- Что случилось? - жестко спросила я прямо с порога, не давая начать ему первому.

- Стояли в очереди... Подошла какая-то побирушка... Я ее послал... Но Ольга ее, похоже, узнала. И испугалась чего-то... Кататься уже не хотела. И вообще больше не слова не произнесла за все время, сколько мы гуляли! Не знаю, может - случайность, а может - они ее выслеживают...

Я удивилась искренне - моему трезвомыслящему супругу совершенно не свойственна такая мнительность!

- С чего ты взял, что ее могут выслеживать? Зачем она им? - начала было я, но Андрей вдруг оборвал меня, указав в направлении кухни.

- Кто это?!

- А... Это - Веник. Твой родственник. Шурин.

- Здравствуй, Андрюша! - издевательским тоном сказал Вениамин, выплывая в прихожую в волнах аромата "Поэм".

- Боже... Я всегда думал, что из тебя ничего хорошего не получится. Но не до такой же степени! - простонал Андрей.

- Боже... Ольга! - прошептал Вениамин, опускаясь на колени перед Ольгой.

Ольга словно бы и не заметила его.

Ольга смотрела мимо него, мимо нас... В одной ей ведомую реальность.

Похоже, она его не узнала. Во всяком случае, встреча и узнавание не стали тем шоком, который мог бы вывести Ольгу из этого заторможенного состояния.

- Оля! Оленька! Ты не узнаешь меня? Я - Веник! Помнишь, я водил тебя на птичий рынок, мы рыбок покупали? А помнишь, я подарил тебе лягушку на резиночке, она прыгала, как живая... Тебе нравилось! - растерянно лепетал Вениамин.

Ольга высвободилась из его рук.

Сняла сандалии.

Надела домашние тапочки.

Обряд переодевания из уличной одежды в домашнюю она аккуратно исполняла, в каком бы невменяемом состоянии не была в момент возвращения.

Прошла мимо Вениамина, мимо меня - в свою комнату. В комнату, которую мы выделили для нее. В комнату, которую Андрей, в безумии отцовской любви, едва ли не до потолка заполнил игрушками.

К игрушкам Ольга была равнодушна... Она иногда их рассматривала. Но играть - не умела.

- Она не узнает меня! - прошептал Вениамин, глядя на нас с Андреем полными слез глазами. -Это она... Это действительно она! Но она меня не узнала...

- Она и меня не узнала, - устало вздохнул Андрей. -Я не уверен, что она вообще понимает, что происходит с ней!

Она только деда вспомнила пару раз, в разговорах с доктором.

Кстати, Вень, когда отец приедет?

...Примирение. Абсолютное примирение, словно и не было презрения, ненависти, гнусных взаимных обвинений. Примирение перед лицом огромного счастья, которое могло обернуться еще большей трагедией для всех нас!

Андрей даже приобнял Веника, пытаясь утешить. Как мальчишку... А Веник плакал, как мальчишка, тщетно пытаясь сдержать слезы, стискивая зубы и кулаки.

А я пошла накрывать на стол.

Единственная проблема, с которой сталкиваются родители нормальных детей и с которой не пришлось иметь дела нам, это - проблема аппетита.

Ольга никогда не капризничала, не отказывалась от еды.

Она ела охотно и жадно, словно боялась, что в другой раз ей уже не удастся поесть...

Для Андрея это была еще одна боль.

И, когда он видел, как ест его дочка, глаза его темнели от гнева, и я чувствовала, что он не успокоится. Что он не смирится. Что он будет терзать ее расспросами... Пусть пройдут годы - он готов ждать! - но когда-нибудь он постарается узнать от нее ВСЕ. И - за ВСЕ отомстить тем, кто в этом виновен.

Должна признаться, я боялась ужасно того, ЧТО может он натворить!!! Но даже не пыталась отговорить его или переубедить.

Потому что с некоторых пор я боялась его...

"Высушить одну слезу больше доблести, чем пролить целое море крови."

Д. Г. Байрон

Найти хорошую учительницу для Ольги было нелегко, но Андрей это сделал. Переговорил с кем надо... И ему дали телефончик. Старушка - божий одуванчик. На пенсии уже давно.

Но - специализируется на таких вот трудных ребятишках. К ней и после платных колледжей детей водят - ни читать, ни писать, ни даже за партой усидеть не умеющих! - и после длительных загранкомандировок, когда надо дите в школу отдавать, да сразу в пятый класс, а его даже в первый взять не соглашаются... Всякое ведь бывает! Но, конечно, от Ольги с ее кошмарным уличным прошлым старушка могла и отказаться. И Андрей переживал ужасно, когда вез Ольгу к ней в первый раз.

Но - все очень хорошо прошло, старушка за Ольгу взялась и не без интереса, а печальная история похищенного и вновь обретенного ребенка добавила сердечности в отношение старой учительницы к своей угрюмой ученице.

Поначалу старушка Лилия Михайловна просила Андрея оставлять Ольгу у нее и заезжать спустя четыре часа. Андрею это было вполне даже удобно, а когда не мог он - Ольгу возила Настя и оставляла на четыре часа... В эти четыре часа входили и уроки, и перемены с питием чая на крохотной кухоньке Лилии Михайловны, и - иногда - небольшие прогулки в ближайший скверик... Пока погода не испортилась...

Так вот, в тот день была прекрасная погода, а Андрей немного запаздывал и злился из-за того, что в такой напряженный день решил заниматься дочерью сам, вместо того, чтобы препоручить это бездельнице-Насте. Конечно, в последнее время она была не такой уж бездельницей, крутилась, как белка в колесе, со всеми этими протертыми супами и паровыми котлетами для Ольги, но - ей следовало отработать тот год абсолютного безделья, который он ей подарил после свадьбы!

В тот день была прекрасная погода и Лилия Михайловна сразу после окончания занятия выпустила Олю во двор - дожидаться родителей. Конечно, она проявила неосторожность, граничащую с безрассудством, но как объяснишь такой старушке, что в наше страшное время ребенку гулять во дворе в одиночестве опасно? Она ведь по-прежнему мыслила критериями послевоенной эпохи! К тому же - Андрей не ставил ее в известность относительно своих опасений... Не говорил, как падало его сердце при виде уличной побирушки или бомжа, хотя бы взглянувших в сторону Ольги! Не рассказывал о странном инциденте в парке! А инцидент имел место, это не совпадение и не фантазия обезумевшего отца... Андрей чувствовал, что его дочери что-то угрожает... Что ОНИ хотят отнять ее, вернуть во тьму подземелья... Чувствовал, тревожился и - ничего не мог предпринять! Ведь он так до сих пор и не добился у Ольги ответа ни на один из волнующих его вопросов...

Помнит ли она, кто ее похитил?

Знает ли она, как найти того, кто ее изнасиловал?

Врач не советовал ему часто говорить с Ольгой на все эти темы... Но что слушать этого горе-доктора! Если бы это его дочь похитили, если бы над его дочерью измывались... Хотя, впрочем, быть может, этот хлюпик-доктор занимался бы психологической реабилитацией своей дочери и не думал бы о мести. А Андрей - не может ни думать! Он ни жрать, ни пить не может спокойно! И спать не может! И не сможет, покуда не разберется...