоположностью Триш во всем, кроме разве что привычки курить, которую он, по его словам, приобрел в Вудстоке[30], и зацикленности на себе, которую не считал недостатком.

– Ты закончила? – наконец спросил он. – Я любил ее так, как никто в мире ее не любил, но я не стану ее оправдывать. У нее было много недостатков. Но ее больше нет. Нужно смириться с этим.

– Как мне это сделать? – мягко спросила Ванесса. – Она так и не признала, что обижала меня. Знаешь, чему она меня учила, когда мне было шестнадцать? Она говорила: «Занимайся сексом, сколько хочешь». Если я забеременею, можно будет сделать аборт. Она говорила, что сама сделала бы аборт, если бы были другие законы. Представляешь, сказать такое собственному ребенку! Понятно, почему у меня жизнь не сложилась.

Тед медленно покачал головой:

– Она любила тебя, Ванесса. Она говорила мне об этом много раз.

Ванесса вытерла глаза и посмотрела на окутанное туманом кладбище.

– Тогда почему она заставила меня чувствовать себя крестом, который ей нужно нести?

Тут сон сменился белой картинкой, как будто в киноаппарате закончилась пленка, но Ванесса продолжала спать, пока самолет летел над Северной Африкой. Проснулась она через несколько часов от прикосновения к плечу.

– Мы скоро заходим на посадку. Вам необходимо поднять спинку сиденья.

Ванесса поморгала, чувствуя себя спросонья слегка осоловелой, но посвежевшей. Сон еще тревожил ее, но она прогнала его и выглянула в окно, нервно отпивая воды из бутылки, пока самолет снижался к Международному аэропорту Боле. Покрытый зеленью эфиопский ландшафт удивил ее. Изумрудные горы и извилистые реки вокруг Аддис-Абебы имели больше общего с ирландской природой, чем с африканской саванной, которую она знала по книгам и фильмам.

Самолет плавно приземлился и подрулил к бетонированной площадке в нескольких сотнях ярдов от заключенного в стекло терминала. Ванесса взяла свой багаж и встретилась с Мэри рядом с автобусом аэропорта. Утренний воздух оказался прохладнее, чем она ожидала, к тому же с гор дул резкий ветер. Они вошли в автобус с остальными пассажирами, в основном африканцами, разговаривавшими на самых разных языках, и взялись за свисающие с потолка резиновые ручки.

– Похоже, вы отдохнули, – заметила Мэри. – Удалось поспать?

Ванесса кивнула.

– Чувствую себя лучше. – Она посмотрела на «блэкберри» Мэри. – Есть связь?

– Сигнал сразу поймался. – Понизив голос, она прибавила: – Ибрахим спустился до трех.

Ванесса вздохнула, радуясь успехам, но и ужасаясь исходу, который теперь казался неизбежным. Цель, которой они добивались – чуть меньше двух миллионов долларов, – все равно была гигантской суммой, Триш столько и за две жизни не заработала бы. Но, что еще хуже, пираты эти деньги просто растранжирят. Дюк Стронг был с нею откровенен: «Какое-то время они поживут королями. Наркотики, выпивка, женщины и так далее. Часть они отдадут семьям. А потом, когда ничего не останется, отправятся искать новое судно».

* * *

Спустя два часа они сели на транзитный рейс, где их места оказались в хвосте. Самолет взлетел по расписанию и поднялся в высокое африканское небо. За разговором и кофе время прошло быстро, и вскоре они уже снова пошли на посадку, на этот раз в Международном аэропорту имени Джомо Кениаты вблизи Найроби. Они прошли паспортный контроль и проследовали на тротуар, где их ждал загорелый мужчина в джинсах и солнцезащитных очках-авиаторах.

– Госпожа Паркер, агент Паттерсон, я Тони Флинт, – сказал он, сняв очки и посмотрев на них поразительно яркими голубыми глазами. – Добро пожаловать в Кению. Машина там.

Он перевел их через улицу к серебристому «лендроверу» и уложил их чемоданы в багажник. Как только они устроились в салоне, он выехал из аэропорта и направил машину к центру Найроби. Ванесса приоткрыла окно и стала смотреть на проплывающий мимо город. Вскоре улица превратилась в бульвар, кишащий автомобилями и такси и окруженный высотными зданиями и зелеными островками. Если не считать того, что почти все на улице были африканцами, Найроби напоминал обычный город в Америке, одновременно процветающий и загнивающий, переосмысляющийся и перестраивающийся.

В какую-то минуту Ванессе пришло в голову проверить «айфон», и она обнаружила электронное письмо от Кертиса: «Надеюсь, добрались нормально. Ибрахим просит 2,5. Дюк надеется на скорое соглашение. Прорабатываю последние детали. Держись. Уже недолго осталось». Она откинулась на спинку сиденья, едва ли не впервые радуясь тому, что ее будущее зависит от отчима. Несмотря на все свои недостатки, он знал, как заключать сделки.

Они пересекли деловые кварталы города, въехали в район бунгало и многоквартирных домов и свернули на подъездную дорогу, обсаженную с обеих сторон пышной зеленью. Остановились у ворот, Флинт обменялся несколькими словами на суахили с охранником, и тот помахал им, чтобы проезжали. Они проследовали на территорию ухоженного участка и остановились перед пышным зданием с оштукатуренными розовыми стенами, широкими окнами и терракотовой крышей.

– Это загородный клуб «Мутгейга», – пояснил Флинт, открывая Ванессе дверь. – Уютное и уединенное место. Зарегистрироваться можно потом, а пока давайте займемся делом. Здесь сзади есть кафе.

Ванесса посмотрела на Мэри:

– Я бы что-нибудь съела.

– Я тоже, – сказала агент ФБР, следуя за Флинтом ко входу.

Помещение клуба словно перенеслось в наши дни из далекого прошлого: кругом дерево и медь, паркетные полы, большие ковры, тяжелые портьеры и старинная мебель. Флинт провел их по вестибюлю и дальше через двустворчатые двери, открытые для проветривания. За дверьми оказался укромный двор с палисандрами и огненными деревьями, цветущими кустами и пушистым газоном, упирающимся в портик из плитняка, а также плавательным бассейном. Они обошли бассейн и сели за столик в тени фигового дерева.

– Расклад такой, – без вступления начал Флинт. – До указанного Ибрахимом срока остается двадцать шесть часов. Если они договорятся, Кертис отправит деньги в банк, который мы контролируем. Я уже говорил с управляющим банка, наличность у него есть, стодолларовые купюры, отпечатанные после 2005 года. Утром мы заберем деньги, положим их в водонепроницаемый контейнер с купюросчетной машиной. Самолет вылетает из аэропорта Уилсона. Мы работаем с очень надежной чартерной компанией. До точки передачи денег лету меньше трех часов. Все это время мы будем оставаться на связи с пиратами, после чего передадим дело в руки военным, и те уже вывезут ваших мужа и сына. Все довольно ясно.