В таких приятных размышлениях я дотопал до дома пешком буквально за полчаса. Двор у нас большой, образованный четырьмя длиннющими девятиэтажками. Посередине его уместились детский комбинат, центр бытовых услуг, спортплощадка с волейбольным и баскетбольным полями и две парковочных зоны. И все это изобилие утопало в буйной зелени. Строители ухитрились сохранить большинство деревьев и кустарников. Обилие насаждений, конечно, очищало воздух во дворе, но оно же способствовало размножению пернатых сожителей и росту недовольства среди автовладельцев. Согласитесь, мало приятного каждое утро оттирать с машины засохшие и не очень «плюхи» птичьего помета. Не помог даже сооруженный над одной из парковок навес. Хитрые бестии будто специально залетали под него, садились на машины и продолжали свое гнусное дело. Впрочем пешеходам на дорожках тоже было не совсем безопасно. Случалось, «бомбили» и там.

Поэтому, войдя во двор и поглядывая вверх, я постарался побыстрее добраться до родного подъезда, не переходя, правда, на позорную трусцу. Возможно, именно это меня и спасло. Все произошло внезапно, в полной тишине, и от этого выглядело еще более жутким и иррациональным.

Я вдруг услышал хлопанье множества крыльев высоко над головой и как раз вышел из-под низко расположенных ветвей разросшейся сирени. Тут же сзади мне на голову обрушилось что-то вонючее, ободрало шею когтями и больно стукнуло в темя чем-то острым. Сделав отмашку, я с изумлением увидел кувыркающуюся по асфальту ворону. И тут началось!

Птицы атаковали меня со всех сторон злобно и абсолютно молча! Они били меня крыльями, царапали когтями, норовили клюнуть в голову и особенно в лицо. И это были одни вороны. Раньше я читал о редких случаях нападения этих умных и жестоких птиц, но испытать подобное на себе не мог представить даже в кошмарном сне.

Растерялся я всего на несколько секунд, но этого времени воронам хватило, чтобы изрядно потрепать меня. Получив с десяток чувствительных ударов клювами по голове и рукам, я понял, что спасение только в скорости, и рванул изо всех сил к своему подъезду. Но птицы не отставали.

Добежать до двери оказалось лишь половиной дела, нужно было еще умудриться вытащить из кармана ключи и попасть магнитной «таблеткой» в контакт. Едва я вынул руку с ключами, как в нее вцепились сразу две серые бандитки, и одна из них буквально вырвала связку из моих пальцев! Отчаянно извернувшись, я схватил обидчицу за крыло и с размаху шмякнул о стену дома. Ворона, коротко вскрикнув, выпустила ключи и недвижно свалилась на асфальт. Ключи очутились у меня прямо под ногами, я нагнулся за ними, и тут же на мою беззащитную спину обрушилось несколько свирепых врагов. Боль была страшная, в глазах потемнело, и ключи я подобрал уже ощупью, а вот разогнуться не смог и упал на колени.

И вот когда выхода, показалось, больше не было, раздался оглушительный выстрел, потом еще один, и еще. На этот раз птицы закричали и прянули от меня во все стороны. Я с трудом повернул истерзанную голову и сквозь заливающий глаза пот пополам с кровью увидел идущую по дорожке к подъезду Марию, державшую обеими руками перед собой черный пистолет. А за ней, на самой верхушке могучего тополя на фоне вечереющего неба я с трудом разглядел темный силуэт огромной хищной птицы, равнодушно взиравшей на жуткую сцену побоища кроваво поблескивающим глазом.

Мария остановилась возле меня, подняла пистолет, обводя стволом окружающие кусты и выстрелила еще раз в шевелящиеся среди ветвей тени. Ослепительная вспышка, оглушительный грохот и дымный шар, мгновенно поглотивший листву. Только теперь я догадался, что Мария стреляла светошумовыми патронами.

— Ты очень вовремя, родная! — попытался улыбнуться я, с трудом поднимаясь на ноги.

Мария коротко глянула на меня, отобрала ключи, открыла дверь подъезда и втолкнула меня внутрь. Лишь когда дверь автоматически закрылась, Мария бросила пистолет на пол и прижалась ко мне, крепко обхватив руками. Я скрипнул зубами от боли, поцеловал любимую женщину в пушистую макушку и сказал:

— Пойдем домой, Маша, а то всех соседей распугаем.

— Живой! — всхлипнула вдруг она и принялась неистово целовать мою распухшую физиономию.

— М-машенька, — простонал я, уворачиваясь, — больно! Подбери пистолет и пошли в лифт.

Она быстро закивала, подняла оружие за ствол и протянула мне. Я засунул пистолет за пояс на животе и заковылял к лифту. И вовремя! Из квартиры напротив высунулась сизая небритая харя и сипло поинтересовалась:

— Хто пальбу устроил, мать их?!..

— Инопланетяне, Силыч, — через силу улыбнулся я соседу. — Вот видишь, — показал на пистолет, — отстреливаться пришлось.

— А-а, тарелочки! — зловеще сказал Силыч.

— Алиенсы, блин, замучили! — сказал я, нажимая кнопку вызова лифта.

— Ну и как? Замочил хоть одного?

— Еще бы! Я из «волыны» штук пять, а она вон, — кивнул я на притихшую Марию, — из базуки прямой наводкой, прямо под обтекатель!

— Ну-у?!

— А то! Капец всем. Больше не сунутся, — я шагнул в лифт, увлекая за собой растерянно хлопающую глазами Машу. — Бывай, Силыч!

Ответа соседа мы не дождались — двери кабины на время отрезали нас от внешнего мира, предоставив самим себе.

— Что это было, Дима? Что это за тип? — Мария наконец обрела дар речи.

— Это у нас игра такая, — сказал я. — Силыч — бывший десантник. К сожалению, спившийся окончательно. Уж не знаю, где он служил, но похоже, однажды имел какой-то опыт общения с НЛО. Это событие так его потрясло, что Силыч теперь всюду ищет следы их пребывания и мечтает дать достойный отпор инопланетным агрессорам.

— Да уж, а если эти агрессоры свои, местные?.. — Мария заглянула мне в глаза. — Знаешь, на что это было похоже?

— На сиддху[42]управления чужим сознанием.

— Я не знаю, что такое сиддха, но в тюркском шаманизме этот феномен называется «былы анны»[43]. Овладевший им поднимается на уровень Белого кама!

— Я так и подумал, — кивнул я, отпирая дверь. — Заходи, будь как дома!

— Дима, я боюсь! Что происходит?..

— Давай завтра поговорим, ладно? Очень тебя прошу, обработай мне спину и голову, и ляжем спать. Я ужасно устал…

— Хорошо, милый.

— Водка и лекарства на кухне, в пенале…

Западная Сибирь, городок Кузнецк, 31 января 1756 года

— Эй, барин, тута вам письмо срочное! Из самого Санкт-Питерсбурха!

— А, давай, давай, Тимоха! Может, чего дельное по поводу уговора господин Синельников прислал?

Федор, сидевший на лавке разморенный после бани, в одном исподнем, отставил братину с квасом и с жадностью схватил серый конверт. «Надо же! В самом деле из Петербурга депеша…» — он лихорадочно сорвал сургучные печати. Внутри оказался сложенный вдвое лист такой же серой бумаги, но с гербом. Аккуратным почерком, так что прочитать текст не составило труда, было написано: «Милостивый государь!