Тот быстро просчитал ситуацию и, в очередной раз встав под стенами Константинополя, вынудил греков подписать договор, одним из пунктов которого была… женитьба Константина на дочери Симеона. Мятежный болгарин знал что делал, став тестем императора, он практически получал власть над империей, видно, Симеон знал и самого маленького правителя. Грекам пришлось пойти на такое обещание, но позже вернувшаяся из ссылки мать Константина Зоя договор аннулировала. Рассерженный Симеон снова пошел на греков войной, и его войско осадило столицу Византии.

Спас Константинополь и всю страну Кутузов тамошнего розлива друнгарий византийского флота Роман Лакапин. Болгар-то от стен Константинополя отогнал, но плату потребовал соответствующую — женить этого самого венценосного Костика на своей дочери! Думаем, у Зои Карвонопсиды в действительности выбора не было, Симеон, захватив город, сослал бы ее гораздо дальше, чем собственный муж, а Роман торжественно клялся перед патриархом, что к власти ни-ни! Ну просто даже не глянет в сторону трона, глаза, можно сказать, закрывать будет.

Обещать-то обещал, только не сказал, как долго это обещание выполнять собирается, решил, что пары месяцев вполне достаточно. Константина женили в 919 году, и Роман Лакапин стал его регентом, а уже в 920-м бедный Костик был полностью от власти отстранен. Роман Лакапин не просто венчался на царство, но еще через год венчал троих своих сыновей теми самыми соправителями, а в 924 году четвертого сделал патриархом, чтоб уж совсем все свое было. Семья…

Это означало, что одновременно со смертью на Руси князя Олега к власти в Константинополе практически пришел Роман Лакапин. Что это меняло для Киева? Не все, но очень многое. Во-первых, в те времена договор, заключенный с одним правителем, не продолжал автоматически действовать при смене власти. Его нужно было либо подтверждать, либо завоевывать снова. Пока у Руси такой необходимости не было, она возникнет позже. В те годы измученная войной с Болгарией Византия не имела бы сил противостоять русским, появись те снова в бухте Золотой Рог. Но и русским было не до греков, они воевали на Каспии, вернее, попросту грабили побережье.

В последнем походе, однако, хватило ума не столько грабить, сколько налаживать отношения с местным населением на предмет взятия под свою юрисдикцию, так сказать. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Это наш любимый национальный вид спорта — дележ шкуры неубитого медведя. По популярности с ним может сравниться только вот еще шапкозакидательство. В Закавказье с христианами отношения налаживали, а вот мусульман обижали, напрочь забыв, что возвращаться придется по землям Хазарии. Вспомните, что население Хазарии в основном было мусульманским. Кроме того, пришедший к власти в Византии Роман Лакапин совсем не жаловал в своей стране иудеев, из-за чего у Византии немедленно испортились отношения с правящей верхушкой Хазарии (те были иудеями).

В результате сложилась ситуация, при которой хазарам оказалось совсем не с руки пропускать через свои земли русских из похода обратно. Историки представляют дело так, что виноваты предатели хазары, мол, подстерегли, напали, практически уничтожили. Так не надо было ходить города за тридевять земель от себя грабить! Да еще и год за годом. Тут у кого угодно терпение лопнет.

В общем, князь Игорь из этого похода еле ноги унес. Есть версия, что сам он в походе не был, поскольку усмирял все тех же древлян, которые после смерти князя Олега снова распоясались. Мол, прижал к ногтю голубчиков, наложил на них дань вдвое большую, чем при князе Олеге имели. Древляне, правда, себе на уме оказались, обещали давать, но, как только последние ладьи с княжеской дружиной скрылись за поворотом Днепра, показали вслед большой кукиш. А князю Игорю снова воевать пришлось довольно скоро, на южных границах Руси подняли головы вытесненные туда с востока печенеги. Это была, так сказать, проба пера, Игорь разбил печенегов довольно просто. После 915 года они долгое время Русь практически не трогали, если не считать мелких стычек у Днепровских порогов во время прохождения купеческих караванов. Разве можно не пограбить!

Об этих порогах и вообще о торговых караванах стоит рассказать отдельно.

Помните византийского императора-неудачника Константина Багрянородного, которого в качестве жениха разрывали на части? Бедолага был умницей и очень усидчив, написал массу толковых книг. Именно ему мы обязаны большей частью знаний о собственной стране X века. О Днепровских порогах и о том, как их проходили ладьи русских, известно из книги императора Константина «Об управлении империей». Интересно, что в ней названия порогов даны на двух языках — по-русски и… по-славянски! И там же объяснения, что это значит. Суть одна, а языки разные! Не верите? А зря, чуть позже объясню подробнее.

Для начала напомню, как вообще собирались торговые караваны. Тот же разумный император Византии Константин Багрянородный рассказал нам о судах, на которых приходили русы в Византию, называя их моноксилами, то есть однодревками. Историки долго видели в этих ладьях утлые челны (как же, из одного же дерева!), забывая, что лесные гиганты в те времена бывали не в пример больше нынешних, раз этак в десять.

Еще весной со всей огромной территории бассейна Днепра к Киеву начинали собираться суда, груженные бочками с воском и медом, тюками со скорой (пушниной), пенькой (веревки из конопли) и другими товарами. Количество ладей нам тоже известно — порядка 2000! Огромный караван готовился к отплытию в самом Киеве, в Вышгороде, Витичеве, где была сигнальная башня, извещавшая огнем о приближении печенегов, Переяславле, Родне. Самым южным форпостом на пограничной реке Суле в 10 км от Днепра был город-гавань Желни (Воинская гребля), имевший своеобразное сооружение, благодаря которому вышедшие из Руси суда при получении неблагоприятных вестей могли скрыться в прибрежном укреплении, внутрь которого входили прямо из реки. Но это была последняя гавань, дальше купцы могли полагаться только на свои силы и силы своих защитников.

Особенно тяжелым был проход Днепровских порогов, когда приходилось вытаскивать либо часть груза, либо весь, а то и сами суда на берег, а затем снова спускать на воду. Об опасностях говорят названия порогов: Иссупи значит «Не спи!». Речной поток в этом месте узок, посередине выступают из воды обрывистые и высокие скалы, бьющаяся о них и падающая вниз вода производит страшный гул. Второй порог по-русски Улворси, по-славянски Островунипрах, что значит «Островок порога», он настолько же тяжел. Третий Геландри, по-славянски «Шум порога». Самый большой Айфор, по-славянски Неясыть или «Ненасытный», здесь приходилось полностью разгружать ладьи и тащить их берегом, остальные пороги проходили, перетаскивая сами суда по пояс в воде. Пятый Варуфорос, по-славянски Вулнипрах с большой заводью. Шестой — Леанди, что означает «Кипение воды», и последний седьмой Струкун, по-славянски Напрези, что переводится как «Малый порог».

И все под стрелами печенегов, хорошо знавших время и место появления русских торговых караванов. Именно для таких целей славяне и стали впервые привлекать варяжские дружины, только позже варяги начали вмешиваться непосредственно в жизнь местного населения. Во времена первых русских князей они сами часто сопровождали эти караваны, не столько потому, что беспокоились за сохранность чужих товаров, сколько потому, что имели там много своего, собранного в полюдье. На острове Хортица (близ современного Запорожья) «русы совершают свои жертвоприношения, так как там растет огромный дуб. Они приносят живых петухов, кругом втыкают стрелы, а иные кладут куски хлеба, мяса». Это снова свидетельства византийского императора. Дальше на острове Березань близ устья Днепра ладьи оснащались ветрилами (парусами) для плавания уже по морю.