Даша встала с дивана, подошла к шкафу, вытащила из него пояс от своего шикарного шелкового халата, который был подарен ей Люпусом и который она почти не надевала по причине его чрезмерной шикарности, откровенно раздражавшей девушку. Что ж, теперь хоть пояс пригодится… Скользкий, даже мылить не надо…

Даша соорудила петлю. Затем, предварительно поставив на стол табуретку, влезла на него, потом на нее, сняла с крюка люстру… «Слава богу, дом сталинской постройки, потолки высокие, — мелькнуло в голове у девушки. — И удавиться будет проще простого…»

Люстра повисла на проводах. К освободившемуся крюку в потолке Даша крепко привязала свободный конец пояса, а петлю набросила себе на шею.

«Ну вот и все, — подумала Даша с убийственным спокойствием. — Прощай, моя вечная, до предела истерзавшая меня похоть, прощай, больная моя и жгучая неудовлетворенность — собой, сексом, жизнью… Прощайте, великие поэты и писатели, наставники мои… Вы учили меня быть личностью, Женщиной с большой буквы, а я так и осталась примитивной самкой… Прощай и ты, Аська, сестренка моя любимая, единственная родная душа…»

Даша напряглась, готовая отбросить ногами табуретку и забиться в последнем уродливом танце. И вдруг девушку точно ударило: «Аська! Она же должна хотя бы школу закончить! Как же она выживет без меня?! На что она станет жить?! А когда ей исполнится восемнадцать, она достанется этому психу Зигфриду, и уже никто и никогда не избавит девочку от постылого мужика! Да Аська просто погибнет! А она должна жить, должна быть счастливой! Иначе зачем же я терпела столько лет Люпуса и его идиотское самодурство?! Нет, я не имею права бросать Аську одну!»

Даша торопливо сбросила с себя удавку, отвязала ее от крюка, водрузила люстру на место. Сама слезла на пол, сняла со стола табуретку. А затем с ногами забралась на диван и сжалась в комочек, дрожа всем телом. Теперь цель у Даши была одна — пережить эту страшную ночь, переждать действие чекерского гашиша. Заснуть нынче девушка даже пробовать не собиралась…

Так она и просидела до утра, боясь лишний раз пошевелиться, ибо любое движение могло спровоцировать острый приступ сексуальной жажды. К утру действие наркотика начало постепенно ослабевать. А после полудня Даша осторожно слезла с дивана, испуганно прислушиваясь к себе. И убедилась — чекерский гашиш отпустил ее наконец из своего плена. Уроков в школе у Даши сегодня не было, и она вполне могла бы лечь спать, но жуткое перевозбуждение, пережитое за истекшие сутки, не оставляло надежды на сон…

Люпус заявился к вечеру. Впустила она его без препирательств, но молча: она была как мертвая. Едва Люпус вошел в квартиру, хозяйка, не говоря ни слова, даже не поздоровавшись с гостем, тенью ускользнула на кухню.

Гришка двинулся следом.

— Прощения я просить не собираюсь! — объявил он заносчиво.

— Мне плевать… — отчужденно пробормотала Даша.

— Я хотел тебе доказать, что секс грязен, и доказал! Ведь доказал?! — продолжал Люпус.

— Считай, доказал…

— Вот видишь! — воскликнул Гришка торжествующе.

— И что дальше? — Даша брезгливо поморщилась.

— Роди мне ребенка! — неожиданно с энтузиазмом выдал Люпус.

— А что это изменит в моей жизни? — безнадежно усмехнулась Даша.

— Это все изменит! — воодушевился Гришка. — Пойми, по нашим понятиям, кровное родство священно! Мать своего сына ни один деловой никогда пальцем не тронет! Она даже выше, чем жена! И я буду в своем праве, выполняя каждую прихоть матери моего сына! Братва слова не вякнет!

— Сына? А если родится дочь? — поинтересовалась Даша вяло.

— Сын! Обязательно сын! — вскинулся Люпус, но тут же сбавил тон: — Нет, девка тоже хорошо, но тогда тебе придется рожать, пока не получится мальчик, наследник!

— Перспективка… — хмыкнула Даша.

— Неужели ты не хочешь детей?! — возмутился Гришка. — Сколько лет мы вместе, а ты все гормоналкой травишься! Детей не хочешь?! — Его голос звучал обвиняюще.

— Я Аську одна подняла, мне по ноздри хватило, — вздохнула Даша.

— Но моих детей тебе не придется поднимать одной! — горячо заверил Люпус. — Я постоянно буду при них!

— Но, Гриша, ведь секс грязен, а без секса ребенка не смастеришь! — прищурилась Даша.

— Да, секс грязен, я стоял на этом и стою! — вздернул подбородок Люпус. — Вспомни, как опускают людей на зонах! Именно сексом! И опущенный — уже не человек, любому ясно! Но секс грязен, когда занимаешься им ради своей скотской похоти! А когда ради продолжения рода — секс очищается!

— Вон, значит, как…

— Да, и только так! От секса, который ради похоти, и все самые мерзкие болезни происходят! А если женщина хочет забеременеть, она никогда никакой венерической гадости не подцепит!

Даша и посмеялась бы про себя наивности любовника, но смеяться почему-то не хотелось. Ибо с сегодняшнего дня она в чем-то разделяла Гришкины взгляды на секс…

— Ну, мы договорились? Ты бросишь пить свои поганые таблетки? — наседал Люпус.

— Ладно… — Даша устало пожала плечами.

— Я сейчас! — восторженно выкрикнул Люпус, выскакивая из кухни.

Возвратился он с упаковкой противозачаточных пилюль, которая всегда валялась на трюмо в Дашиной спальне.

— На, выкинь их сама! Спусти эту гнусность в сортир! — пафосно провозгласил Гришка, протягивая ей таблетки.

Даша подчинилась. Она знала: Люпус, как всякий блатной, отчаянный позер и искренне обожает театральные эффекты.

Осуществив ритуальное утопление в унитазе ни в чем не повинных лекарств, Даша и Григорий вернулись на кухню.

— Может, ты и замуж за меня пойдешь? — спросил Люпус.

— Может, и пойду… — отрешенно кивнула Даша. — Давай сначала ребенка сделаем…

— Так прямо сейчас и начнем! — обрадовался Люпус.

— Нет, сейчас не могу! — вдруг решительно возразила Даша. — Лучше завтра.

— Что это с тобой? — удивился Григорий. — Не похоже на тебя…

— А я слишком глубоко прониклась твоими воззрениями на секс, — пояснила Даша, кривясь. — Мне в себя прийти надо.

Она действительно была настолько измучена недавним своим сексуальным безумием, так сильно «перехотела», что теперь ее бросало в дрожь от одной мысли о сексе.

Гришка прореагировал на слова Даши довольно неожиданно.

— Я рад! — широко улыбнулся он. — Вот ты и становишься идеальной женщиной! Ты и раньше ею была, но тебе мешали дурные инстинкты…

— Кстати, об инстинктах, — перебила Даша. — Ты знаешь, что Зигфрид вчера обманул тебя?

— В чем? — насторожился Люпус.

— Он узнал меня, когда хотел трахнуть. И лез ко мне вполне осознанно.

Лицо Гришки окаменело.