— Да, — ответил Винс. — Сейчас покурю и пойдем.

Они замолчали. Детектив дымил сигаретой, а таксист вертел в руках «беретту». Когда это развлечение ему наскучило, он отложил пистолет в сторону и спросил:

— Как думаешь, я смогу попасть в человека с… пяти-шести футов, если до этого никогда не стрелял?

— Ты никогда не стрелял? — удивленно выгнул бровь сыщик.

— He-а. Таксистов, знаешь ли, этому не учат.

— Но я думал, раз ты жил в Нью-Йорке…

— Я жил там до тринадцати лет. Думаешь, любой маленький негритенок из Бруклина умеет стрелять из пушки и сворачивать косяк?

— Нет. Но мало ли?

— Отец и мать не зря переехали сюда. Они не хотели, чтобы нам пришлось научиться подобному дерьму.

— Кончай мне тут с этими долбаными слезливыми историями, — поморщился Винс. — Лучше скажи, какого дьявола ты выпрашивал у меня пушку, если не умеешь с ней обращаться?

— Ну, я думал, ничего особо сложного в этом нет. Да и ты мне покажешь, что и как.

— Черт, да ты охренительно много думал, Гил! — воскликнул сыщик. — Чтобы научиться стрелять, нужно не две минуты — гораздо больше. Черт… Ладно, ладно. Ты просил пушку — я тебе ее дал. А умеешь ты ею пользоваться или нет — это уже твои проблемы.

— Как это мои? — разочарованно протянул таксист. — Мы же вместе!

— Да не дрожи ты, как Буш перед выборами, — поморщился сыщик. — Припечет — выстрелишь не хуже, чем техасский шериф.

— Если честно, я бы предпочел, чтобы не припекало, — буркнул Рисби.

Судя по всему, идея с походом в канализацию уже не казалась ему такой удачной. Похоже, он начинал жалеть, что согласился на подобную авантюру, но отступать было поздно.

— Может, и не припечет, — пожал плечами Винс и, швырнув окурок в пепельницу, встал. — Что ж, вперед. Сточные воды, ждите, мы идем!

— Ага… Идем… — вяло подтвердил Гилмор.

Новал хмыкнул и, нахлобучив шляпу, первым устремился к выходу. Рисби не оставалось ничего иного, кроме как последовать за приятелем.

* * *

— Вообще, меня интересует канализация в районе центра, — объяснил Винс. — На заправке возле того дома, где живут мои клиенты, есть люк, но я не хочу им пользоваться — может статься, логово находится прямо под ним или в чересчур опасной близости. Поэтому мы спустимся раньше и пройдем путь до угла Дрим и Лонг-стрит уже по канализации.

— Резонно, — согласился Гилмор.

— Смотри, не забудь, о чем я тебя просил, — велел сыщик. — Во-первых, не трать патроны попусту. Не стоит сразу жать на курок, если рядом с твоей ногой пискнет какая-нибудь крыса или мышь. А во-вторых, не стреляй мне в спину! Она у меня очень нежная, ухоженная, и дырка ее точно не украсит.

— Постараюсь, — буркнул таксист.

После новостей о том, что обучение стрельбе, оказывается, весьма длительная процедура, Рисби порядком подрастерял былой энтузиазм.

— Думаю, в какой-нибудь подворотне мы отыщем подходящий люк и воспользуемся им, — продолжал вещать детектив, не обращая внимания на кислую физиономию компаньона.

Они шли по правой стороне Дрим-стрит в сторону центра. Чем ближе был район небоскребов, тем тщательней Винс изучал встречающиеся проулки. Люки имелись практически в каждом, и Новал удовлетворенно хмыкал каждый раз, когда находил новый. Однако он не спешил останавливаться; детектив надеялся подойти как можно ближе к логову, чтобы не пришлось зазря топать по грязному бетону канализации.

Наконец, когда до Лонг-стрит оставалось не более тридцати футов, Винс решился.

— Воспользуемся тем люком, — он указал на чугунную крышку в паре шагов от мусорного бака в очередном проулке. — Думаю, это лучший вариант.

Гилмор кивнул.

— Помочь? — предложил он, когда сыщик вытащил припрятанную монтировку.

— Думаю, справлюсь, — покачал головой Винс.

Новал поддел крышку и нажал на лом. Она поддалась на удивление легко, словно полгорода ежедневно посещали канализацию именно через этот люк.

— Что-то чересчур просто, — пробормотал детектив.

— А по-твоему, крышка должна быть приварена?

— Ну мало ли. Это ты у нас спец по канализациям, я туда лезу в первый раз.

— Но я же говорил тебе, что еще ребенком там был. Мог бы догадаться, что если ребенку по силам открыть люк, то взрослому человеку это еще проще.

— Ну, мало ли, — повторил Винс, пожимая плечами. — Ладно, лезь первый, а я сразу за тобой.

Таксист вздохнул, но спорить не стал. Когда он скрылся в люке, Винс наклонился и крикнул:

— Ну что там?

— Темно, — ответил Рисби. — Воняет. Давай спускайся, я без фонаря ничего не вижу!

— Иду, — кивнул Винс, нашаривая ногой ступеньку.

Неспешно, осторожно, боясь оступиться, сыщик спустился вниз.

— Ай! — воскликнул Гилмор. — Прямо на ногу наступил!

— Извини. Тут действительно темно.

— А я что говорил! Доставай фонарь.

— Уже, — сказал Винс.

Луч света выхватил из тьмы вязко ползущую реку меж двух бетонных берегов, усыпанных всяческим сором, вроде пустых банок из-под «Колы» и газетных обрывков.

— Нам туда, верно? — спросил Винс, указывая фонарем вперед.

— Похоже на то.

Они двинулись в выбранном направлении, громко хрустя валяющимися всюду пакетами из-под чипсов и неустанно оглядываясь по сторонам: в подобных местах, мрачных и грязных, всегда ожидаешь встретиться с какой-нибудь напастью. Забавно, что зачастую опасность поджидает в совершенно других, гораздо более ухоженных местах.

Впрочем, одна напасть преследовала их неустанно от самой лестницы — жуткий запах, который вызывал слезы из глаз и мешал нормально дышать. У того, кто назвал бы этот смрад «ароматом», должен был бы отсохнуть язык.

— И какую романтику ты нашел в этом гнилом местечке? — покачал головой Винс, закрывая нос и рот рукавом плаща. — Вонь, грязь…

— Иногда в дерьме можно отыскать розу. Правда, мы ее так и не нашли. Зато измазались на пару лет вперед.

Сыщик только вздохнул — и тут же зашелся в приступе дикого кашля.

— Во… горло… дерет… — с трудом выговорил он, давя приступ блевоты. — Надо… поскорее… логово найти… и валить отсюда…

— Надо, — согласился Рисби. — Но мы этим и занимаемся, забыл?

— Тут забудешь… — немного успокоившись, слабо улыбнулся сыщик. — С таким-то запахом…

Через пару футов желудок не выдержал: сыщика вырвало. Он успел перегнуться через перила и зажмуриться, после чего на пару минут стал совершенно беззащитным. Руки его сжимали перила ветхой оградки, и сам он весь был напряжен.