Катарина, в роскошном белоснежном платье, сверкающей алмазной диадеме и тончайшем шелковом покрове казалась спустившимся с небес ангелом и глядя в преданные глаза, князь понимал что сдержит каждое слово своей клятвы.

Барон ассер Вилленский к искреннему удивлению Катарины все же присутствовал на бракосочетании и в благословении не отказал, впрочем, ответ этой загадки знал князь, которому удалось переговорить с неестественно бледным и решительным Гарсаном.

А с наступлением сумерек корабль отплыл, увозя спящую в нежных объятиях супруга Катарину, в далекую Гаору.

* * *

В предрассветных сумерках показался одинокий корабль. Алиссин, стоя на палубе с подзорной трубой в руках, с усмешкой следила за своей жертвой. Все партии были розданы, все участники готовились сыграть свою роль, а королева… королева ожидала загнанную жертву.

Вдали грохотали пушки, уничтожая сопротивление порта Ортанона, два пиратских корабля гнали парусник к острову Вегер, где Алиссин вдали от военных действий и ожидала свою кареглазую любовь.

Спустя несколько часов, королева в форме матроса, легко шагала по захваченному кораблю.

Матросы и офицеры Ортанона, ожидали Ее Величество связанные, стоя на коленях. Так же на коленях рыдали и пытавшиеся спастись дворяне, среди которых были в основном женщины и дети.

— Мои дорогие подданные, — не скрывая издевки, поприветствовала их Алиссин, — кто из вас ассер Вилленские?

Под пристальным взглядом улыбающейся королевы поднялись женщина и юная девушка… улыбка королевы померкла. Женщина стояла гордо и в этой леди чувствовалась сила Катарины, а вот девушка…

— Где Кати? — хрипло спросила Алиссин.

Баронесса ассер Вилленская гордо вскинула подбородок и ответила:

— Этого вы никогда не узнаете!

Хищная усмешка королевы показала всем дворянам, что в Шарратасе чудовищно жесток не только король.

— Эту, — Алиссин указала на Елизавету, затем посмотрела на своих воинов, — ты, изнасилуй ее!

Солдат, изуродованный шрамами мужчина средних лет, усмехнулся и направился за девушкой. Элиза попыталась отбежать, но ее схватили, передали мучителю и солдат удерживая визжащую и выдирающуюся баронессу, понес ее к откровенно наслаждающейся Алиссин.

Бросив девушку под ноги королеве, солдат потянулся к ее юбкам.

— Стоять! — спокойно произнесла Алиссин, пристально глядя на баронессу, — сама скажешь или мне твою младшенькую в качестве развлечения стражникам отдать? А?

Баронесса ассер Вилленская стояла закусив губу и так напомнив королеве любимую фрейлину, с трудом женщина заговорила:

— Я скажу, но при условии, что вы отпустите Елизавету и…

— Ха-ха, — прервала ее королева и безжалостно добавила, — ты мне все скажешь! Вопрос лишь в том, сделаешь ли ты это до того как мы все здесь славно развлечемся, или после этого. Выбирай!

Глядя на рыдающую Элизу, мать сдалась:

— Княгиня Катарина Арнар покинула Ортанон три дня назад, сразу после свадьбы… К моему сожалению мы не вняли ее просьбам и вот теперь…

Баронесса осеклась, едва осмелилась поднять глаза на королеву. Алиссин была бледна настолько, что казалось даже голубые глаза стали светлее, и взгляд взбешенной королевы был направлен вдаль…

— Ранаверн! — Алиссин словно сплюнула это имя, а затем вернулась в реальность и осмотрела сжавшихся от ужаса дворян. — Вилленских на мой корабль! Женщин и детей из дворян на «Лассарн», они станут заложниками. Офицеров и матросов передать пиратам, они заслужили, — жестокая усмешка, — и те и другие заслужили. Всех мужчин аристократов старше пятнадцати за борт!

И развернувшись покинула корабль, не желая слышать криков осужденных, но один крик ее все же остановил.

— Вы не ведаете что такое жалость! — кричала молодая женщина с ребенком, которую отдирали от связанного молодого аристократа.

— Жалость? — Алиссин приподняла бровь. — Вы посмели предать своего короля! Вы предали корону! Но если вам так хочется моей жалости, — королева улыбнулась, — я могу сохранить жизнь вашему супругу, если за борт со связанными руками отправитесь вы. Ну как, моя дорогая, готовы ли вы испытать мою… жалость?

Женщина опустила голову, прижимая ребенка к груди.

— Вот и ответ, — королева взглянула на Элизу, — я ведь добрая, правда? Девушка, которую испуганно обнимала мать, кивнула в ответ.

— Не слышу! — капризно произнесла Алиссин.

— Вы… вы очень добрая, Ваше Величество, — холодея от ужаса, прошептала девушка.

Усмехнувшись, Алиссин направилась к сходням. Молодой мужчина с серьгой в правом ухе, радостно осклабившись, помог королеве спустится, и Ее Величество наградила его улыбкой. «А Дариан считал, что я не сумею договориться с пиратами, — думала гордая львица, возвращаясь на свой корабль. — Я и вдруг «не сумею!».

* * *

Алиссин стояла у окна, рассматривая пылающий порт Ортанона — княжество не продержалось и суток. Допив вторую бутылку вина, королева прицельно выбросила ее за борт, и потянулась за третьей.

— Пьешь в одиночестве? — Дариан уверенно входил в каюту, — Это не радует!

— Увы, — не глядя на супруга ответила королева, — моя кареглазая радость покинула Ортанон за несколько дней до нашего прибытия, но это не самая плохая новость…

— Прости, — прошептал Дариан.

— Нет! — Алиссин развернулась, взглянула в его синие глаза, — Ты клялся, что вернешь ее, и вот… ее нет!

Дариан забрал бокал с вином из ее рук, выпил до дна и вышвырнул кубок в окно.

— Да, она стала женой Ранаверна! Я знаю! Мне тоже больно!

— Тебя пожалеть? — с насмешкой поинтересовалась Ее Величество.

— Нет, не стоит, — король позволил себе жестокую усмешку, — но… я разрешу тебе посмотреть…

Королева не успела ответить, как дверь каюты распахнулась и двое из личной охраны Его Величества, втащили упирающуюся Элизу.

— Свободны, — рыкнул Дариан и стражники исчезли за дверью, оставив испуганную девушку. — Итак… еще одна ассер Вилленская… Если я помню верно, то ты… Елизавета. Я прав?

Дрожащая от ужаса девушка отступила, едва король шагнул к ней. Охота началась. Рывок и Элиза забилась в его руках, едва не моля о пощаде, но Алиссин испортила всю игру:

— Мой король, — Дариан, уже целующий шею новой жертвы, нервно обернулся, и глядя в глаза супругу, королева уверенно произнесла. — Ты ее не тронешь!

— Почему? — прорычал Дариан.

Тихий смех и почти ласковое:

— Потому что если причинишь вред, хоть одному из Вилленских, я тебя убью!

Остолбенев, король выпустил из рук рыдающую Элизу и медленно подошел к королеве: