Несмотря на противодействие Мэддокса Филдинга, нам удалось наладить контакты с лос-анджелесской полицией, и когда я вошел в зал, на телефоне как раз был один из их людей, занимавшихся синим «шевроле».

Копы создали специальную группу, куда входили два ведущих детектива, около двадцати агентов и ключевой координатор, Меррид Снайдер, регулярно державший с нами связь.

Снайдер начал с общего обзора результатов следствия. Легкий акцент выдавал в нем уроженца Новой Англии.

— Как известно, отделы транспортных средств не отслеживают автомобили по их цвету. Между тем это единственная примета, которую мы знаем о «шевроле» Мэри Смит, — напомнил он. — В районе Лос-Анджелеса таких машин более двух тысяч. Чтобы ускорить поиски, мы уделяем много внимания звонкам граждан. За день их поступает несколько десятков: кто-то сам ездит на синем «шевроле» и спрашивает, что ему теперь делать; кто-то видел такую машину, или думает, что видел, или знает человека, который ее видел. Проблема в том, как выловить одну тысячную долю полезной информации из девятисот девяноста девяти тысячных никчемной шелухи.

— А почему вы зацепились именно за этот звонок? — спросил я.

Снайдер ответил, что его привлекла комбинация разных факторов. В других случаях подозрительным были лишь один или два момента, а тут они имели дело с целой связкой.

— Парень рассказал нам о своей соседке, снимающей у него жилье. Она ездит на синем «шевроле», и ее зовут Мэри Вагнер.

По залу прокатился легкий ропот. Совпадение скорее не в нашу пользу, хотя я бы не удивился, если бы наша подозреваемая — при ее любви к публичности — действительно носила имя Мэри.

— Она неуловима, как Джейн Доу,[12]— продолжил Снайдер. — У нее нет зарегистрированных водительских прав, ни в нашем, ни в других штатах. Номера на автомобиле калифорнийские, но попробуйте угадать, что с ними не так.

— Они ворованные, — пробормотал кто-то с задних рядов.

— Верно, они ворованные, — подтвердил Снайдер. — И проследить их невозможно. Вероятно, она сняла их с какой-нибудь брошенной развалюхи. И наконец, ее адрес. Мамонт-авеню, Ван-Нуйс. Это в десяти кварталах от интернет-кафе, где было найдено неотправленное письмо.

— А что мы знаем о самой женщине? — спросил ван Олсбург. — За ней установили слежку?

Сидевший впереди агент постучал по клавиатуре ноутбука, и на экране появился новый слайд.

Я увидел высокую белую женщину средних лет, сфотографированную из наблюдательного пункта в противоположном конце автостоянки. На ней было что-то вроде розовой униформы горничной. Тело выглядело не худым и не толстым, платье сидело хорошо, но все-таки казалось слишком маленьким для ее плечистой фигуры. На вид лет сорок пять.

— Снимок сделан сегодня утром, — пояснил Фрэд. — Она работает горничной в отеле «Беверли-Хиллз», занимается уборкой номеров.

— Подождите. Уборкой номеров? Вы сказали — уборкой номеров?

Все взгляды обратились к агенту Пейджу, который сидел высоко на подоконнике.

— А в чем дело? — спросил ван Олсбург.

— Наверное, это дурацкая мысль…

— Выкладывайте.

— Просто я вспомнил отчет доктора Кросса. В номере, где убили Сьюзи Картулис и Брайана Конвера, была заправлена кровать. Очень аккуратно. — Он пожал плечами. — Разумеется, это ерунда, но все-таки… Горничная в номерах…

Молчание окончательно смутило Пейджа, и он умолк. Будь у него побольше опыта, он бы догадался, что реакция зала была заинтересованной, а не скептичной. Все приняли к сведению его слова, и ван Олсбург перешел к следующему слайду.

Мэри Вагнер крупным планом.

Вблизи стало заметно, что в ее темных волосах, собранных на затылке в старомодный узел, пробивается седина. Лицо круглое, невыразительное и отчужденное, словно ее мысли витали где-то далеко.

Агент с заднего ряда произнес:

— Внешность неброская.

И он был прав. Никогда не заметишь эту женщину на улице.

Она почти невидимка.

В тот же день около семи вечера я припарковал свою машину в квартале от дома, где жила Мэри Вагнер. Наша зацепка вполне могла «выстрелить», и мы это понимали. Слава Богу, пресса еще ничего не пронюхала.

Вторая группа обошла дом сзади, а третья следовала за подозреваемой, которая возвращалась с работы в отеле «Беверли-Хиллз». Агенты сообщили, что она заехала в бакалейную лавку и вот-вот появится у нас.

Через пару минут на улице показался синий автомобиль и, дымя выхлопной трубой, подъехал к зданию. Мэри Вагнер достала из багажника два больших пластиковых пакета и вошла в подъезд. Судя по всему, она была сильной женщиной. Мне показалось, что она бормочет что-то себе под нос.

Как только подозреваемая исчезла в доме, мы подобрались поближе.

Моим напарником в этот вечер был Мэнни Баркер, агент примерно моих лет. Он пользовался хорошей репутацией, но на все мои попытки поддерживать вежливую беседу отвечал лишь односложным хмыканьем, которое скоро перешло в молчание. Поэтому мы просто торчали в машине и наблюдали за погружавшейся в сумерки улицей.

Бунгало, которое снимала Мэри Вагнер, выглядело невзрачно даже по меркам этого небогатого района. Ворот на сетчатой ограде не было. Заросшая травой лужайка почти поглотила остатки кирпичного бордюрчика у мощеной дорожки. Прилегающая территория была чуть шире самого здания, в ней хватало места только для подъездной аллеи с южной стороны. Поворачивая к дому, «шевроле» Вагнер едва не задел за стену соседнего участка.

Джереми Килборн, сообщивший о синем «шевроле», жил рядом и владел обоими домами. Он рассказал, что бунгало Вагнер раньше принадлежало его матери, но она умерла четырнадцать месяцев назад. Вскоре после этого его сняла Мэри Вагнер и с тех пор исправно платила деньги за аренду. Килборн считал ее слегка чокнутой, но вполне дружелюбной и говорил, что она держится особняком.

Самого Килборна дома не было. Он уехал с семьей к родственникам, выжидая, пока полиция разберется с его жилицей.

Вечером на улице стало тихо и пустынно. Мэри Вагнер включила свет и, судя по всему, устроилась на ночь. Мне невольно подумалось — в тихом омуте…

Я достал фонарик и, открыв бумажник, украдкой посветил на снимки Деймона, Дженни и маленького Алекса, пытаясь представить, чем они теперь занимаются. К счастью, в машине было достаточно темно, чтобы скрыть идиотскую улыбку на моем лице.

Следующие несколько часов прошли в созерцании безмятежного дома Мэри Вагнер и изучении материалов дела, которые я разложил у себя на коленях. Я просматривал их от скуки. Все, что мне следовало знать о Мэри Смит, уже отложилось у меня в голове.