– Ты напомнил мне слова одной революционной песни: «Мы наш, мы новый мир построим». Огромная страна строила свой «город солнца» под названием «коммунизм». И к чему это привело?

– Не было у вас толкового Кампанеллы.

– Вот тут ты прав, с толковыми Кампанеллами нам явно не везет.

– Никак не попадаются?

– А кто их ловит? Это два параллельных мира.

– И в каком из них мы?

– В другом.

– И что теперь?

– Разве не видишь? Мы все перестраиваем. Радует одно: как в нашем, так и в их мире нет никаких гарантий. Все зависит от божьей воли и тех, кто подбирает и кодирует «странных» правителей на нашу голову. Вчера это были Кампанеллы, сегодня – аферисты от перестройки, а завтра ими могут стать спортсмены из КГБ или рецидивисты-уголовники. И это будем решать не мы, а тот, кто занимается глобальным переустройством мира.

– Может быть, вызовем их на соревнование?

Лизе было весело, ее глаза брызгали счастьем.

– Нет, дорогой, я хочу держаться от них как можно дальше.

– Стране это, может быть, и не под силу, а у нас получится. Запомни, любимая, мир перестроить нельзя, но зато в нем можно найти то место, где строительство собственного нового мира не возбраняется. Мы сделаем наш мир таким, каким мы его хотим видеть, пусть даже только в границах этих стен.

– Я с тобой счастлива. И в этих стенах, и в других.

– И я тоже.

После мелких утренних хозяйских дел молодые люди сели на мягкий диван немного отдохнуть. Они держались за руки и нежно смотрели друг другу в глаза.

– Мы будем выходить из нашей норки и никому не рассказывать, как там здорово!

– Спасибо, любимый. И вот еще что: не говори, пожалуйста, Марине и Андрею ничего ни о себе, ни о нас, ни о наших планах. Она работает в Главном управлении внутренних дел, в ОВИРе, а он – в Госбезопасности. Марина в своем отделе занимается визами и регистрацией. Они при желании могут проверить и твой паспорт. Они могут проследить всю твою жизнь не только от девятнадцатого века, но и от самого Адама. При всем при том паспорт для тебя делали совершенно иные люди, которые очень даже не дружат с этими заведениями, хотя и работают под их прикрытием. Вот такая детективная история.

– Я все понял.

– Надеюсь.

– Но они хорошие люди?

– Они очень хорошие люди. Только подневольные. И запомни: то, что говорит Андрей, не означает, что это можешь говорить и ты. Он может так говорить не потому, что так думает, а потому, что так ему разрешено. Всего сразу не объяснишь.

– Это может быть такое задание? Его тоже могут проверять?

– Ты все верно говоришь. И тем не менее оба они очень славные и честные. Я их люблю. К тому же они умные и порядочные люди. Последнее время я стала сама язвить на политические темы, но это остается только между нами. Думаю, теперь мне тоже следует следить за своими словами.

– Если человек захочет, он сам придумает то, чего в действительности не было. От фантазии и наветов не убережешься. Мне кажется, что люди сами создают себе такую надуманную ситуацию, с которой уже не могут справиться.

– Надеюсь, ты имел в виду третьих лиц?

– Конечно же, не тебя или себя. Я весь как на ладони.

– Я тебе верю.

– Между прочим, Марина сказала мне, чтобы я оставил тебя в покое.

– Опоздала, – весело заметила Лиза. – Не бери в голову, как-нибудь я тебе все объясню. Марина очень правильная девушка, а меня она считает порочной. Ей не нравятся мои друзья, моя работа, мой образ жизни. Но я – ее лучшая подруга. С самого раннего детства. Ты – единственный из моих друзей, кого она считает порядочным человеком. Понимаешь? Она считает тебя человеком своего круга, своего уровня.

– Другого мира.

– Да, а это уже многое значит. Я думаю, она не за меня, а за тебя беспокоится.

Михаил пропустил это мимо ушей.

– Помнишь, в первый день нашей встречи все, что ты хотела, все исполнялось. Материализация мыслей. Таким же образом происходит и предсказание будущего, и путешествие во времени. Мне иногда кажется, что и Леонардо да Винчи, и Нострадамус, и многие другие гении совершали такое же путешествие, как и я. Одно отличие – я не гений.

– Не знаю, не знаю.

– Смеешься? А я серьезно. Меня волнует другое. Сколько бы они ни находились в будущем, всегда возвращались в свое время. Я боюсь, что в какой-то момент своего огромного счастья с тобой в этом времени я вновь возвращусь в свое время. Еще несколько дней назад я мечтал об этом, а сегодня я ненавижу свои мысли. Я не хочу возвращаться в свой век.

– Не стоит загадывать. Сколько нам отведено на любовь, столько и проживем. Запомни одно: я без тебя жить не буду.

– Если тебя не будет, то и мне незачем жить.

– Мы будем жить долго и счастливо. Не может быть такой несправедливости, как разлука навсегда.

– Знаешь, что я придумал: мы пойдем в церковь и сами себя обвенчаем. Это событие является важным только для нас. Поймут ли нас остальные? Не знаю, да это и неважно. Для них чужое венчание – всего лишь повод для праздника, канонизированный обряд. И мы его соблюдем 29 июня, а для нас он состоится сегодня. Мы это сделаем в Спасо-Преображенском соборе. Ты согласна?

– Согласна.

– Тогда надень свадебное платье. И я тоже переоденусь.

– Ты сумасшедший. Но я ничего не могу с собой поделать. Мне это нравится.

И вновь тем же привычным путем, каким они ходили последние дни на улицу Короленко, Михаил и Лиза отправились на Преображенскую площадь. Они шли и никого не боялись, никого не стеснялись. Только на этот раз молодые люди вышли не из тихого дворика, а из парадной, прямо на набережную Невы. Ореол счастья сиял над ними ослепительным солнцем. Если раньше на них никто не обращал внимания, то сегодня все оборачивались, провожали их восхищенными взглядами и поздравляли. Лиза сначала была чуть-чуть смущена и чувствовала себя немного неловко, она была насторожена, как бутон чайной розы, уже прорвавший «рубашку», но еще не открывший ни одного лепестка. И чудо свершилось: бутон лопнул, открыв любопытным взорам всю свою необыкновенную, сказочную красоту. Она вся засияла и стала свободной. Лиза была прекрасна. Это действительно было событием и праздником в их жизни. За несколько домов до площади она сказала.

– Ты знаешь, у нас не только не принято было венчаться в церкви, но даже в официальных словарях, когда давали толкование слова «собор», писали так: «например, собор Парижской богоматери». Это выглядело так смешно, словно в нашей стране нет не только секса, но и ни одного собора.

– Не может быть.

– Посмотри Советский энциклопедический словарь за 1980 год, сам увидишь.