– Ой, Машка, – вздыхает подруга и обнимает меня. – Вот как с тобой быть? Говоришь одно, а делаешь другое!

Несколько дней спустя волнение отступает. Алексей ведет себя так, словно я – главный человек в его жизни. Я купаюсь в страсти и нежности, с каждым днем влюбляясь все сильнее. Вроде бы и невозможно больше, но он открывается для меня все с новых сторон.

Оказывается, мы похожи. Любим одни и те книги. Это вроде бы и не очень удивительно, ведь я зачитывалась тем, к чему нас приучила в школе Капитолина Сергеевна, а он – ее сын, и значит, воспитывался на том же самом. Но еще у нас сходные вкусы в еде, нам нравится одно и то же время года, и дорогие в городе места у меня такие как, как у него.

Он старше, но именно о такой разнице я и мечтала всегда. Мудрее и опытнее, и мне безумно нравится спрашивать его советов, иногда даже в таких вещах, о которых я раньше ни с кем не говорила. Учиться откровенности, от которой захватывает дух.

А иногда он будто уносится в детство, превращаясь в бесшабашного, задорного мальчишку. Мы даже подушками с ним однажды умудрились покидаться. Потом, правда, шуточный поединок закончился совсем не шуточным примирением на этих самых подушках.

В общем, все, что происходит между нами, кажется таким настоящим. Я еще никогда не была настолько счастливой. Будто разом все мечты сбылись, превратившись в реальность, потому что рядом оказался самый лучший мужчины.

Он и с родителями моими умудряется найти общий язык. Очаровывает маму, хоть я и боялась, что та не согласится на наши отношения. И с отцом у них обнаруживается много тем для взаимодействия.

– Малыш, а почему я должен был им не понравиться? – смеется Алексей в ответ на мое восторженное изумление. – Они видят, что тебе хорошо. Что нам хорошо вместе. Разве это не то, о чем родители мечтают для своего ребенка?

Так и есть, вот только я не могу похвастаться подобным расположением со стороны Лешиной матери. Капитолина Сергеевна заезжала еще раз и даже соизволила поужинать с нами, но от ее сурового пронзительного взгляда мне весь вечер хотелось залезть под стол. Даже странно, почему она так отреагировала на меня, ведь вначале вроде бы сама была расположена, чтобы и с работой помочь и поближе к сыну меня подвинуть. А теперь…

Но когда делюсь этими своими переживаниями с Алексеем, он снова смеется.

– Маш, да расслабься ты. Ну, неужели не помнишь со школы, что угодить моей маме попросту невозможно? Она всегда найдет, чем остаться недовольной. Особенно когда речь идет о судьбе единственного сына. И здесь не в тебе дело, я и сам до ее стандартов не дотягиваю. Поэтому прекрати переживать. Пройдет время – и она успокоится. Примирится с тем, что есть. Я давно привык так жить и на большее уже и не рассчитываю.

Это не сильно успокаивает, но я не могу не согласиться с ним. И правда, Капитолина Сергеевна редко бывает довольной. В нашу вторую встречу она держится с холодностью Снежной королевы, но хотя бы больше не высказывает претензий. Уже и на том спасибо. Конечно, я предпочла бы получить ее расположение, но тогда все, происходящее в жизни, оказалось бы вообще идеальным. А так не бывает. Поэтому пусть лучше у меня останутся проблемы с матерью любимого человека, чем с ним самим.

В один из дней после работы пользуюсь тем, что Алексей задерживается на переговорах, и отправляюсь к врачу. Хочу сделать сюрприз: после того злополучного первого разговора с Капитолиной Сергеевной в ящике прикроватной тумбочки появилось несколько упаковок с презервативами. Только мне они не нравятся. И, хотя мы ни разу это не обсуждали, почему-то кажется, что Леше тоже. Я хочу чувствовать его целиком, без всяких преград. Хочу не отвлекаться на эту ерунду, просто наслаждаясь тем, что мы вместе. Поэтому и решаюсь на визит к гинекологу. Врач подберет подходящие таблетки, и можно будет в такие моменты снова не думать и не заботиться ни о чем.

– Проходи, раздевайся, – Елена Васильевна – не только доктор, но и мамина подруга. Она знает меня с детства, поэтому я пришла именно к ней.

– А зачем осмотр, мне же только таблетки выписать. Чувствую себя нормально.

Елена Васильевна хмыкает, качая головой.

– Затем, Маша, что я не могу просто взять и выписать тебе рецепт. Я должна понимать, что происходит в твоем организме. Нужны анализы, чтобы подобрать самый подходящий препарат. Ты же не хочешь получить побочные эффекты?

– Какие это? – удивляюсь я ее вопросу, но она снова улыбается.

– Их может быть немало, но подробностями не хочу тебя пугать. Да и ни к чему это. Просто давай все сделаем правильно.

Я вздыхаю и покорно плетусь за ширму. Отвечаю на целую кучу вопросов, искренне не понимая, какое отношение к назначению таблеток имеет возраст, в который у меня начались месячные. Но спорить не решаюсь, из дружелюбной и веселой маминой знакомой Роднина сейчас превращается в собранного, строгого врача, кажется, собравшегося изучить всю мою биографию.

Немного боюсь, хоть и скрываю это от самой себя, но, к счастью, сам осмотр проходит безболезненно. Все-таки она профессионал, не зря, как говорила мама, к ней всегда очередь пациенток.

Поток вопросов неожиданно прерывается, и Елена Васильевна распрямляется, убирая от меня руку. Смотрит внимательно и серьезно. И почему-то хмурится, заставляя мое сердце сначала замереть, а потом забиться с бешеной силой.

– Что… случилось? – приподнимаюсь в кресле и спрашиваю почему-то осипшим голосом. В голове сразу столько разных мыслей и страхов, что от них становится тяжело дышать. Я ожидаю услышать что угодно, но только не то, что в действительности произносит Елена Васильевна.

– Ну что, Маша, про таблетки тебе в ближайшее время можно забыть.

Я пугаюсь еще больше и почти выкрикиваю вопрос.

– Почему?

Доктор смотрит на меня с едва заметной снисходительной улыбкой.

– Потому что нет смысла предохраняться, когда беременность уже случилась.

Я в буквальном смысле немею на какое-то время. Приоткрываю рот в попытке что-то произнести, но слов не получается. Они не складываются, зависают на губах, погружая меня в какую-то прострацию. А потом, наконец, еле слышно сиплю:

– Это, наверно, какая-то ошибка. Я ведь делала тест. Даже не один.

Роднина кивает.

– Тесты на таком сроке в большинстве случаев еще не показательны. Давай-ка мы пройдем в соседний кабинет и сделаем УЗИ.

Я сползаю с кресла и плетусь за ней на негнущихся ногах. Все еще надеюсь, что произошла какая-то ошибка. Не могу понять, что чувствую, кроме безотчетного, почти неконтролируемого страха.

– Это же может быть ошибкой, да? – озвучиваю свои мысли, но Елена Васильевна качает головой. Снова улыбается и поворачивает ко мне монитор.

– Никакой ошибки, Маш. Вот, посмотри, – и указывает на пульсирующую точку на экране.