— Я понимаю, что у тебя есть масса вопросов, любовь моя, — сказал он, — возможно, ты думаешь, что мне не следовало бы так торопиться. Но я не могу отделаться от предчувствия, что мы не должны терять такую возможность и что завтра, так или иначе, нам нужно обязательно выбраться из Ле-Капа.

— Я… все понимаю, — тихо ответила девушка. — Я счастлива… и мне хочется выполнять все твои желания.

Андре еще раз поцеловал ее руку.

— Так как этот домик не слишком велик, — улыбнулась Сона, — надеюсь, мне не придется долго искать место, где я могла бы хотя бы умыться и смыть с себя дорожную пыль.

Андре заметил дверь, которая, по-видимому, вела в спальню священника.

Там в углу стоял тазик с водой, и Андре быстро принес из гостиной одну из ламп, чтобы Сона не умывалась в темноте.

Андре имел некоторое представление о том, как обычно были устроены такие деревянные домики, поэтому он без труда нашел заднюю дверь, и, как он и предполагал, она вывела его в маленький дворик.

Он надеялся найти там колодец и не ошибся; достав немного воды, Андре полил себе на голову, умылся и вымыл руки. Он сразу почувствовал себя чистым и посвежевшим.

Он бы с удовольствием скинул с себя свою грязную, запыленную одежду, переоделся бы во все чистое для такого великого события, как собственная свадьба, и он знал, что Сона, будучи женщиной, мечтает венчаться в традиционном белом свадебном платье с кружевной фатой и венком из флердоранжа.

«Ладно, все это пустяки, — подумал Андре. — Главное — она станет моей женой».

Он прошел обратно в гостиную и распаковал узлы, которые Тома оставил у двери.

Внезапно ему пришла в голову мысль, что слишком опасно, пожалуй, хранить все бриллианты в одной сумке; не может же он всюду носить ее с собой!

Быстро, стараясь управиться до того, как вернется Сона, он открыл сумку и наполнил карманы драгоценными камнями.

Затем, поскольку сумка опорожнилась только наполовину, Андре надорвал подкладку своей куртки и высыпал туда остатки содержимого мешка.

При этом он подумал, что теперь придется быть очень осторожным: если он забудется и снимет куртку или, что еще хуже, нечаянно перевернет ее, из нее посыплется дождь бриллиантов, а это, мягко говоря, может удивить окружающих.

Поставив на место пустую сумку, Андре набил ее своей одеждой и взялся за другую — с золотыми монетами.

Без сомнения, это золото пришлось ему очень кстати, так как деньги, с которыми он приехал на Гаити, уже подходили к концу.

Часть луидоров Андре отложил в сторону, чтобы было чем отблагодарить Тома за все его услуги, а затем завернул сумку в свою одежду и крепко перевязал ее, точно так, как было раньше.

Третий сверток был приторочен к седлу лошади Соны, там были ее вещи, и они, конечно же, ей понадобятся, когда священник отведет им место для ночлега и она захочет переодеться на ночь.

Узенькая, шаткая лесенка вела наверх, на второй этаж, и Андре полагал, что именно там находятся комнаты, где они смогут переночевать.

Он как раз успел повязать свежий галстук, когда вернулась Сона.

На ней были все те же плат и покрывало, но ему показалось, что личико ее посвежело, а глаза сияли от радостного возбуждения.

Девушка подбежала к нему и положила руки ему на грудь.

— Это правда? Мы действительно… поженимся сегодня вечером?! — воскликнула она. — Я подумала… что, если все это мне только приснилось? Быть может… я спала, когда ты говорил мне об этом?

— Это не сон, любовь моя, — ответил Андре. — Больше всего на свете я хочу, чтобы ты как можно скорее стала моей женой. Потом уже можно будет строить планы на будущее.

— Император… будет здесь завтра.

— Я знаю; но разве ты забыла, что оба мы — под особой защитой и покровительством?

Сона улыбнулась ему, и Андре стоило больших усилий удержаться и не поцеловать ее.

Он страстно желал снова ощутить ее губы на своих губах, почувствовать, как трепещет ее тело в его объятиях, как тогда, когда он целовал ее в саду.

Но для этого еще будет время, если, конечно, Господь милосердный позволит им ускользнуть из ловушки, которая, как Андре подсказывало его внутреннее чутье, вот-вот захлопнется.

— Пойдем, — сказал он. — Мы должны обвенчаться, жизнь моя, и это сейчас важнее всего на свете.

Взяв Сону за руку, Андре повел ее к двери, которая, как объяснил им священник, вела в церковь.

Церковь была очень маленькая; ее построили после того страшного пожара, который уничтожил весь Ле-Кап; она представляла собой простое деревянное строение. Однако здесь были все привычные и необходимые атрибуты: распятия, иконы и скульптуры, изображающие остановки Иисуса Христа на его крестном пути, статуи Божьей Матери и Святого Антония, лампадки, красный свет от которых падал на алтарь, на котором стояли шесть зажженных свечей.

Священник уже ждал их с молитвенником в руках; Андре подвел к нему Сону, и оба опустились перед ним ни колени.

Весь ритуал службы был тот же, что и в соборе Парижской богоматери, и чудные молитвы, которые оба они с детства знали наизусть, звучали теперь по-новому, приобретая какое-то особое значение.

Андре вдруг поразила мысль, как это странно, что он, некогда скептически относившийся к браку, навеки соединится сейчас с девушкой, которую встретил всего лишь несколько дней назад.

Он женится на ней, когда оба они скрываются под обличьем мулатов, а вместо свадебного платья на его невесте — одеяние монахини.

Но когда священник соединил их руки и они вслед за ним начали повторять слова старых как мир брачных обетов, Андре почувствовал, что ни одежда, ни внешний вид не имеют сейчас никакого значения.

Важно было, что их сердца бьются как одно сердце, а души слились, безраздельно принадлежа друг другу и единому Богу, в руках которого их счастье и сама жизнь.

Священник воздел руки, и слова молитвенного благословения полились из его уст, словно ниспосланные ему свыше:

— Dominus Deus Omnipotens benedicat vos, impleat que benedictionem in vobis — Господь всемогущий и всемилостивый да благословит вас!

— Аминь! — произнес Андре от всего сердца и услышал, как Сона рядом с ним очень тихо, почти шепотом, повторила:

— Аминь!

Внезапно тишину разорвал оклик, резко прозвучавший в другом конце церкви и прокатившийся эхом по ее сводам:

— Мосье! Мосье!

Андре обернулся, затем поднялся на ноги. Он увидел Тома, который, стоя на пороге, кричал, задыхаясь:

— Идемте! Идемте быстрее! Корабль ждет! Скорей!

— Ты нашел корабль? — переспросил Андре.

— Американский корабль. Сейчас отплывает. Скорей!