Нашла свою же старую майку, облачилась в нее с таким удовольствием, словно это был прикид от Кардена.

Как, оказывается, приятно, носить собственные вещи!

После чего сунула в карманы кредитные карточки, которые были припрятаны за обогревателем в стене, и всю рублевую наличность. Если бы передо мной стояла необходимость придумать жизненный девиз, то я бы сходу предложила несколько вариантов.

«Готова к выходу». «Готова к борьбе». «Готова ко всему».

Хотя больше всего мне нравится девиз прекрасного города Парижа: «Качается на волнах, но не тонет».

Мне бы эту чудесную способность!

В комнате послышалось звяканье посуды, и я сделала вывод, что Рита накрывает на стол.

Рита, действительно, занималась сервировкой. На журнальном столе стояла дымящаяся чашка, несколько тарелок были накрыты фарфоровыми колпаками, чтобы пища не остыла.

Я подошла к столу, приподняла колпаки и осмотрела сегодняшнее меню. Осмотрела просто из любопытства, не из осторожности. Травить меня до дня рождения никто не станет.

– Что-то еще нужно? – спросила Рита скорее деловито, чем почтительно.

– Ничего, – ответила я.

Она продолжала стоять столбом и пялиться на меня.

– Сгинь, – сказала я, надкусывая бутерброд.

Она ухмыльнулась и пошла к выходу.

А я уселась в кресло и воздала должное мастерству нашей поварихи. Вернее, поварихи Елены Борисовны.

После завтрака я вышла из комнаты и спустилась по лестнице. Навстречу мне с дивана поднялся дворецкий.

Интересно, что он тут делает? Впрочем, смешной вопрос. Меня караулит, что же еще?

– Где Елена Борисовна? – спросила я, не здороваясь. Оказывается, приобрести хамские замашки значительно легче, чем от них избавиться.

– Она у себя, – ответил дворецкий почтительно.

Надо же, хоть один человек в этом проклятом доме разговаривает со мной почтительно!

Я кивнула и пошла обратно.

Стукнула в дверь тетушкиной комнаты, услышала короткое «да» и толкнула дверь.

Тетушка сидела за рабочим столом и просматривала какую-то компьютерную программку, напоминающую бухучет. При моем появлении она моментально выключила экран и развернулась на стуле.

– Добрый день, – сказала я вежливо.

– Здравствуй, – ответила тетушка равнодушно. И, опережая дальнейшее, сказала:

– В город хочешь?

– Хочу, – призналась я.

– Зачем?

Вопрос поставил меня в тупик, но я не растерялась.

– Надоело в тюрьме сидеть.

Тетушка показала зубы в холодной безрадостной улыбке.

– Всем бы такую тюрьму…

– Да ее хоть сахаром обмажь, все равно когда-нибудь надоест, – не сдержалась я.

Тетушка пожала плечами.

– Что ж… Я обещала, можешь ехать.

Мое сердце подпрыгнуло от радости.

– Мне самой позвонить шоферу? – спросила я, не веря своему счастью. – Или это сделаешь ты?

– Позвони, – ответила тетушка. – Скажи, я разрешила.

Я быстренько выкатилась из комнаты и исполнила тетушкин приказ.

Через пять минут я уже стояла во дворе и нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Шофер Миша не торопился подавать автомобиль к парадному подъезду. Зато наружу вышла тетушка с двумя невысокими крепкими парнями, похожими друг на друга, как огурцы.

– Вот, – сказала тетушка, – твои охранники.

Забавно, что она сказала именно это слово, а не «телохранители», к примеру. Интересно, это она нечаянно или специально? Уверена, что специально. Тетушка хотела дать мне понять, что в этом доме я теперь не на положении гостьи, а на положении пленницы.

– Очень приятно, – ответила я вежливо и покосилась на своих тюремщиков.

Небольшие, но крепкие. Точнее не скажешь.

– Здрасте, – сказала я.

Охранники ничего не ответили. Их глаза были закрыты черными солнцезащитными очками.

Тетушка усмехнулась над моей жалкой попыткой завоевать чужое расположение.

– Кстати!

Тетушка подошла ближе и поправила на мне майку.

– Кстати, охранники прекрасно знают, что ты не Женя, – сказала она вполголоса.

– А-а-а! – протянула я, на ходу пытаясь сообразить, что делать в подобной ситуации.

– Да. Так что, сама понимаешь: придется вести себя прилично. У мальчиков жесткие инструкции.

– А-а-а! – снова протянула я.

Тетушка отступила на два шага и махнула рукой. Автомобиль медленно подкатил к нам и остановился.

Шофер Миша не выскочил наружу, чтобы распахнуть передо мной дверь.

Я подошла к передней дверце, но меня быстро оттеснил назад один из близнецов-охранников.

– Сядь назад, – буркнул он и распахнул дверь.

Я покосилась на лицо, словно вырубленное из камня, и послушно запихнула себя в салон. Охранник тут же шмякнулся рядом со мной, второй уселся рядом с шофером.

– Ну? – спросил он, обернувшись. – Куда ехать?

– Ехай в парк, – не удержалась я. Но шутка осталась незамеченной. Шофер посмотрел на меня в зеркальце заднего вида и уточнил:

– В приморский или в городской?

Я вздохнула. Какая разница? Убежать мне все равно не удастся!

– В приморский.

Шофер тронул машину с места, и мы поехали развлекаться.

Скажите, вы когда-нибудь пробовали гулять под конвоем?

Спрашиваю об этом законопослушных граждан, а не завсегдатаев исправительно-трудовых заведений.

Нет?

Мой вам совет: и не пробуйте!

Никакого удовольствия от прогулки вы не получите, честное слово!

Ощущение, что тебе в затылок дышат двое здоровых молодых парней, призванных контролировать каждый твой шаг, отравляет любой, самый чистый воздух.

«Шаг влево, шаг вправо будет рассматриваться, как побег!» – бубнил мне в ухо занудный голос.

Как будто я и без него об этом не догадывалась!

Я шла, понурившись. Мысли в голове, напуганные неприятным сопровождением, разлетелись, как стая голубей. Что мне делать дальше, я абсолютно не представляла.

Я присела на лавочку по соседству с молодой мамашей, качающей коляску. Как только мамаша увидела моих сопровождающих, она немедленно подскочила с места и унеслась прочь.

То же проделывали остальные нормальные люди, к которым я пыталась присоседиться.

Я начала потихоньку впадать в депрессию.