– Они намерены похитить тебя и выдать замуж за испанского наследника, – напряженно произносит Нед. – Когда я тебя с ним увидел, то решил, что он убеждает тебя поехать с ним, я уже слышал об этих настроениях от человека, который только что вернулся из Мадрида. Да по всей Европе об этом уже говорят. Они снова хотят посадить на трон Англии союзника Испании, кого-то, кому они могут доверять. Старый король Франции мертв, и испанцы не собираются молча наблюдать за тем, как корона Англии достанется Франции. Они не позволят Франции расширить границы, и для этого они противопоставят тебя Марии Шотландской как наследницу короны Англии и вынудят Елизавету назвать тебя ее преемницей.

– Но я ничего не могу сделать! – тихо застонала я. – Елизавета должна будет избрать меня по своей воле. Я же не могу ее заставить! И я не могу стать врагом Франции! Они меня не заставят! И я не буду испанской ставленницей, чтобы они натравили меня на мою же кузину во Франции. Как же они не поймут, что я ничего этого не могу!

Он мрачно качает головой.

– Нет, похоже, дела обстоят еще хуже. Они не надеются, что смогут уговорить Елизавету назвать тебя своей наследницей, как не верят, что она сможет защитить страну от вторжения Франции. Они не позволят французской королеве взойти на престол Англии. Они явно решили взять тебя и провозгласить истинной наследницей короны, чтобы потом вторгнуться на территорию Англии и посадить тебя на трон.

– Нед! – вскрикиваю я. – Они не могут заставить меня пойти на это!

– Если бы твоя мать могла обратиться к Елизавете! И если бы она провозгласила тебя своей наследницей и дала нам разрешение на брак! Тогда бы я смог тебя уберечь!

– Я не пойду замуж за испанца, – лепечу я. – Не пойду! Не пойду! Я выйду только за тебя! – Я прижимаюсь к нему, и тут же меня уносит волной ощущений от его рук, обвивающих меня, его поцелуев на моем лице, его теплом дыхании на моей шее.

– Ах, Нед! – шепчу ему я. – Нам нельзя больше ждать. Эти известия все меняют! Не дай испанцам меня забрать! Я буду твоей женой. И я не позволю возвести меня на трон против моей воли, как они сделали это с Джейн. Я не умру, как она, так и не познав любви.

– Мы этого не допустим, – говорит он. – Они стоят друг друга, королева и этот испанский посол, твоя и моя матери. Они только и думают, что о короне, а до нас им нет никакого дела. Мы родились друг для друга. Нам суждено быть вместе.

Я таю у него в руках. Сейчас я хочу жить, и мне плевать на последствия. Я хочу быть любимой, я хочу стать его женой. Нед тихо стонет и увлекает меня в беседку. Я прижимаюсь к нему, в то время как он возится со своими штанами. Я поднимаю юбки, как шлюха на рынке, и меня это нисколько не смущает. Я не хочу ни о чем думать. Главное, что я не позволю себе умереть, не познав любви. Мне невыносима мысль о том, что я проживу еще хоть один момент без него. Он прижимает меня к себе, и сначала у меня перехватывает дыхание от внезапной боли, но потом из моей груди вырывается вздох удовольствия. Я прячу лицо у него на плече, не в силах справиться с нахлынувшими на меня ощущениями. Я не вижу и не слышу ничего, кроме нашего сбивчивого дыхания, затем глубокого вздоха, а затем – молчания.

У нас есть только краткое мгновение, чтобы побыть наедине. Как только я понимаю, где я и чем занимаюсь, мне приходится оторваться от него, украсть урывком поцелуй и опрометью броситься в свои комнаты. Там я торопливо меняю платье, торопя служанок, чтобы они побыстрее завязывали мой корсет и рукава, огрызаясь на тех, кто перекалывал арселе на моих волосах, чтобы потом бегом отправиться в комнаты Елизаветы и смешаться с остальными придворными в надежде, что никто не заметит моего опоздания.

Елизавета темным орлиным взглядом окидывает комнату в поисках жертвы, сначала скользит по моему раскрасневшемуся лицу, но потом возвращается к нему снова.

– Ах, леди Катерина, – вдруг произносит она, впервые за несколько месяцев обратив внимание на мое существование.

Я тут же опускаюсь в поклоне, стараясь загнать страх как можно глубже. Я любима лучшим из мужчин, я Тюдор, и я помолвлена. Ничем из этого она похвастаться не может.

– Я вижу, вы не утруждаете себя тем, чтобы следить за временем, – бросает она. – И в часовне я вас тоже не видела.

Все фрейлины тут же съежились от волны ее дурного настроения, образовав своими платьями коридор между мной и королевой. Все взгляды устремляются на меня. Я вижу усталое лицо сэра Уильяма Сесила, раздраженного и нетерпеливого из-за внезапного отвлечения на меня. Он главный советник Елизаветы, и его терпение подвергается серьезным испытаниям, когда она бранится со своими фрейлинами вместо того, чтобы заниматься государственными делами. Я вижу Роберта Дадли, который смотрит на меня так, словно мы не были знакомы, и тетушку Бесс, которая бросает на меня жгучие взгляды, словно недовольная моим поведением. А еще я вижу личико Марии, нахмурившееся из-за сочувствия и беспокойства за меня.

Как вероломны все эти люди! Моя сестра была королевой, и я на пять минут опоздала к королеве потому, что встречалась с мужчиной, которого люблю, достойным мужчиной, который готов защитить меня от врагов королевства, – а они ведут себя так, словно я шаловливая малолетка. А эта незаконнорожденная еще позволяет себе меня отчитывать! Но я снова опускаюсь в поклоне, прикусив язык.

– Прошу прощения, Ваше Величество, – говорю я как можно вежливее.

– Вы встречались с испанским послом в укромном месте? – спрашивает она.

Услышав, как королева выносит на публику такие тонкие вопросы, Уильям Сесил выгибает брови. Де ла Квадра, испанский посол, просто кланяется в дальнем конце комнаты, стараясь показать, что он ни при чем.

– Вовсе нет, – спокойно отвечаю я.

– Тогда с французским послом? – не унимается она. – Потому что до меня доходят слухи отовсюду, что вы недовольны вашим положением при дворе. Должна сказать, что ума не приложу, как я могу вас порадовать. К тому же, – и мне становится понятно, что она получает особое удовольствие от этих слов, – не понимаю, с чего это я должна вас радовать, учитывая тот факт, что это ваша сестра захватила мой трон.

Стоило ей заговорить о Джейн, как я забыла все свои страхи. Я почувствовала волну ярости, такую же жаркую и сильную, как недавняя волна страсти. Я не позволю этой рыжей узурпаторше оскорблять память моей сестры.

– Не тратьте ваших усилий на то, чтобы приносить мне радость, – холодно произнесла я. – Я всего лишь немного опоздала.

Она могла бы на этом и остановиться, у нее хватало и других забот, более серьезных, чем моя дерзость. Однако ее тонко выщипанные брови уже поползли вверх.

– Ну, в этом-то вы точно правы, – шипит она. – Я совершенно не обязана вас ублажать. Вы совершенно не годны для службы королеве. Что вы мне можете дать? Вы опаздываете и грубите, ваша мать вечно больна, а сестра так вообще не доросла до размера человека. Никто из вас троих не служит мне как настоящая фрейлина. Или мне стоит быть точнее и сказать «из вас двух с половиной»?