– Немного пестровато, на мой взгляд. Взгляни-ка на королевских гвардейцев, которые идут сюда.

Камзолы на гвардейцах были еще ярче, чем у музыкантов. Они были расстегнуты, чтобы показать золоченые кольчуги под ними, которые гармонировали с такими же золочеными шлемами, украшенными пышными султанами. Но, несмотря на весь этот маскарад, гвардейцы казались сильными и мужественными. Маршал Лептурус шагал впереди. Общаясь с командиром королевских гвардейцев прежде, Грас знал, что он действительно был смелым и мужественным. Их глаза встретились, мужчины посмотрели друг на друга оценивающе. Лептурус заговорил первым:

– Добро пожаловать в город.

– Благодарю, – ответил Грас. – Вместе мы попытаемся все здесь наладить, не так ли?

– Звучит многообещающе, – ответил Лептурус.

Он обернулся к своим солдатам и приказал им отойти в сторону, пропуская вперед два кресла на носилках. В первом восседала королева Серфия. Ланиус занимал второе. Королевские гвардейцы встали между ними и моряками Граса.

Грас низко поклонился главе совета регентов, затем, еще ниже, – королю.

– Я почту за честь отдать все мои силы во благо Аворниса, – произнес он.

Ему ответила королева Серфия, не Ланиус:

– Я рада, что ты приехал помочь мне навести порядок в королевстве.

– Нам не избежать этого, ваше величество, после недавних событий, – сказал Грае.

Во взгляде, которым Серфия смерила командора, можно было прочесть, что она винит в этом и Граса.

– Я ценю твое желание поддержать короля и защитить земли, которыми он правит.

Казалось, слова даются ей с трудом. Неужели ее неприязнь к Грасу была настолько сильна? «Я скоро узнаю это», – подумал он, а вслух произнес:

– Каждый, кто ставит свои интересы выше службы королю Ланиусу, предает Аворнис.

Вряд ли Корвусу и Кораксу понравились бы эти слова. Но Грасу было все равно. Братьев все считали предателями, хотя об этом открыто не было объявлено.

Лептурус сказал:

– Когда ты поселишься во дворце, командор, королевская гвардия почтет за честь охранять тебя и твою семью.

Никатор кашлянул. Грас понял и без его подсказки опасность, таившуюся в этом предложении. Ненадолго он задумался, как отклонить это предложение, никого не обидев.

– Благодарю, но, прежде всего королевские гвардейцы должны охранять его величество. Мне будет достаточно моих моряков. Если никто не возражает, я просто оставлю их здесь.

– Я буду счастлив, поделиться с тобой моими гвардейцами, командор, – сказал Ланиус – Они будут защищать тебя с тем же рвением, как ты защищаешь интересы королевства.

– Очень любезно с вашей стороны, ваше величество, – ответил Грас, с любопытством глядя на молодого короля.

Ланиус казался очень разумным. Был ли он умен настолько, чтобы заодно с Лептурусом пытаться лишить командора поддержки преданных ему людей, или искренне хотел помочь на новом месте, – Грас не знал, к чему склониться, и продолжил:

– Как бы то ни было, это слишком большая честь для меня, и я предпочел бы остаться с моими моряками.

– Ты уверен, что не в наших силах переубедить тебя? – спросила королева Серфия.

– Ваше королевское величество, я уверен, – ответил Грас, ожидая, что будет дальше.

Вопрос Серфии убедил его, что она, Лептурус и Ланиус были заодно. Грас снова внимательно посмотрел на короля. В этом подростке не было ничего примечательного, он был слишком мал и худ для своего возраста. Но его взгляд отличала проницательность, никак не наивность. «Как далеко они готовы зайти? – гадал Грас. – Насколько реальна моя власть здесь? Лучше понять это сейчас. Если они попытаются давить... Мне не остается ничего другого, как понять это сейчас».

Но они не стали настаивать. Прежде чем Серфия или Лептурус успели заговорить, король Ланиус произнес:

– Пусть будет так. Ты лучше знаешь, как тебе удобней.

Его мать и командир королевской гвардии, казалось, едва сдержались, чтобы добавить что-то, но Серфия сжала губы и промолчала. Вместо этого она и Лептурус просто одновременно кивнули.

«Интересно, – пронеслось в голове у Граса. – Слово Ланиуса имеет вес». Командор еще раз поклонился ему.

– Благодарю, ваше величество, я ценю ваше доверие. Эти парни, – он указал на моряков, – были со мной и в радости, и в горе.

– У командира должны быть преданные люди, – сказал мальчик-монарх, – как и у короля.

Пушок на его румяных щеках уже начал темнеть, но голос был по-детски звонок. И все же у Граса появилась уверенность, что юный король был очень умен. «Я скоро узнаю это наверняка». Вслух он спросил:

– Моя жена, сын и дочь уже прибыли во дворец?

– Да, конечно, – отозвался Лептурус, ласково кивнув. – Королевские гвардейцы позаботились об этом сегодня утром.

Он улыбнулся, как бы говоря, что моряки могут охранять Граса, но не в состоянии успеть повсюду.

– Большое спасибо, – ответил Грае так же вежливо. «Если что-нибудь с ними случится, ты ответишь».

– Я уверена, им здесь будет хорошо, – сказала королева Серфия и мысленно добавила: «До тех нор пока мы не сможем обойтись без твоей помощи. Когда мы перестанем в тебе нуждаться, сразу выкинем тебя вместе с семьей прочь – если решим сохранить жизнь».

Неожиданно Ланиус обратился к нему с вопросом:

– Как ты собираешься справиться с Дагипертом и фервингами, если это было не по силам даже Корвусу?

– Я не стану лгать, утверждая, что у меня уже есть определенный план, ваше величество, – ответил Грас. – Но одно могу обещать: я сделаю все, что в моих силах, чтобы не позволить Дагиперту или кому-нибудь еще застать меня врасплох.

– Хорошо, – отозвался король, но его матери и Лептурусу такой ответ понравился меньше.

Когда командор сообщил, что не позволит никому застать врасплох, это могло относиться и к ним. Без сомнения, его намек был понят.

Ланиус размышлял, насколько присутствие защитника во дворце напоминает возвращение Мергуса. Он почти не помнил отца, однако чем старше становился, тем болезненнее чувствовал его отсутствие. Грас не пытался занять место покойного короля или Лептуруса. Он просто хотел вернуть Аворнис к нормальной жизни. Любое королевство, уцелевшее только благодаря крепости стен своей столицы и выплачивающее дань, нуждалось в переустройстве.

Ему не составило труда вернуть Коракса и Корвуса в королевский дворец. Он также вызвал еще нескольких дворян, близких к братьям. Первые письма были написаны от его имени. Следующий раз им приказал явиться Ланиус.

Когда юный король подписывал указы, он спросил:

– Почему ты сразу не позвал их от моего имени?