«Я должна была уехать в тот же день, когда мы столкнулись в школе». Тогда бы я по крайней мере верила, что он скучает по мне так же, как и я по нему. Это лучше, чем знать, что он меня ненавидит, что я никогда не сравнюсь с девушкой из его прошлого. Я вспомнила слова папы. Единственный урок, который я получила от него: «Плохие вещи происходят, когда ты не следуешь правилам».

Я сделала глубокий вдох и набрала имя в браузере: Джулия Эббот. На экране замелькали тысячи результатов поиска – доктора и учителя, видео и блоги, но я искала совсем другое. Лишь на четвертой странице была статья из газеты моего родного города.

Я нажала на ссылку, и у меня перехватило дыхание. На экране компьютера появилась фотография моей мамы. Эта фотография была сделана летом. Ее светлые волосы слегка выгорели от июльского солнца, а на лице было больше веснушек, чем обычно. Я проверила, что рядом никого нет, и как можно быстрее пролистала статью.

На меня обрушился поток слов: автокатастрофа, пожар, похороны, закрытый гроб. Я вздрогнула. Марк сказал мне, что агенты распространили выдуманную историю, чтобы никто не узнал об убийстве моей мамы. Случайная смерть была более простым объяснением нашего внезапного исчезновения из города. Нам бы не пришлось оставаться в ожидании расследования. Но я не знала, что агенты «выбрали» автокатастрофу.

– Что ты делаешь? – прошептал мой папа. Через мгновенье улыбающееся лицо мамы исчезло.

Он очистил историю поиска и выключил компьютер. Затем он схватил меня за рукав толстовки и толкнул в сторону библиотечных шкафов с книгами.

– Господи, Элиз!

Я вздрогнула. Ненавижу, когда папа называет меня фальшивым именем. Конечно, порой ему приходится это делать, но мне хотелось, чтобы он придумал что-то более универсальное вроде «Мелочи» Марка.

– О чем ты думала? – спросил папа. Я не знала, что шепот может звучать так резко. – Ты же знаешь правила. Никакого контакта с нашей прошлой жизнью. Плохие вещи происходят, когда ты не следуешь правилам.

– Но все в порядке, – возразила я. – Мы в публичной библиотеке Вайоминга. Нас не найдут.

Папа покачал головой.

– Можно отследить людей по их поисковым запросам в интернете. Ты знаешь об этом. Люди… с которыми мы имеем дело, очень умны.

Меня бросило в жар.

– Именно поэтому я назвала свое ненастоящее имя, когда получала временный доступ к компьютеру. Даже если кто-то отследит мой запрос, он не узнает обо мне.

– А что, если для этого не нужно имя? Забыла, что это публичная библиотека? Урок № 3: ищи скрытые камеры.

Я прикоснулась к капюшону своей толстовки, который скрывал мои рыжие волосы.

– Для этого есть капюшон.

– А как же я? Ты не сообщила мне о своих планах, и у меня нет капюшона. К тому же так ты выглядишь подозрительно. – Папа прислонился к металлическому шкафу и закрыл лицо руками. – Я больше не могу. Прошло уже десять месяцев, это наш пятый город. Ты что, хочешь постоянно переезжать?

– Нет, – прошептала я.

– Если Марк узнает…

Я опустила голову.

– Ты ему расскажешь?

– Я разберусь. – Папа с трудом выдавил слова. – Пойдем, нам пора уходить. Наверное, тебе не стоит сюда возвращаться.

Он направился к выходу, постоянно оглядываясь, как будто кто-то мог выпрыгнуть на нас из шкафов.

– Прости, – прошептала я ему вслед. – Просто я должна была увидеть ее в последний раз.

Я захлопнула дверь машины так, словно она вела к тем неприятным воспоминаниям. Папа действительно разобрался. Через три дня он покончил с собой.

В глубине души я понимала, что в этом не было моей вины. Папа страдал от депрессии, хотя я не представляла, как плохо он себя чувствовал. Он был серьезно болен и нуждался в помощи. Но я знала, что могла его подтолкнуть, нарушив правила и заставив принимать решение о том, рассказать ли обо мне Марку. Тогда нам бы пришлось снова уехать. Плохие вещи происходят, когда ты не следуешь правилам. Как сейчас. Я не уехала после того, как впервые увидела Джейсона. И вот я узнала, что он ненавидит меня настоящую. В этом была виновата только я, и это разбивало мне сердце.

Я открыла дверь нашего дома, швырнула сумку на пол в коридоре и сразу направилась в ванную. Мне хотелось принять душ – чем горячее, тем лучше. Лишь бы смыть все воспоминания о поездке. Я распахнула дверь в ванную и увидела полуголого Марка. Он стоял у раковины, его бедра скрывало полотенце.

– О Боже! Прости! – Я отвернулась как можно быстрее.

– Ты вернулась! Я… Я сейчас.

Я вышла за дверь, когда за моей спиной зашуршала ткань.

Через минуту Марк вышел из ванной в выцветшей красной футболке и рваных джинсах. Капли воды все еще стекали с его волос и ресниц.

– Как поездка?

– Хорошо. Отлично.

– Что ты там делала?

«Я показала свои настоящие глаза. Разозлила соседку по комнате, которая сфотографировала меня, пока я спала рядом с парнем. Поделилась секретом с этим парнем, потому что думала… Черт, я не знаю, о чем думала, но затем узнала, что он ненавидит даже мое настоящее имя. Я вспомнила, что произошло, и теперь хочу, чтобы ты сказал мне, что все будет хорошо, что Лоренцо Розетти и парень в бейсболке в тюрьме, а я скоро выйду из программы защиты свидетелей».

Марк напрягся.

– Ты в порядке, Слоан?

Я моргнула.

– Ты впервые назвал меня Слоан.

– Самое время, – улыбнулся Марк. – Ты хорошо справляешься. Мы живем здесь больше месяца. До окончания школы – всего месяц. Время летит, и у нас не было никаких проблем. Поэтому теперь ты официально Слоан Салливан.

«Это так. Я приехала сюда не для того, чтобы заводить друзей. Не для того, чтобы вернуть Джейсона. Неужели я только что подумала о том, что должна была уехать в первый же день, потому что ему не нравится его подруга детства? Забудь о ней. Она умерла со своими родителями. Я приехала сюда, чтобы стать совершеннолетней, окончить школу и наконец-то выйти из программы защиты свидетелей. И я это сделаю».

Я кивнула.

– Я официально Слоан Салливан. Отныне и навсегда.

На следующее утро, доставая учебник по физике из своего школьного шкафчика, я почувствовала, что ко мне кто-то подошел.

– Привет.

Голос был тихим и мягким. Это слово предназначалось мне одной, хотя в коридоре было полно людей.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. «Слоан Салливан, Мелочь».