Через десять минут туннель начал стягиваться в путаный клубок.

Возникло ощущение, словно они мчатся по внутренностям гигантской змеи, пустившейся в дикий, безумный пляс. Никто не исключал, что так оно, возможно, и есть. Этот мир никогда не скупился на чудеса.

Туннельная река подпрыгивала, ныряла, вздымалась, обрушивалась вниз, штопором ввинчивалась в земные недра. И все это время лодка цепко держалась за внутреннюю поверхность потока, а ее экипаж – за кубрик, румпель, планширы, мачту и друг за друга. Как обнаружил Банкан, помогало только одно: крепко закрыв глаза, сосредоточиться на ровном дыхании. Граджелут давно отказался от попыток рулить и все свои силы посвятил единственной задаче: не вывалиться. Осиротевший румпель жалобно стучал о кормовую банку.

Пока человек и ленивец отчаянно хватались за что попало, включая содержимое своих желудков, неподражаемые выдры развлекались – прыгали за борт и резвились в сокрушительных водах, что дыбились и пели со всех сторон. Близнецы не слушали Банкана, когда он предупреждал о водоворотах и притоках, способных унести лодку в никуда.

В конце концов, где еще можно подняться по внутренней поверхности жидкой трубы, поплавать над лодкой и товарищами, затем вырваться из водяной хватки, камнем рухнуть вниз и поднять тучу брызг за кормой?

Когда наконец выдры вернулись на борт, Банкан слабым голосом предложил спеть какую-нибудь чаропесенку, чтобы освободиться от пут Сприлашуна. Выдры охотно импровизировали и голосили, но это ни на йоту не улучшило ситуации. Вероятно, отчасти потому, что Банкан часто прерывал попытки и стремглав несся к планширу.

– Банк, и че б тебе не снять тряпье и не искупнуться вместе с нами?

– предложил Сквилл. – Сразу поможет, зуб даю.

– Я не такой хороший пловец, как вы. – Казалось, в поле его зрения мельтешат целых шесть выдр. – И вам это известно.

– Да не трусь, Банклу, мы за тобой присмотрим, – пообещала Ниина. – Не утонешь. И ваще это ж лучше, чем сидеть и пялиться, как клепаная речка крутится и вертится, поднимается и опускается, кувыркается и вьется…

Банкан зажал рот ладонью и засеменил к борту.

– Ну вот, видишь, че ты наделала? – упрекнул Ниину брат.

– Кто, я? – Ниина раскинула лапы, встопорщила усы. – А при чем тут я? Он и в Колоколесье по блеванию был чемпион.

– Ну, и неча ему в этом помогать. Неча твердить про речкины выверты. Будто он сам не видит, как она крутится, поднимается, кувыркается…

Граджелут, будучи не в силах пропустить мимо ушей болтовню выдр, потащился к своему молодому товарищу по несчастью – разделить его унижение.

У Сприлашуна в заначке было еще вдоволь сюрпризов. Водяной штопор вырвался из-под земли и запустил путников в синее небо, но в следующий миг они вновь погрузились в туннель. Казалось, он уже стал родным домом. Второй прыжок в небеса они перенесли спокойнее. Ближе к концу ужасной ночи река все чаще показывала их внешнему миру.

К исходу третьего дня психопатического плавания туннель вдруг оборвался. Остались позади земные недра и тьма-тьмущая змеевиков, колен и меандров. Лодка дрейфовала с терпимой скоростью на поверхности широкого потока, и тот, похоже, собрался вознаградить путешественников за все мучения приятной речной прогулкой. По берегам росли деревья и кусты цвета «электрик», а на мелководье покачивались водоросли, похожие на нечесаные зеленые кудри. Плавание продолжалось, и со временем появились признаки жилья и ферм.

Банкан с достойным похвалы хладнокровием выслушал это известие. Он был слишком слаб, чтобы подняться с койки, выйти из каюты и увидеть все своими глазами. Граджелут, похоже, выздоравливал гораздо быстрее, и это отнюдь не поднимало упавшую до нуля самооценку Банкана.

Пока страждущие восстанавливали силы, выдры не давали лодке приткнуться к берегу, а еще занимались текущим ремонтом и чисткой.

Сквилл, кроме того, обзавелся привычкой сидеть на верхушке мачты и высматривать мели, а то и засаду на берегу.

Хотя любое упоминание о пище вызывало у Банкана дрожь, он все же пытался есть. В муках проглотив первые куски, он с удивлением обнаружил улучшения и в самочувствии, и в облике. В дальнейшем подношения Ниины съедались если не с энтузиазмом, то с благодарностью.

Дивясь самому себе, Банкан вскоре исцелился полностью и начал работать наравне со всеми.

Однажды Ниина сидела рядом с Банканом, заступившим на вахту.

– Не понимаю, чувак, как можа заболеть, только глядя на воду.

Пускай она выдрючивается, и выкручивается, и заворачивается, и…

Банкан приложил палец к ее губам.

– Человек не только от этого заболеть может. Иногда хватает одних слов.

– Ой, прости, я не знала.

– Ничего, все в порядке. – Он улыбнулся. – Только впредь давай без этого, ладно?

Она смущенно кивнула.

– Красивая страна, – произнес ленивец. – Я думаю, скоро мы найдем местечко, где можно пристать к берегу. – Он поглядел на небо. – Между прочим, река, похоже, изменила направление. Мы почти весь день плыли на восток, и если в скором времени не найдем способа снова повернуть к северу, то будем вынуждены оставить судно и далее следовать сушей.

Над головами пролетело несколько ночных птиц, до путешественников донеслись обрывки их разговора. Птицы заметили лодку, но не спустились поболтать с ее пассажирами.

Сприлашун знай себе тек на восход. Им встречались довольно приличные жилища, лодочки с людьми. Вскоре появились и большие суда.

Их разноплеменные экипажи вылавливали из глубин все, что годилось в пищу.

Проплывая мимо какого-то суденышка, Граджелут подошел к правому борту и крикнул:

– Эй, на шаланде! Мы несколько дней провели на реке, нужно пополнить запасы провизии. Найдется ли городок ниже по течению, где нам в этом посодействуют?

Два рыбака в яркой одежде – енот и мускусная крыса – обменялись удивленно-насмешливыми взглядами, затем крыса ответила:

– Друзья, не знаю, откуда вы явились, если не слышали о Камриоке, но там вы найдете все, чего душа пожелает.

– Это далеко? – Банкан кричал, так как судно осталось позади.

Енот, одной рукой удерживая невод, другой указал вниз по течению.

– При вашей скорости – через полдня.

И оказался совершенно точен в своем предсказании.

Камриока была большим городом, настоящей речной метрополией.

Постройки скучились вокруг красивой глубоководной бухты. Вдоль пристаней, молов и пляжей теснились сотни одно-и двухэтажных зданий.

В центре города, за крепостной стеной, высились дома в шесть, а то и семь этажей.

После Гигрии одно удовольствие было смотреть на беспорядочную архитектуру, на раскрашенные в самые разные цвета стены и крыши.