Двери принялись ездить взад-вперед, терроризируя ни в чем не повинную урну. К счастью, коридор оказался совершенно пуст. Длинная кишка с прямоугольным сечением. Урбанистический стиль, холодные почти бездушные тона. Чтобы полупереваренные субъекты, попадающие сюда в первый раз, прониклись суровой деловой атмосферой. Под потолком протянулся ряд ламп дневного света — точь-в-точь разделительная полоса на скоростном шоссе... И Троупу предстояло преодолеть по нему некоторое расстояние.

На стене висел план этажа с обстоятельным масштабом офисов, кабинетов и лестниц. Все верно, лифт в единственном экземпляре. Блэйз подумал, что данный чертеж напоминал карикатурные карты зоопарков. Там — львы, там — серпентарий, там — брокеры. Все разборчиво и понятно. Вот и офис Рамиреса. Совсем рядом, через — Громобой сосчитал — одиннадцать дверей. Сравнительно небольшой. Всего две комнаты.

В таблицу был вмонтирован коммуникатор. Дабы любой посетитель, ухитрившийся заплутать в переплетениях злокозненного коридора, мог послать в эфир SOS. Лоцманская проводка не заставит себя ждать. Для более продвинутых пользователей предусматривалась другая услуга: диоды, прикрепленные к пластиковому полу, укажут оптимальный маршрут к месту назначения. Сие, нужно полагать, не рассчитывалось на охотников за головами, прибывших для того, чтобы допросить свидетеля по делу одного из опаснейших преступников Галактики... А может, самого опасного.

Поэтому Троуп рассчитывал ограничиться своими силами, не поднимая на ноги всю округу. Шаги звучали тихо, почти бесшумно. Одинокая камера с подозрением следила за приближением чужака. Скрыться от её внимательного взгляда, не создавая лишнего шума, не представлялось возможным. Да и не требовалось. Если охранники не известили 35-й этаж заблаговременно, они не станут делать этого сейчас. Да и деваться Бергу некуда. Офисы не предусматривали дополнительных входов и выходов.

Возможно, по этой причине искомая дверь оставалась закрытой. А может, по другой. «Клац, клац» — потрескивала скорлупа, создавая совершенно неповторимую атмосферу.

Блэйз взялся за ручку, повернул и резко толкнул. Дверь податливо распахнулась, не встретив сопротивления. Стрелок вошел, по-хозяйски оглядев помещение. Да, небогато. Скромная обстановка. Широкий стол, из-за которого выглядывала секретарша — большие очки, узкое личико, черные волосы, стянутые на затылке. Стереотип секретарей, аккумулированный еще на Земле. Какие-то невнятные картины на стенах. Компактный кожаный диван. На нем — то (или тот), о чем (ком) Громобой и размышлял внизу, в самом начале вертикали. Бритоголовый детина с бластером и татуированными руками. Очередной стереотип, на сей раз телохранителей. Когда игрушечные охранники отходили в сторону, появлялся монстр с гипертрофированной мускулатурой. Слишком нескладный, призванный устранять угрозу одним своим видом.

Детина читал помятую газетенку. Либо, что более вероятно, просматривал комиксы на последней странице. Появление незнакомца вынудило его прервать это занятие.

И громила, и секретарша уставились на дверной проем.

Троуп молчал.

Сперва голос прорезался у девицы.

— Позвольте, — потрясенно начала она, — кто вы, собственно, такой? Как вы сюда попали?

— Это два вопроса, — заметил Блэйз. — Определите, на который ответ предпочтительнее.

— Как вы сюда попали? — повторила секретарша.

— Полагаю, это несущественно. Главное, что я здесь. Удовольствуйтесь этим фактом.

Девица оказалась на редкость последовательной:

— Кто вы?

— Это также не имеет значения, — усмехнулся Громобой. — Мое имя ни о чем вам не скажет. Зато оно знакомо Бергу. Я прибыл, чтобы встретиться с ним. Он у себя? — Охотник указал на дверь, видневшуюся в противоположном углу. Из обоев торчала дверная ручка.

Секретарша рефлекторно обернулась.

— Что?.. Нет.

— Как это — «нет»? — удивился Троуп.

— Господина Берга нет, — последовал ответ. — В данный момент он отсутствует.

— Посреди рабочего дня?! — Блэйз придал лицу выражение, свойственное людям в моменты сильного шока. — Не могу поверить. Я не уйду, пока не увижу этого своими глазами.

Он шагнул к замаскированной двери. (Несмотря на закат, пылающий за окном, это и впрямь был разгар рабочего дня: на Тартаросе, в связи с особенностями местной системы, а именно непродолжительностью суток, служащие трудились как днем, так и ночью.)

— Стойте!.. — вскричала девушка. — Вы не можете врываться и делать, что вам заблагорассудится!

— Одним глазком. Никто не узнает...

Тут детине прискучила роль стороннего наблюдателя, и он решил вмешаться в события.

— Эй, amigo, — грянул хриплый бас, — тебе же сказали, что шефа нет.

— Сказали, — согласился Громобой. — Тем не менее, я привык доверять лишь самому себе.

— Похвально. Но тебе придется уйти, поверив словам сеньориты. — Для пущего эффекта он напряг массивные бицепсы. Вытатуированный дракон неловко махнул крыльями.

— Не в этот раз... amigo. Я пройду в кабинет, даже если придется переступить через чье-то тело.

— Ты не...

— Погодите оба, — встряла секретарша, чувствуя, что инициатива ускользала, будто мокрый угорь. — Нет причин для применения силы. Есть и более цивилизованный выход. Вы, senior, — она указала пальчиком на Троупа, — запишетесь на прием, а я позабочусь, чтобы господин Берг принял вас в самое ближайшее время. Скажем, завтра...

— У меня нет времени на эти глупости! — с деланным возмущением воскликнул Блэйз. Ему, говоря по правде, не улыбалось платить за стоянку. — Я пролетел полгалактики!

— Весьма сожалею, — произнесла «сеньорита» без малейшего сожаления в голосе. — Однако вам придется выбирать. Запись или ничего. Сегодня встреча, увы, не состоится.

— Это мы еще посмотрим, — буркнул Громобой. — Ерунда какая-то!.. Я увижусь с Рамиресом вне зависимости от того, хотите вы этого или нет. И от того, стоит ли кто-нибудь на пути.

Он, прищурившись, поглядел на охранника.

Тот не стал тратить время на переговоры, которые, судя по упорству визитера, были обречены на неудачу. Вместо этого здоровяк потянулся к оружию. Троуп следил за его действиями безмятежно, с отстраненным интересом. Изысканное удовольствие — наблюдать за дилетантами. Кобура впритирку сидела на поясе, и потому детине пришлось высоко задрать руку. Вот пальцы смыкаются на рукояти. Толстой, неудобной. Еще одно неловкое движение — локоть поднимается выше диафрагмы, и бластер неохотно покидает убежище. Сопровождается процесс громким скрипом. Оружие, по всей видимости, не вынималось из кобуры месяцами. Четверть ствола, две четверти, три. Бластер вышел полностью, и черное дуло, меняя вектор, уставилось на Блэйза.

Грянул выстрел. В крохотной приемной он показался оглушительным.