— Может быть. Зависит от того, в каком настроении проснусь.

— Да ты опасный человек, Ник Вейс. Все у тебя зависит от настроения.

Я перехватил перчатку и вернул на руку.

— И все-таки? — Королева не желала униматься. — Зачем тебе перчатки?

— Чтобы не оставлять следов?

— Плохой ответ, Ник. — Она легонько поцеловала меня. — Если еще подумать?

— Чтобы скрыть старые шрамы, — ответил я. — Не люблю вспоминать войну. И это правда, поэтому угомонись.

Бранда притихла, только прижалась крепче. Я коснулся губами ее плеча. Кожа пахла цветами и казалась молочно-белой в неверном свете ночника.

— Я тоже не люблю, — сказала она. — Так что понимаю.

— Значит, попытки лишить меня этого, без сомнения нужного предмета гардероба прекратятся? — рассмеялся я.

— Нет.

— Играете с огнем, ваше величество.

— Не более чем вы, лер Вейс.

На несколько минут воцарилось молчание. Я уже думал, что Бранда уснула, и собирался потихоньку сбежать, когда она спросила:

— Если ты так любишь детей, почему не женился?

— С моей профессией не женятся, — ответил я.

— А любовницы?

— Думаешь, тому, кто решит получить мою голову, будет разница, женат я или нет? Или просто с кем-то сплю?

— Нет, не будет, — признала Бранда.

— Вот и я так думаю. А Илверту нужен близкий человек, поэтому неудивительно, что он ко мне привязался. Все мы ищем кого-то, Бранда. Того, кого можно назвать своим. Это дает осознание, что ты не один.

— Ты прав. — Королева коснулась пальчиками моей щеки. — Как всегда, прав. Это даже немного раздражает.

— Охотно верю. А теперь спи. Завтра будет очередной бал и дворец загудит, как улей.

— Слушаюсь, лер Лис. — Королева встряхнула золотистой копной волос. Вскоре ее дыхание стало ровным и размеренным. Тогда и я пошел обратно в свою комнату. Однако долго лежал и не мог уснуть, пытаясь понять, когда успел так оступиться и пустить кого-то в свое сердце. Можно отрицать бесконечно и долго, что Бранда и Ил стали для меня «своими». Можно было, но я не желал. Надо уметь признавать ошибки. А эту уже не исправишь.

А утром впервые за долгое время проснулся поздно. Все-таки минувший день вымотал меня, да и лег я незадолго до рассвета. Непорядок… Пришлось быстро одеваться и умываться. К счастью, без меня не произошло никаких неприятных событий. Илверт, несмотря на праздничные дни, нашелся в учебной комнате. Под присмотром седого профессора он изучал премудрости политологии. К Бранде я наведываться не стал. Слухи и так скоро поползут по дворцу, не стоит спускать их с привязи раньше времени.

Что ж, пока враги, внутренние и внешние, притихли. Остался всего один, и я ждал. Так ждал, что проглядел его появление.

Мы с Айком Эйшем столкнулись нос к носу в коридоре. Я шел в свою комнату после тренировки с Илом, а лер Эйш, видимо, выходил из отведенных ему покоев. Они располагались близко к моим, и это радовало. Будет под присмотром.

— Лер Вейс. — Айк равнодушно склонил голову. Показалось, что с нашей предыдущей встречи он еще больше похудел. Но разве это возможно?

— Лер Эйш, — ответил я таким же ничего не значащим поклоном. — Вижу, вас все-таки приняли на службу.

— Да, и я знаю, что вы этому не рады.

— Не рад — это мягко сказано.

Айк втянул носом воздух, почти по-звериному.

— Знаете, лер Вейс, у меня нет причин относиться к вам благосклонно, — продолжил он, — но к вам очень привязана моя племянница, и она очень ждет вашего возвращения, поэтому скажу: держитесь от Бранды подальше. Она умеет только приносить беды. И вам принесет.

— Вы суете нос не в свои дела, лер Эйш, — ответил я.

— Вы правы. — Айк равнодушно кивнул. — Вот только, лер Вейс, видения не спрашивают, стоит ли меня посещать. Они просто приходят и все. И я вижу, как Бранда подписывает указ о вашей казни. А мне вы нужны живым. Смешно, правда?

И Айк хрипло рассмеялся, а я вдруг понял, что испытываю почти страх. И сама эта мысль была настолько удивительной, что лишала дара речи.

— Зачем я вам?

— Зачем? — Айк склонил голову набок. — О, лер Вейс! Так случилось, что вы единственный, кто может позаботиться о маленьком Илверте. Единственный, кому не все равно, что с ним будет. А я это ценю. Его отец был моим другом, знаете ли. Мне будет жаль, если с мальчиком случится беда. Тем более мой род связан с его родом.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, лер Эйш.

От его слов холодок пробежал по коже.

— Всего лишь о том, что из-за Илверта Первого мой род проклят. Если повезет, Илверт Второй может повлиять на проклятие. Но шанс слишком мизерный, понимаете? Поэтому я решил остаться последним Эйшем. Это нужно остановить.

Даже удивительно, что наши решения схожи: остаться последним в своем роду. И цель одна — уберечь возможную семью.

— Я не совсем понимаю ваши слова, — сказал ему.

— О, нет нужды! Вы будете рядом с Илвертом, Бранда… К демонам Бранду, лер Вейс. Судьба раскинула карты. Время их читать. И все же… Я мог бы вам помочь. Да, я помогу вам.

— О чем вы?

Волосы на голове встали дыбом.

— О том, о чем вы только подумали. Над вами же нет проклятия, лер Вейс. Живите. Живите и радуйтесь, если переживете еще одну казнь. Только не советую возвращаться ко двору Осмонда. Ему вы как кость в горле. Еще, чего доброго, зашибет.

И Айк Эйш, обогнув меня, пошел прочь. А я остался, будто кто-то пригвоздил к месту. Что он имел в виду? Что, демоны прибери его душу?

Айка тошнило от атмосферы, царившей во дворце. Он почувствовал тошноту сразу, как только переступил порог, и она не отпускала, сколько бы он ни старался отрешиться, отгородиться от того, что чувствовал. Хотелось сбежать, но нельзя. Вместо этого нужно остаться и привести Бранду к гибели. Стоило подумать об этом, как тошнота на миг отступала, чтобы потом вернуться снова. Айк кусал губы, стараясь обрести хоть какое-то равновесие, но не получалось.

Встреча с Вейсом ненадолго отвлекла. Видения приобрели другую направленность, и если бы Вейс знал, что сейчас видит Айк, то, без сомнения, избавился бы от него. Потому что видения унесли Айка в недалекое прошлое, в чужую спальню, и чтобы узнать участников происходившего там, не надо быть провидцем. Зато Айк понял, кого видел у гроба Бранды. Понял, когда впервые увидел Вейса здесь, в столице. Это он стоял рядом с Илвертом. Он уводил мальчика за собой, и, насколько мог понять Айк, воспитывал тоже он. Вот только сложно было разобрать, где именно это происходило. На дворец Литонии похоже мало.

Айк снова прокусил губу до крови. Нет, Лис должен жить. И потом, он был неплохим парнем, этот Лис. Любил его племянницу, привозил ей игрушки. Те, кто хорошо относился к Тиане, становились для Айка почти друзьями. И если Ник не будет делать глупостей, Айк был готов сделать так, чтобы его голова оставалась там, где положено, а не покатилась после удара палача. Тиана расстроится, если этот тип не приедет. А Тиана должна быть счастлива, пока это возможно.