— Сейчас доктор в коме, — объявил Кристиан. — Разумеется, будет предпринято все возможное. Ближайшие несколько часов решающие. И тем не менее не стоит раньше времени рвать на себе волосы: вопреки расхожему мнению, легкие довольно хорошо справляются с пулевыми ранениями. Орган этот мягкий, губчатой структуры, очень эластичный, легко растягивается при прохождении снаряда и быстро обретает прежнюю форму. Нельзя того же сказать об органах плотной структуры: печени и селезенке. Они выходят из строя, даже если их чуть-чуть задеть.

Лейтенант подошел к Саре, когда она натягивала свою продырявленную рубаху. Это был коренастый человек с квадратным лицом, покрытым следами от фурункулов, что придавало его коже неприятный багровый оттенок. Расширенные поры на щеках и носу делали ее похожей на апельсиновую кожуру. И эта столь непривлекательная физиономия венчала собой нескладно скроенное, но крепко сшитое тело почти одинакового размера как в высоту, так и в ширину. «Настоящий куб», — подумала Сара. Фамилия лейтенанта была Донахью.

— Почему все-таки во врача стреляли? — спросил он вот уже в третий раз.

— Вы глухой? — не выдержала Сара. — Мишенью преступника была молодая женщина по имени Джейн. Повторяю, однажды ее уже пытались убить, полгода назад, а потом было совершено еще одно покушение, здесь, в этой больнице. С тех пор не прошло и недели.

— Все это так, — проворчал полицейский, — но она то даже не задета!

— Это мне досталась предназначавшаяся ей пуля, — вздохнула Сара. — Если бы я на нее не бросилась в тот момент, она была бы уже мертва. Что до остальных пуль, то это результат той страшной суматохи, которая царила в кафе. Убийце помешала толпа посетителей, ринувшихся к выходу. У него не было времени, чтобы как следует прицелиться. Причиной его промаха стала толкотня, паника. Бегущие люди отделили его от нашего стола.

— Почему бронежилет на вас, а не на ней?

— Потому что это моя работа, и нужно немало мужества, чтобы таскать на себе чертову броню в такую жару. Вы знаете это не хуже меня.

— Что верно, то верно, — усмехнулся лейтенант. — Даже во Вьетнаме от них было решено отказаться. Они выкачивали из нас пот почище, чем настоящая сауна. Те, кто в них наряжался, в конце концов падали замертво из-за обезвоживания организма.

Он с брезгливым выражением перелистал досье Джейн Доу 44С, копию которого ему только что принес помощник.

— Здесь нет ничего существенного, — продолжил он ворчать. — Все эти истории с «потерявшими память», по моему разумению, очень сомнительны. Я не доверяю им из принципа. Легче всего прикинуться, что ты ничего не помнишь. И главное — невозможно проверить.

— Однако медицинскими исследованиями это уже неоднократно подтверждалось, — возразила Сара.

— Знаю, — вынужден был признать лейтенант. — И все-таки я остаюсь при своем мнении: это лишь попытка оправдаться. Честно говоря, я бы не возражал, если бы у меня вычистили из головы все то дерьмо, которое там накопилось, с тех пор как я пришел работать в полицию! — Он выругался и мрачно обронил: — Не покидайте пределов штата, вы можете понадобиться как свидетель.

— Сын всегда знает, где я нахожусь. Мы с ним поддерживаем постоянную связь.

— Не надо говорить со мной таким тоном, — проворчал Донахью. — Если вы были замужем за парнем из ФБР, это еще не повод, чтобы третировать остальных.

Саре удалось добиться у Кристиана Шейна разрешения увидеть Крука. Раненый все еще находился в бессознательном состоянии в отделении интенсивной терапии. Из-за скопления воздуха в области плевры доктора поместили в специальную цилиндрическую камеру, напоминавшую оборудование в фантастических фильмах, со всех сторон его окружали электронные приборы с мигающими индикаторами. Лицо Крука показалось Саре лицом мертвеца: восковая кожа, голубоватые веки. Она подумала, что в происшествии с Круком можно усмотреть перст судьбы. Разве не отрицал он до последней минуты опасность, угрожавшую Джейн? Одним словом, если следовать рассуждениям Крука, то его и сразила пуля этого «фантастического образа», рожденного в голове мифоманки! И пуля-то оказалась настоящая!

— Есть надежда, что он выкарабкается? — спросила Сара.

Шейн пожал плечами.

— Не хочу вас обманывать. Если говорить откровенно, то я и сам пока этого не знаю, — тихо сказал практикант. — Все прояснится в ближайшие сутки. Если он проживет их, то сможет очень быстро встать на ноги. Он испытал чудовищный шок, и ему трудно от него оправиться. Можно всю жизнь кромсать на мелкие кусочки других, но трудно предположить, что однажды это случится с тобой. Когда его сюда привезли, температура тела уже начинала падать. Крук мог умереть еще в машине, и если этого не произошло, значит, шанс выжить есть. В характере ранения нет ничего особенного: пуля пробила легкое, только и всего. Однако нельзя недооценивать и воздействие операционного шока на состояние пациента, находящегося в крайней стадии переутомления. От такого шока больной может умереть во время банального удаления аппендицита.

«Обычная демагогия врачей, не желающих рисковать, — подумала Сара. — Прогноз на пятьдесят процентов обнадеживающий, а на вторые пятьдесят — неблагоприятный».

Внезапно ее охватило предчувствие, что сегодняшней ночью маленький лысый доктор умрет, так и не придя в сознание. И хотя Сара не испытывала большой симпатии к Круку, она постаралась поскорее прогнать эту мысль.

— А что с Джейн? — спросила она.

— Ее отдадут на ваше попечение. У нее лишь небольшой нервный срыв. Что вы собираетесь делать с ней дальше?

— Спрячу ее в надежном месте пока, а потом посмотрю. Ведь убийца на этом не остановится — я уверена.

— Пусть обязательно продолжает пить лекарство, которое прописал ей Крук. Если она перестанет спать по ночам, ей грозит сумасшествие.

Вскоре Сара покинула больницу в сопровождении своей подопечной. Джейн было трудно держать глаза открытыми, и она все время старалась опустить веки. Предварительно ирландка позвонила в свое агентство, вызвала четырех охранников, и возле стоянки их уже дожидались крепкие парни — все бывшие десантники или инструкторы по боевой подготовке морских пехотинцев. У каждого на поясе имелось по пять-шесть килограммов боеприпасов, способных обеспечить мгновенное переселение на небеса.

Сара села за руль, стараясь забыть о боли, пронзавшей ей бок каждый раз, когда она делала глубокий вдох. Ее не оставляли недовольство собой и тревога: она не сумела как следует выполнить свою задачу. Разумеется, став живым щитом для Джейн, Сара приняла на себя пулю, предназначенную для ее подопечной, однако действовала все-таки недостаточно эффективно. Она обязана была предвидеть ситуацию и перехватить инициативу у противника. Что случилось? Почему она проявила такую рассеянность и медлительность? Раньше она засекала убийцу, как только он входил в здание, и выхватывала пистолет секундой раньше, чем это мог сделать он. Неужели она стала слишком старой для подобной работы?