– Не могли бы вы припомнить, о чем там говорилось, доктор, – попросил Бунтарь. – Просто чтобы быть в курсе, под чем мы в свое время подписались.

– Вы действительно ничего не помните? – на всякий случай осведомился Хансен и, получив утвердительный ответ, покачал головой, а затем продолжил: – Да, эти контракты были изучены нами вдоль и поперек, поскольку ваши наниматели сделали все возможное, чтобы вы уже не могли опротестовать в тех бумагах ни единой строчки. Впрочем, никаких протестов не было – будущие превенторы заранее знали, чем рисковали… По сути, вы добровольно обрекали себя на смерть и были к ней готовы. Вы полностью вверяли свои жизни и здоровье ученым специалистам из Контрабэллума. Они не давали вам никаких гарантий безопасности и не несли ответственности за вашу гибель или полученные в ходе экспериментов увечья. Вы обязались выполнять любые приказы без права их обжалования. И, как я уже упоминал, срок вашей службы в институте определялся только нанимателем. Иными словами, вы продали себя в пожизненное рабство и лишились практически всех прав и свобод, гарантированных гражданам нашей страны.

– И что мы получили взамен? – поинтересовался Бунтарь.

– Хоть это и закрытая информация, вам я могу ответить, поскольку вы в свое время подписали чеки к оплате… Каждый из превенторов получил по три миллиона не облагаемых налогами долларов, которыми он был волен распорядиться по своему усмотрению. Что все вы и сделали до того, как отдали себя на растерзание Контрабэллуму.

Брайан удивленно присвистнул. По его реакции стало понятно, что платили подопытным действительно щедро. К тому же максимальная сумма, которую Макдугал предлагал Бунтарю и Невидимке за раскрытие их секрета, была ровно в три раза меньше.

– Три миллиона? Каждому? Ничего себе… – тоже удивился Бунтарь. – И как же я распорядился своими деньгами?

– Я не помню, – ответил доктор. – Но знаю, что примерно половина из вас отдала заработанные деньги родственникам. А остальные превенторы открыли банковские счета, теша себя надеждой, что рано или поздно всех подопытных выпустят на свободу, и тогда они заживут настоящими богачами… Через некоторое время после закрытия Контрабэллума мы добились разрешения проверить состояние этих счетов. Ни с одного из них не было снято ни цента. Собственно говоря, это окончательно убедило нас в том, что все вы погибли во время взрыва.

– Вот так новости! – Бунтарь в волнении поднялся с дивана и заходил по комнате. Невидимка, прикусив губу, следила за другом. Девушка словно решала, как ей быть: огорчаться или радоваться. Глупо огорчаться тому, что ты не только жив, но еще и, как выяснилось, самый настоящий миллионер. Но и радоваться особо было не с чего. Слишком мизерный имелся шанс вернуть себе заработанные капиталы и зажить полноценной жизнью. – Чем дальше, тем все интереснее и интереснее… Хорошо, давайте рассуждать по порядку. Сначала нам платят огромные деньги и лишают всех прав, потом три года учат взламывать ультрапротектор, попутно стирая память о прошлом. После чего половину из нас признают негодными для чего-то, но за пределы института не отпускают. Затем, по прошествии еще двух лет, Контрабэллум прикрывают и объявляют, что все двадцать пять превенторов погибли при взрыве. Но мы – точнее, только те из нас, кто был забракован, – продолжаем охранять Периферию. Правда, живем мы лишь благодаря заступничеству Крэйга Хоторна, поэтому, когда он умирает, нас все-таки решают умертвить. Что Мэтью Холту практически удается и чем он продолжает заниматься по сей момент…

– …При поддержке военных, – добавил Брайан. – Из чего становится ясно, что племянник и бывшие заказчики покойного Хоторна действуют сообща. Следовательно, в вашей смерти заинтересован не только Холт, но и кто-то из министерства обороны.

– Видимо, так, – не стал возражать превентор. – И в связи с этим у нас с Невидимкой есть к уважаемому доктору много вопросов. Но поскольку некоторые из них являются загадкой для него самого, а на некоторые он просто не помнит ответов, значит, вопросов будет всего два. Первый: ради какой цели вообще создавался проект Контрабэллум? И второй: как нам теперь быть? Ведь если мы снова подчинимся контрактным требованиям и сдадимся Холту, нас сразу же уничтожат. Не подчинимся и продолжим бегать, рано или поздно нас все равно поймают и уничтожат. Неужели нет никакой возможности избавиться от этих обязательств и вернуться к нормальной жизни, раз уж проект три года как свернут? Речь идет вовсе не о наших деньгах. Мы хотим, чтобы нас просто оставили в покое и восстановили в правах, как прочих граждан.

Хансен шумно вздохнул и снова отер с лица пот. Было заметно, что его непомерно тяготит эта проблема, возникшая буквально из ниоткуда, а точнее, из недалекого прошлого. Доктор уже наверняка пожалел, что прилетел сюда, откликнувшись на просьбу сына своего друга. Не исключено, что только этот фактор мешал Хансену махнуть на все рукой и улететь обратно. В конце концов, проблема превенторов была давным-давно исчерпана, и, чтобы разобраться с ней окончательно, следовало лишь не мешать Холту исправлять свои ошибки. Все подопытные Контрабэллума погибли три года назад, и велика ли разница, что смерть двух из них оказалась немного отсроченной. Тем более что превенторы были готовы добровольно умереть еще восемь лет назад…

– Если не возражаете, мистер Бунтарь и мисс Невидимка, сначала я отвечу на ваш второй вопрос, – заговорил наконец Хансен. – Выход из этой ситуации у вас, пожалуй, только один: лететь со мной в столицу, выступить перед сенатской комиссией и подробно рассказать ей о том беззаконии, что творилось позавчера в Контрабэллуме. Не сомневайтесь, вас выслушают – конгрессмены очень не любят, когда люди в погонах дурят им голову, тем более что на сегодня это уже не первый случай подобного мошенничества. Наверняка будет назначено следствие, в котором вы станете главными свидетелями обвинения. До судебного процесса вас возьмут под охрану, и тогда Холт не рискнет учинить над вами расправу. А если к вашему делу еще подключить прессу и телевидение…

– Насчет прессы не скажу, но телевидение уже на стороне Холта, – напомнил превентор. – Нас в новостях с самого утра показывают.

– Мистер Бунтарь! – Столичный визитер снисходительно посмотрел на Первого, давая понять, что тот сморозил глупость. – Лживая информация о вас, которую Холт подбросил телевидению, есть лишь безобидная хлопушка в сравнении с той термоядерной бомбой, которую взорвете в ответ вы. Жаль, конечно, несчастного Брайана – у него были насчет вас такие грандиозные планы, – но теперь ваши таланты должны послужить для вашей же пользы. Правда, ради этого вам придется грубо нарушить контракт и обнародовать их, зато уже никто не усомнится в том, что вы говорите правду. Всего одна публичная демонстрация превенторских способностей, и средства массовой информации вмиг переметнутся на вашу сторону. А телеканалы, которые пускали у себя в новостях сказки Холта, будут долго жалеть о том, что давали в эфир непроверенные факты. Поднимется шумиха, начнутся скандалы и громкие разоблачения, вас затаскают по судам и допросам… Но если вы твердо намерены выжить, готовьтесь к тому, что в ближайшие полгода ваша жизнь превратится в сущий ад. Иной стратегии победы для вас на этой войне не существует.