– Вы должны привести мне даму, которой предназначаются платья, иначе я не смогу гарантировать, что одежда будет сидеть хорошо, – заявил он.

– Платья нужны мне, – мрачно буркнула леди Шарп. Портной в полном изумлении снова застыл на месте, а потом отрицательно замотал головой.

– Но миледи… Не смогу же я примерять их… прямо на вас…

– А что – руки отсохнут? – угрюмо пробурчал Боб. Или только на шлюх шить привык а для приличных женщин уже умения не хватит?

– Вы не себя ли называете порядочной женщиной? – иронически осведомился портной.

Пират, заурчав как голодный медведь, начал вытаскивать свою саблю.

Беатрис положила руку на локоть подчиненного.

– Прекрати, боцман. Наш рыцарь иголки и наперстка слегка не так пошутил… А может вы мистер портной и в самом деле не можете шить нормальных платьев и мне унести золото и поискать другого мастера?

– Тысяча извинений, – пробормотал портной… Но я должен предупредить что… я действительно не очень много шью для женщин – тем более для порядочных. Сами понимаете у нас остров не изобилует…

– Ладно. А для мужчин вы шьете? – хитро прищурилась Беатрис.

– Да разумеется! – взгляд портного напоминавшего прищурившегося подслеповатого крота обежал всех троих присутствующих тут представителей сильного пола и остановился на Питере – видно как наиболее прилично выглядящем.

– Ну так и пошейте на меня платье как будто я мужчина! – рассмеялась капитанша.

Глаза портного некоторое время перебегали с ее лица на лица пиратов, но наконец он решил что видать чему быть того не миновать. Справившись наконец с обуревавшими его чувствами, он кивнул и крикнул куда-то вверх:

– Жена! Спускайся, у нас работа! Беатрис повернулась к своим спутникам.

– Почините дверь и приберитесь.

А вы мистер Питер пройдемте наверх – будете выбирать фасон – мне ведь и посоветоваться толком не с кем.

– Жена! Вытаскивай свой толстый зад из кровати, да поживее! – разорялся между тем портной.

Часа через три портной и его жена, сдерживая зевоту, закончили шить платье – еще два обещали сшить в ближайшие дни.

Питер при этом присутствовал, вынужденный время от времени подавать советы – когда леди Бет приходило в голову поинтересоваться ее мнением.

Несколько раз она скрывалась за ширмой чтобы переодеться, пару раз появляясь оттуда с полуобнаженными плечами и завернутая в выбранную ткань – мол идет ли мне цвет? – и даже босиком. Питер с ужасом думал – покраснеет ли он от неловкости за происходящее, но все же думал что темный загар на лице и неровный свет лампы не выдадут его смущения. Но видимо леди Шарп поняла что к чему, и услала Питера вниз – где уныло подпирали стены передней Боб и Харви.

И кода на крыльце в лучах восходящего солнца появилась великолепно разодетая дама, Блейк даже не узнал – кто это, мельком подумав – не ли в доме портного других дверей, куда могла войти незаметно для них какая-то ранняя заказчица.

Но это была сама Беатрис Шарп собственной персоной. Она появилась разодетая и самым богатым образом, в платье с турнюром из великолепного переливчатого атласа, отороченном волной тонких фламандских кружев. Питер должен был откровенно признаться, что никогда не видел ничего подобного, в чем была бы хоть половина этого блеска и очарования. А стан был поистине станом королевы.

– Ага! – воскликнула Беатрис, сразу повеселев при виде его. Вижу, что старый хрен не зря забрал мое добытое кровью и потом золотишко!

Потому как если джентльмен способный отличить платье от рваного мешка, надетого через голову стоит с таким выражением лица, то вещь стоящая!

Питер, скорее от неожиданности чем повинуясь этикету немедленно отвесил учтивейший поклон, и леди Бет тут же ответила реверансом, окончательно смутив штурмана.

* * *

На следующую ночь Питеру приснился странный сон. Нет – это был не тот непонятный кошмар с участием капитана Альфредо. И Беатрис тоже в нем не фигурировала – ни в каких видах. Хотя он увидел себя на палубе пиратского судна – но это было вполне обычный корабль – хотя и старый. Вернее не то чтобы старый – как раз наоборот – судя по всему недавней постройки – но это был флейт – какие стали редкостью еще при его отце.

И увиденное было таким ярким и живым – что нельзя было и подумать что это все происходит не на самом деле. Причем сам Питер видел все как бы глазами другого человека – того, неизвестного…

Он стоял на палубе корабля, сближавшегося с галеоном под голландским флагом. Видимо они застали его врасплох. Слева и справа от него стояли готовы к бою моряки – такие же пираты как Питер (или тот кем он был в этом сне). У его ног стояла небольшая пушка – и Блейк откуда-то знал что именно из нее предстоит ему стрелять.

На палубах голландца поднялась лихорадочная суматоха. Моряки, как муравьи из разворошенного муравейника, высыпали на верхнюю палубу и потрясая кулаками выкрикивали угрозы в сторону атакующего. Но судя по всему они были изрядно напуганы.

Пушки в портах галеона поворачивались, но обороняющимся было трудно стрелять во флейт из-за высокого кормового подзора голландца.

Нестройный залп разорвал сокращающееся пространство между кораблями, но большая часть ядер пролетела в ярдах в пятидесяти от флейта или просвистела над мачтами. Питер присел: порыв ветра сорвал шапку с его головы и унес куда-то. В парусе в шести футах над его головой появилась рваная дыра. Он смахнул с лица длинные волосы и посмотрел вниз, на галеон.

Внимание Питера привлек высокий мужчина в стальном шлеме с бородкой, собравший на полуюте мушкетеров и алебардщиков. На плече у него был вышитый золотом плащ и судя по всему это был начальник – капитан или командир корабельных солдат. Питер отметил как дымятся фитили в серпентах оружия у многих – хотя фитильные мушкеты исчезли из обихода уже давно.

По его приказу солдаты побежали на корму, таща маленькую пушку, почти такую же как у Питера. Как догадался Блейк – это было особое оружие, предназначенное для отражения абордажа. Малый вес и размеры фальконета позволяли наводить его прямо на палубу вражеского корабля – причем бить почти в упор – в сходящегося для последней схватки врага. Бывало такая вот пушчонка позволяла выиграть схватку когда уже оказывалась бессильна вся артиллерия большого галеона или прама.

Питер без команды повернул свой фальконет и сосед протянул ему фитиль… Питер несколько раз взмахнул им в воздухе чтобы раздуть тлеющий огонек.

Пространство между кораблями быстро сокращалось, и Питер прицелился по шканцам на которых уже собралась толпа моряков вооруженных кто чем. Голландский офицер с протазаном наперевес бежал первым, его ярко начищенный шлем блестел на солнце. Питер позволил ему подняться и ждал, когда начнут взбираться его люди.

Первый стрелок, споткнувшись, растянулся на палубе, выронив при этом мушкет. Остальные толпились за ним, не в состоянии продвигаться, пока первый не придет в себя и не встанет. Питер понял – сейчас наступил его шанс.