— Ты мне нравишься, — говорит Лорен. Сердце с размаху ударяется о ребра. «Лидокаин!» — кричит Джордж Клуни. Он распростерт на каталке, бегут врачи в белых халатах, нестерпимо яркий свет, капельницы. Он очень пьян, понимает Тед, очень пьян и совершенно счастлив.

— Это же здорово, — говорит он Лорен. — А я тебе помаду принес.

Но тут к ним врывается Хизер, яростная, точно требующий смертного приговора прокурор. Она отправляется на другую вечеринку, к Патнэмам, и если они не собираются идти пешком, пусть лучше пошевеливаются.

Наступили праздники — рождественские украшения, визиты родственников и новости: миссис Джонсон уходит на пенсию. Ее преемник, мистер Атвотер, молодой, красивый, занудный, носит темный костюм и подает руку всем и каждому. Старухи заворковали, женщины помоложе глядят недоверчиво, мужчины знай себе играют в карты. В начале декабря Тед пропустил подряд две недели, занят репетициями в «Нашем городке» [ Наш городок (1938) — пьеса американского писателя Торнтонд Уайлдера (1897-1975) ], но не забыл позвонить Элизабет и извиниться.

Когда он звонил во второй раз, они болтали дольше. Тед не спешил класть трубку. Элизабет набралась храбрости спросить; «Ты виделся с Лорен?» О поездке в магазин они не упоминали.

— Да, — торопливо выдохнул он. Элизабет уже знала эту интонацию, выдававшую скрытое волнение. — Она тоже играет в пьесе. А я — Рассказчик, объясняю всем, что она делает.

— Жаль, что мы так и не купили ей подарок.

— Нет-нет, все в порядке. Я отдал ей помаду. Ей вроде понравилось. — Он смолк. — Вот что я спросить хотел: когда вы замуж вышли…

— Да?

— Или раньше, типа, когда встречались… В смысле, в какой момент, когда вы, это, встречались, вы же как-то давали ему понять, что теперь можно, а?

— Ну конечно, — сказала Элизабет. — Он звонил в общежитие, спрашивал, свободна ли я в такой-то день вечером. Он всегда был безукоризненно точен. Никогда не забывал вовремя позвонить. И ты не забывай, Тед. Вежливость — это очень важно.

— Ну да, ну да, — нетерпеливо перебивает он. — Но потом, в смысле, когда вы уже были вместе, вы дали ему понять, что теперь можно переходить к следующему, или это он… как-то дал вам понять?

— О! Ты насчет секса!

Элизабет прямо-таки чувствует, как мальчик вздрагивает на другом конце телефонного провода, и из милосердия подавляет смешок.

— Ага, — шепчет он.

— Боюсь, я мало чем могу тебе помочь в таком деле. Но ты хороший парень, Тед. Ты добр. Будь нежен с ней.

— О'кей.

В следующий раз он позвонил предупредить, что в школе начинаются каникулы, спектакли, праздники, так что ни он, ни другой доброволец не заглянут в пансионат до начала января. Элизабет не ожидала такого перерыва, она очень огорчена, но Тед звонит каждую неделю, и на Рождество тоже. Как-нибудь она дотянет, дождется его возвращения.

Нянечка Джудит что-то заподозрила: слышала, как Элизабет последнее время разговаривает сама с собой, и теперь она спускает таблетки примидона в унитаз, а то еще застукают. Слишком долго лекарства притупляли у нее вкус к самым простым удовольствиям. Например, свежесть холодной воды, когда во рту пересохло. А как приятно сосредоточиться на одной мысли и додумать ее до конца. Каждый день упруго пульсирует, наполняется гулом, что-то сулит ей радость, что-то пугает, но главное — все такое живое, такое полнокровное и живое. И Эстер тоже является к ней, ни одного дня не пропустит.

К тому же ей надо о многом расспросить Теда. Чтобы не сбиться, она начинает заранее составлять список вопросов.

В канун Нового года небо чистое и ясное, в комнату Элизабет льется прозрачный свет. Традиционное празднество намечено на после обеда. К вечеру соберутся родственники, а в десять часов пансионерам предписано находиться в постели. Последний день миссис Джонсон на посту директора, она обходит комнаты, прощаясь с постояльцами, некоторых из них она знает вот уже четверть века. После ланча, когда на небе собираются тучи, вот-вот пойдет снег, миссис Джонсон заглядывает к Элизабет. Разговор, как обычно, начинается с отчета миссис Джонсон: сейчас она читает книгу какого-то иностранца о путешествии по Америке, отмечает места, которые стоит посетить. Они с мужем планируют на весну тур по стране. Никогда не бывала на Юге, хочется посмотреть.

Нащелкает картинок старых плантаций и будет грустить над упадком былого величия. О, блаженство забвения!

По утрам удается отвечать Эстер, не разговаривая вслух (ночью это никак невозможно). Элизабет приказывает Эстер заткнуться, и та подчиняется — ненадолго.

Печаль проступает на лице миссис Джонсон. В самом ли деле она готова уйти на пенсию или ее вынудили?

— Вы не поддерживаете связь с мужем? — осведомляется директриса. Странный вопрос. Они с Биллом не общались вот уже более двадцати лет. Он живет в Калифорнии с женой и тремя детьми. Кому это и знать, если не миссис Джонсон!

— Нет, — отвечает Элизабет.

— А Джинни, она ничего не планирует изменить?

— В чем дело? Я должна уехать?

Миссис Джонсон качает головой.

— Просто мы — новый директор и я — пересмотрели кое-какие правила. Полагаю, он прав: на нас лежит ответственность, юридическая ответственность. Возникли проблемы из-за вашего похода в магазин с Тедом.

Элизабет, я пыталась его переубедить, но мистер Атвотер твердо решил: пока вы живете здесь, к вам не будут допускать волонтеров. Бог свидетель, не хотелось мне сообщать вам сегодня такую новость, но уж пусть лучше это исходит от меня.

— Никаких визитов? — склоняет голову набок Элизабет.

Миссис Джонсон сцепила руки на коленях,

— Ясно, — кивает Элизабет.

— Мистер Атвотер. Он так решил.

— Да.

Он даже не пытался разобраться в сюжете боевика с Арнольдом Шварценеггером. В кинозале, с Лорен по правую руку, с Хизер и Стиви (они вдруг начали встречаться) по левую, бессмыслица развлекательного фильма поражает его как откровение. Еще несколько часов, и он, Тед, окажется в постели голым с любимой девушкой, и по сравнению с этим событием весь жалкий материальный мир кажется ничтожным. Кажется, мир навсегда лишился смысла. Дата была назначена за неделю, Лорен дала ему слово на Рождество, шепнула на ухо, так изысканно, романтично, он почувствовал себя персонажем в цилиндре и смокинге, танцующим на залитом лунным светом балконе, из черно-белого фильма, какие родители смотрели в молодости. «Учтиво», «церемонно» — как правильней это назвать?

Кончился дурацкий боевик, вместе с толпой они вывалились на парковку, снег уже падал тяжелыми хлопьями, на улицу вышли снегоочистители.

— Идете на вечеринку? — спросила Хизер.