– Мы с тобой на этом шлюзе километра три выиграли, а времени сейчас все равно много потратим. Иди, помоги затянуть! – позвал напарник.

– Тише! Тут кто-то есть.

Тимофей замолчал, не переспрашивая и не уточняя. Мгновенно выключил фонарь и повернулся к воде, пытаясь разглядеть там что-нибудь. Денис поднял с плота карабин и осмотрел – ненадежное оружие, да еще подмоченное, могло отказать в нужный момент. Но калибр был покрупнее, чем у «калашникова». Оставалось только сожалеть об отсутствии оптики, но достать ПНВ не смог даже предприимчивый Тимофей. Видимость была метров двадцать, не больше, а на таком расстоянии любая тварь их заметит раньше, чем они ее. И придется палить по атакующему монстру…

Плот чинили уже в темноте, затягивая веревку на ощупь. Хорошо, что предметов на плоту было немного – если надеть рюкзаки, оставались только моток рабицы, шест да фонарь, ничего не потерялось. Все-таки пришлось поискать вторую палку, но включать свет ни один из них не рискнул. Наконец Тимофей нашел метрах в ста от воды более или менее прочное деревце. Треск сломанного ствола разнесся по воде, как оружейный выстрел. Быстро обрезав ножом ветки, напарник поспешил обратно и, оглянувшись на водную гладь, заметил вдали что-то темное. Рассмотреть не позволяло расстояние – глядя прямо на предмет, сталкер видел лишь смутное пятно. Но боковое зрение явно засекло движение, и чутье подсказывало: залечь и не двигаться. Рухнув на песок у плота, Тимофей махнул Денису, чтобы тот не торчал на берегу столбом, и молча указал рукой туда, где ему померещился монстр. На воде что-то было, и оно приближалось к сталкерам совершенно беззвучно. Это не рыба, слишком высоко над водой…

Денису показалось, что птер сел на реку и поплыл. Когда из воды вдруг поползла вверх длинная шея, он решил, что это змея, но потом разглядел и массивное тело. Голова существа поворачивалась то одной, то другой стороной, – наклоняясь, мутант круглым глазом разглядывал плот, внезапно появившийся в его владениях. На мелководье он плеснул хвостом и поднялся на лапы. Видно, что-то ему не понравилось, потому что раздалось противное шипение и развернулись, взбивая фонтаны брызг, черные крылья. Тимофей тихо застонал и уткнулся фильтром противогаза в песок:

– Надеюсь, он плот не примет за гнездо и не сядет тут на яйцах до утра!

– Кто это?

– А я знаю?! Чудище лох-несское. И еще два лоха к нему в придачу! На лебедя вообще похоже. На черного. Шипит так же.

Денис не видел лебедей, только знал, что это птицы. Но такие маленькие крылья не удержат в воздухе большое туловище, так что не стоило опасаться, что тварь взлетит. С другой стороны, ей это и не требовалось: достаточно обойти плот. Мутант перестал издавать скрипуче-шипящие звуки, видно решив, что достаточно запугал непонятную вещь, а если она не шевелится, значит, не живая, и вышел на берег, сложив крылья и отряхиваясь. Вода с птичьего хвоста долетела до сталкеров, холодные капли застучали по комбинезону. Тимофей оказался почти прав: этот самый черный лебедь не собирался уходить, а, поджав под себя лапы, сел на песок. Голова на длинной шее покачивалась высоко, и шевельнуться без ведома хозяина берега было совершенно невозможно. Неужели придется в самом деле лежать тут до утра?

