пошевелиться. Обняв себя руками, раскачивалась из стороны в сторону и выла в голос. Пусть это всё будет кошмарный сон… Умоляю.

Почувствовала, как сильные руки подхватили меня, но я начала вырываться. Я не могу её оставить. Опять… Я должна была остаться дома или взять Олю с собой…

– Нет! – закричала я.

Но меня вынесли из кабинета. Я дралась, царапалась, орала, но всем было плевать. Наиль вынес меня на улицу. Он что-то говорил, но я не слышала. Перед глазами было мертвое тело моей Оли… Моей второй мамы.

– Давай шприц, – скомандовал он кому-то.

Я хотела обернуться, но почувствовала, как в шею воткнули иглу. Отшатнувшись, схватилась за место укола.

– Это успокоительное, – примирительно сказал муж. – Нужно, чтобы ты успокоилась.

Я подошла к нему и ударила по лицу, вложив всю свою боль и ненависть в этот удар.

– Это всё из-за тебя! ТЫ привёз ее сюда, а теперь она мертва!

И это было правдой. Он привёз Олю сюда… Именно его враги сделали это с ней. Страшно думать, какой ужас ей пришлось пережить в последние минуты жизни… Как теперь мне жить? Я не смогу… Боль настолько невыносима, что кажется это я истекаю кровью с каждым новым вдохом.

Наиль всё разрушил…

– Эмилия, – он хотел снова взять меня за руку.

– Не смей меня трогать! Больше никогда. Я не хочу тебя видеть.

Мужчина сжал челюсть и кивнул в сторону машины.

– Ты сейчас уедешь, мы потом поговорим, ты как раз отойдешь.

Я смотрела в его холодные серые глаза и пыталась рассмотреть хоть какую-то искорку чувств… Но такое ощущение, что я смотрела на робота. Холодный и бесчувственный. Он даже не отрицал, что виноват… Он же знал, что кто-то хочет навредить семье и ничего не предпринял, даже не попытался…

– Я не хочу тебя видеть, – сказала спокойно, неужели успокоительное уже начало действовать? – Никогда не прощу тебя.

– Садись в машину, я приеду, когда закончу здесь, а ты пока поедешь к Амирхану.

– Мне всё равно, лишь бы от тебя подальше.

– Эмилия, ты сама не понимаешь, что говоришь и что чувствуешь, сейчас у тебя в сознании всё смешалось от шока.

– Я прекрасно знаю, ЧТО чувствую к тебе и проклинаю тот день, когда мы встретились… Ненавижу, как же я тебя ненавижу!

***

Я не помню, как водитель довёз меня обратно к Камилле. Не помню, что мне говорила девушка. Только помню, как легла на кровать, обняла себя за живот и провалилась в сон без сновидений. А когда проснулась, то накатило…

Я пыталась заглушить рыдания, засовывая в рот одеяло, но не помогало. В груди образовалась такая чёрная дыра… Мне было так больно, что я не могла дышать… Такое чувство, что меня разрезали на части и бросили подыхать. Перед глазами снова и снова появлялись картины из кабинета. Я лежала на боку, притянув колени к груди, и чувствовала, как чёрная пустота окутывает каждую клеточку моего тела. Ко мне кто-то заходил, что-то говорил, но я не обращала внимания. Я чувствовала такую вину за то, что Оля приехала из-за меня, а теперь её нет… И я больше не смогу обнять её, вдохнуть такой родной запах. Олюшка моя… Самая лучшая и любимая… Слёзы с новой силой покатились из глаз. У меня началась самая настоящая истерика. В какой-то момент в комнату снова вошли, и я почувствовала, что мне опять сделали укол…

Не знаю, сколько времени я провела в таком состоянии… Не знаю, какой час или день недели… Жизнь утратила смысл… В один момент слёзы закончились. Они высохли, их просто не было, но я всё равно не могла встать и покинуть комнату… Она стала моей тюрьмой и персональной пыточной.

– Эмилия, тебе нужно поесть, – уговаривала меня Камилла.

Я лежала и бездумно смотрела на стену.

– Хватит игнорировать меня… Тебе будет хуже… Амирхан сказал, что если ты не поешь, то он будет кормить тебя через зонд…

Я продолжала смотреть на стену.

А потом пришёл он…

Не спрашивая, Наиль поднял меня с кровати и отнёс в ванную. Он раздел меня и купал, словно маленького ребенка. Тщательно вымыл волосы и тело. Завернул в пушистое полотенце, а затем надел пижаму. И только с его появлением в душе что-то шевельнулось.

Абрамов посадил меня на кровать и поднёс ко рту ложку с бульоном. Он не сказал мне ни слова, да этого и не нужно было. Он просто посмотрел, а я подчинилась. Открыла рот и проглотила наваристую жидкость. Мне удалось съесть всего пять ложек, больше я не смогла. Такое ощущение, что марафон пробежала. Я так устала, что легла обратно на кровать и стала рассматривать потолок.

Кровать подо мной прогнулась, и я почувствовала тепло мужского тела. Муж лёг рядом со мной. Аккуратно провел по щеке, поцеловал в висок. Меня окутал его аромат, и так спокойно на душе стало… Я хотела спросить – почему он не приходил все эти дни? Но промолчала.

– Так нельзя, Милаха, – сказал Наиль. – Больно, тяжело, но жизнь продолжается. Если сама не можешь вырваться из этого состояния, то я тебя вытяну, слышишь?

Я молчала… Потому что как только я хотела что-то сказать, внутренности скручивало узлом. Нутро начинало кровоточить, а в голове стучала только одна мысль: убийца. Она со всей силы билась о сознание, разбивая все хорошее вокруг себя. Я знала, что Наиль он… Он не хороший человек. Знала, что его семья связана с криминалом, но никогда не думала, что когда-нибудь увижу своими глазами эту сторону жизни. Я думала, что многое повидала, живя с отцом-тираном. Как же я ошибалась! Только сейчас очень чётко осознала, что никто не в безопасности. Каждый день, час, минуту – ему угрожает опасность. Такие люди, как он и его братья – они долго не живут… И в опасности находятся все, кто рядом. Взрывной волной зацепит всех. Олюшка тоже попала под раздачу… А от мысли, что я могу потерять Наиля, я чувствовала, как внутри что-то ломается – то, что никогда нельзя будет починить.

– Я понимаю, что ты потеряла родного человека… Все мы кого-то потеряли. Они бы хотели, чтобы мы были счастливы. Ведь они живут в нашей памяти. Воспоминания о них никто не отберёт, – муж прижал меня к себе, гладил по волосам.

– Тяжело, маленькая, я знаю, надо потерпеть.