Ответвление от основного тракта было гораздо менее популярным – это заметно даже по состоянию дороги. По пучкам травы, пробивающимся через камни брусчатки, по густо заросшим обочинам. Мне это показалось хорошим знаком – раз дорога непопулярна, некому будет заметить появление подозрительного путника. Возможно, охотники не станут проверять это направление вовсе – не так уж много у них сил.

Мне даже хватило мозгов чуть увеличить собственные шансы – я проехал еще пару километров до ближайшей деревушки по главному тракту и оставил одного коня. Просто привязал к коновязи возле гостиницы, а сам поспешил проехать дальше. По уму следовало бы попытаться его продать, но на это не было времени. Да и не хотелось возбуждать лишних подозрений у возможных покупателей. Кони у меня действительно хороши, настоящую цену в таком месте за них ни за что не дадут. А продавать за бесценок – это, считай, прямым текстом признаться, что они мне не принадлежат. Последнее, что мне сейчас нужно, чтобы меня приняли за конокрада.

Деревню я проехал насквозь, а потом вернулся назад, объехав ее по широкой дуге. Так себе попытка запутать следы, но должна сработать, хотя бы ненадолго. Особенно если никто из жителей не наблюдал, посмеиваясь, за моими упражнениями.

Новая дорога была пустынна. Конечно, в такой ранний час глупо ожидать множество путников, но даже через несколько часов, когда время уже подходило к полудню, я так никого и не встретил. Оно и к лучшему – прятаться каждый раз, когда видишь встречных, не самая лучшая идея.

Я давно уже пустил коня шагом – так было проще. Хватало сил даже смотреть по сторонам. Места пошли по-настоящему пустынные – за несколько часов я так и не встретил следов жилья. Да и пашни сменились редкими облезлыми березами, уныло ютящимися на сочной болотной зелени. Болото тянулось и тянулось, временами мне начинало казаться, что я и вовсе двигаюсь кругами. Казалось, я уже видел вот это искривленное деревце, да и тот бочажок темной стоялой воды определенно уже проезжал… Поневоле я начал впадать в сонное состояние, что со мной в последнее время происходило даже слишком часто. Нехороший знак. Я все еще не отошел от прошлого ранения, к тому же добавил организму проблем длинными путешествиями под дождем и диким напряжением во время драки. Так можно загнать себя до смерти. Я это вполне понимал, но из-за накрывшей меня апатии не слишком печалился от возможного исхода. Уже казалось, что смерть – это не так уж плохо. Начало дергать рану на голове. Как только я обратил на это внимание, принялся вдвое упорнее лечиться. Вроде бы дергать перестало. Возможно, воспаления удастся избежать…

Мне уже давно пора было остановиться на отдых, но как назло, подходящих мест не наблюдалось. Узкая насыпь дороги – единственное место, где можно было оставаться на суше, а сразу по краям начиналось болото. Чтобы отвлечься от слабости, я принялся гадать, кому и когда понадобилось прокладывать эту дорогу через столь негостеприимные места. Неужели нельзя было сделать обходной путь? Чтобы сделать эту насыпь, потребовалась уйма усилий, да ведь ее еще и подновлять постоянно нужно! Хотя местные не сильно усердствовали в поддержании дороги в проходимом состоянии. Следы ремонта встречались гораздо реже, чем обсыпавшиеся участки, через которые приходилось перебираться пешком, ведя коня в поводу. Версии о причинах появления этой насыпи становились все более фантастическими, но я все продолжал упражняться: пока голова была занята чем-то отвлеченным, было легче. К тому же не приходилось вспоминать об оставленных в столице друзьях. Я даже не сильно расстроился, когда вновь пошел дождь. Что мне еще от одной неприятности?

Медитативное состояние слетело в один миг. Крик, раздавшийся откуда-то из болота, был по-настоящему жутким. Никогда не слышал такого ужаса. Самое скверное – непонятно было даже, кто именно кричит – человек или животное. Я замер, спрыгнул с коня. Крик повторился. Теперь он не казался страшным, однако я отчетливо различил в нем отчаяние. Проигнорировать такое было выше моих сил. Сведя коня с дороги, я примотал поводья к березе возле дороги на относительно сухом месте и прямо через трясину пошел в сторону кричавшего.

Под ногами хлюпало, пружинило и колыхалось. Поначалу было страшновато, казалось, я вот-вот провалюсь. Однако на деле поверхность оказалась достаточно прочной, и если бы не обстоятельства, мне бы даже понравился этот аттракцион. Будто на батуте прыгаешь. Идти пришлось долго – удивительно, как далеко разносится звук по болоту. Наконец, впереди я увидел какое-то шевеление. Определившись с точным направлением, ускорил шаг.

Сначала я увидел только мужчину, который тащил из болота какую-то веревку, упираясь изо всех сил. Успел заметить, что мужик одет как обычный местный, разве что сапоги у него были высокие, выше колена – должно быть, для того, чтобы вода не набиралась, если провалишься. В этот момент страшный крик повторился, и я, наконец, увидел его источник. Корова. Обычная рогатая скотина черно-белой расцветки. Бедная животина провалилась в топь по шею и продолжала тонуть, несмотря на все усилия хозяина. Видимо, корова прекрасно понимала, что ее ждет – оттого-то ее крик и не похож на обычное мычание.

Знакомиться и предлагать свою помощь я не стал. Просто схватился за веревку и потащил, надеясь, что двойных усилий хватит, чтобы вытащить глупое животное. Напрасно надеялся – тонуть корова перестала, но ни на сантиметр не приблизилась к твердому.

– Бесполезно, – прохрипел мужик. – Не вытянем. Попробуй какую жердину под нее завести, может, так получится.

Я послушно бросился к ближайшей березе, несколькими ударами меча срубил деревце, потащил к бочагу, в котором оказалось животное. Пропихнуть ствол под брюхо корове оказалось непросто, но это помогло – глупая тварь, по крайней мере, перестала погружаться дальше. Я сбегал за еще одной березкой, и уже вместе с хозяином мы просунули его под грудь. К концу этой процедуры мы оба представляли собой довольно убогое зрелище – будто два столетних упыря, которым ни с того ни с сего вздумалось покинуть место упокоения и прогуляться на свежем воздухе. Еще пара часов адской работы, и мерзкая тварь, которую я успел возненавидеть, наконец, оказалась на относительно твердой земле. Идти куда-то она, правда, отказалась – так обессилела, что свалилась прямо там, где стояла. Впрочем, ее никто и не гнал. Оба спасителя лежали тут же и пытались перевести дух.

– Юстус, – представился мой напарник по тяжелому труду, как только смог говорить. – Спасибо. У-у-у, тупая скотина, – это уже кивок в сторону спасенной. – Травки ей посочнее захотелось! Гоняешь их, гоняешь, а все равно не уследил. Так бы и двинул!

И хотел бы ответить, да дыхания не хватало. Я хрипел как загнанная лошадь и даже имени своего выдавить не мог.

– Э, друг, да тебя совсем сморило! – заметил мое состояние Юстус. – Лицо все пятнами красными! – Тут он бесцеремонно шлепнул мокрую грязную ладонь мне на лоб. – Ба! Да ты горишь весь! И кровь через повязку проступает! Вот что, сейчас ко мне пойдем, тут недалече. Тебе обсохнуть да отлежаться, а то не ровён час помрешь совсем. Навидался я таких…

– Коня у дороги оставил, – просипел я. – Схожу забрать сначала.