Происхождение пятнистого кошака занимало умы жителей бункера намного больше, чем гибель Володи Степанцева. Елена злилась, когда слышала вокруг разговоры о черной шерсти и кисточках на ушах. Этот хищник был мало изучен, интерес к нему казался вполне объяснимым. Большинство предполагало, что это рысь гигантских размеров, потому что у зверя оказались толстые лапы, пушистые бакенбарды, а уши заканчивались пучком волосков. Но ни одна рысь еще не имела такого черного окраса с желтоватыми пятнами – просто леопард наоборот. И когда даже Лёшка, ходивший с гордым видом победителя, начал рассуждать о кошаке, Елена накричала на него, обвинив в полном бесчувствии. Правда, после этого долго еще ощущала себя виноватой, особенно если учесть, что сама не так давно, забыв обо всем на свете, включая Степанцева и Дениса, с тайным удовольствием выслушивала неуместное и несвоевременное признание.

А признание ли? Скорее – предложение. Несмотря на смешки, Лёшка был слишком серьезно настроен, да еще поймал ее в такой момент, когда никакого сопротивления она оказать и не могла. Потребовал бы еще чего-нибудь понастойчивей – получил бы. С тех пор он благоразумно помалкивал о своих чувствах и планах, только глаза блестели, как у того кошака. Только не желтые, а голубые… Тьфу, опять этот кошак! Даже во время похорон Володи она боязливо оглядывалась по сторонам и старалась держаться поближе к дяде. Главный Привратник давно уже не показывался снаружи, но для такого случая, конечно, сделал исключение. Даже от соседей пришли несколько человек – Степанцева знали и уважали.

Соленые слезы разъедали кожу под резиной противогаза, но сдержать их Елена не смогла, да и не хотела. Дорогой ценой оплачена ее жизнь. Если бы не телохранитель, то в глубокой яме, выкопанной под бетонной плитой, лежала бы она сама. Дядя не плакал, но выглядел очень плохо. Напичканный доктором Фроловым сердечными препаратами, он заторможенно двигался, опираясь на руку племянницы, и не произнес ни слова. Что творилось в душе у Привратника, Елене было неведомо. Но теперь, когда умерли два человека из числа немногих, кому он доверял… Остались только она сама да Лёшка, к которому Нестеров относился благожелательно. Но близко они почему-то так и не сошлись…

* * *

Лежать на мокром песке можно было долго, если бы Тимофей не догадался включить дозиметр. Прибор выдал такой треск, что лебедь от неожиданности сел на хвост, а сталкер вскочил, не думая о последствиях. Дениса тоже будто подбросило, рефлекс скомандовал: беги! Но птица быстро опомнилась и зашипела. Под руку попался только старый карабин, и Денис, не думая, нажал на спуск. Осечка была ожидаемой. Автоматная очередь Тимофея не нанесла противнику особого ущерба – лебедь наклонил голову и наступал на сталкеров.

– Дэн, я его долго отвлекать не смогу – догонит сейчас!

Единственным преимуществом Дениса была возможность тщательно прицелиться, но оружие не хотело стрелять ни в какую! А у его напарника, оказавшегося прямо перед носом перепуганного мутанта, выбора уже не было: он полез на высокий берег. Тварь преследовала его, пока не замечая второго человека. Тимофей цеплялся за кусты, рискуя съехать вниз, прямо под перепончатые лапы. Голова на длинной шее метнулась вперед, клюв щелкнул около ног, чуть не дотянувшись. Лебедь тоже карабкался наверх, но рыхлый грунт осыпался под ним. Злое свистящее шипение не умолкало; птица пока не догадалась обойти песчаный обрыв по траве, но и Тимофею дальше пути не было: последний корень, за который он мог уцепиться, располагался метрах в пяти над землей, а до верхнего края уже не дотянуться. Денис поймал на мушку затылок птицы, хорошо различимой на фоне светлого песка. Невыключенный дозиметр трещал, добавляя дрожи в руках, будто и без того мало поводов для беспокойства.

Наконец карабин соизволил выстрелить. Денис не видел, куда он попал – мокрые черные перья по-прежнему поблескивали, но птица остановилась и начала медленно заваливаться на бок. Тимофей съехал вниз, подгоняя напарника, потащил плот к воде: