Анабель тогда было три года. Почему и как долго её мать была членом секты странников и какое место в ней занимала, мы не знали, как и не знали, каким образом она и её дочь избежали массового самоубийства, так как они никогда не говорили о случившемся. После того как отец Анабель добился права на опеку, он, естественно, старался держать дочь подальше от матери, которая в свою очередь не предпринимала попыток вступить в контакт с Анабель. С диагнозом «шизофренический психоз» женщина лечилась в разных клиниках, где через несколько лет покончила самоубийством. В папке с данными о собственности, которую Анабель от неё получила в наследство, значился и клад, сожжённый в прошлом году на семейном участке Гамильтонов на Хайгетском кладбище. Там же находились бумаги с написанными от руки латинскими формулами и указаниями к ритуалам, которые должны были привести к воскресению демона, пардон, тёмного божества. Много лет Анабель не прикасалась к ящику, где всё это хранилось, но, когда нашла клад, с ней что-то случилось. Так, во всяком случае, она рассказывала Грейсону. Она вдруг узнала, что предназначена пробудить к жизни божество, больше известное нам как Повелитель Мрака и Тени, и стать наследницей «Странников истинной тропы теней». Дальше мы всю историю знали сами, в конце концов, были её участниками.

- Божество? - Артур внимательно посмотрел на Грейсона. — Смотри- ка, ты вплотную занялся фантазиями Анабель. Интересно! Хотелось бы знать, что тебе это дало.

Грейсон не ответил. Он обобщил печальные факты, это его по- своему захватило, но он остался при своём убеждении, что Анабель можно доказать: никакого демона не существует.

- Может, ты надеешься, что Анабель выдаст вам несколько своих трюков, чтобы потом использовать их против меня? - продолжал Артур, попав тут в самую точку: нам нужно было иметь Анабель на своей стороне, если мы хотели бороться с Артуром. Он пожал плечами. - Неглупо. Она меня ненавидит. Не будь она так занята своими шизоидными представлениями, она бы действительно могла вам помочь. Мне остаётся только радоваться, что я уже не имею дела с этой одержимой сумасшедшей. Но, с другой стороны, я не такая уж лёгкая добыча для Сенатора Смерть. - Он помолчал, убеждаясь, что мы внимательно его слушаем, потом сказал: — Анабель хороша, но я лучше.

Иначе говоря: у нас даже вместе с Анабель нет против него шансов.

- Да заткнись ты! - сказал Грейсон так громко, что учителя на нас оглянулись.

Директриса Кук подошла поближе.

- Да, а лучше потом вообще уберись. - Генри убрал руку с моего плеча и надел защитные очки - в самое время, пока директриса Кук ещё не приблизилась.

Мы все вытянули шеи и сделали вид, будто зачарованно смотрим в серое небо.

- Вы смотрите не в ту сторону, - сказала, проходя мимо нас, директриса. - Восток вон с той стороны...

Артур подождал, пока она отойдёт достаточно, чтобы нас не услышать, потом сказал:

- Забавно делать вид, что мы стоим на крыше и видим что-то интересное. А ведь вероятность того, что небо вдруг прояснится, примерно такая же, как если вдруг появится демон Анабели, чтобы пролить нашу кровь.

- Он, может, уже давно здесь. - Генри посмотрел на Артура поверх картонной оправы своих очков.

Артур вскинул брови:

- Это как?

- Ты же сам сказал: Анабель может причинить тебе вред, когда она не занимается своим демоном, - заметил Генри. - Кому больше тебя хочется убедить её в его существовании?

Артур недоверчиво засмеялся, заслужив недовольный взгляд директрисы.

- Ты серьёзно? - спросил он приглушённо.

Если бы не спросил он, спросила бы я. Я растерянно смотрела на Генри через очки. Грейсон, кажется, тоже. Он, как всегда, нахмурил лоб.

Генри пожал плечами.

- На самом деле так и есть. Пока Анабель в клинике была занята собственными проблемами, она не представляла опасности для тебя. Но теперь всё изменилось. Ты видел, что она устроила с Сенатором Смерть, и, наверно, испугался, что достанется и тебе. Вот почему тебе надо как можно скорей переключить её на другие мысли.

Эти мысли пришли Генри в голову только сейчас или он носился с ними уже давно? Если да, почему он нам про них не рассказывал? Чем дольше я над этим думала, тем менее ошибочными мне представлялись эти мысли.

-Как только Анабель отказалась от своих таблеток, тебя в коридоре стали преследовать разные видения, - тихо продолжал он. - Ты довольно хорошо знаешь Анабель, для тебя это, наверно, лёгкая игра. Ты проецировал на стены крылатые силуэты, позволял падать перьям и нашёптывал ей именно то, что она ожидала услышать: что демон ещё здесь и что он нуждается в ней... И пожалуйста - у Анабель уже полно дел и нет времени что-либо предпринять против тебя.

- Ты рехнулся. - На мгновение Артур действительно рассердился, потом убрал со лба светлый ангельский локон. - Тут играют открытыми картами, а кому-то всё-таки хочется сжульничать. Ведь правда, ребята, у меня есть майка, на которой громадными буквами написано: ЗЛОДЕЙ, и мне надо отвечать за то, что я сделал. Или ещё сделаю! - добавил он с коротким смешком. - Но, пожалуйста, не де- лайте меня ответственным за напыщенные фантазии моей сумасшедшей экс-подруги о демонах.

Его голос звучал совершенно искренне. Трудно было решить, честен ли он в виде исключения или просто оказался хорошим актёром.

Перед нами неожиданно возникла Персефона.

- Что вы тут делаете? - спросила она.

Наверно, мы представляли собой странное зрелище, когда просто стояли, уставясь друг на друга через идиотские картонные очки.

- Мы ждём, - ответила я.

- Не произойдёт ли наконец что-то, - добавил Артур.

Персефона вздохнула:

- Думаю, ждать вам придётся долго. Мерзко жить в Лондоне! В остальной Европе устраивают крутые вечеринки в честь солнечного затмения... А ты тут! - Она сунула мне под нос камеру-обскуру. - Вещь супер! Не видно ничего - абсолютно. Мне интересно, когда мистер Осборн наконец убедится, что последнее в его жизни солнечное за- тмение оказалось полной неудачей? Всё же он стал немного печальней, вам не кажется?

- Как раз в этот момент вы должны бы увидеть, как солнце максимально закрылось, остался лишь серп на нижнем краю, — провозгласил мистер Осборн из-под чёрного полотнища, под которым он прятал свою голову и наблюдательное устройство. То, что он говорил в сослагательном наклонении, оставляло надежду.

Постепенно здесь наверху стало прохладней.

- Можно? - Артур хотел взять у Персефоны нашу обувную коробку, но отдёрнул руку.

Тихо чертыхаясь, он посмотрел на свой большой палец.

- Ты порезался, — удивилась Персефона. В самом деле, из разреза на пальце Артура проступила кровь. - А я думала, мы все острые края заклеили. Мне очень жаль. Дать тебе платок?

- Всё нормально. - Артур молча смотрел на ранку.