Она поцеловала его в ответ, успокаиваясь в его объятиях. Невозможно представить себе опасность, убившую Фредерика, здесь, в доме на спокойной лондонской улице, среди хорошо отлаженного хозяйства, светских условностей и нерушимых правил Мейфэра. А она будет помогать своей стране именно здесь.

— Обед подан, леди Фарн… леди Фолконер, — объявил от дверей Джемми, отводя глаза от обнимающейся пары.

Они отодвинулись друг от друга.

— Спасибо, Джемми. — Аурелия взяла Гревилла под руку, и они чинно, как любая другая супружеская пара, направились в столовую.

На следующий день, поздним утром, Аурелия вышла из дома на Саут-Одли-стрит. Лира шагала рядом. Этим прекрасным апрельским утром солнце уже немного грело, а воздух был по-весеннему свеж.

Для прогулки Аурелия надела золотистое шелковое платье с оборками, оливково-зеленую накидку и темно-коричневые кожаные ботинки. Коричневая бархатная шляпка со страусовым пером плотно облегала голову, а руки, в одной из которых Аурелия держала поводок, она спрятала в муфту из собольего меха.

Аурелия шла быстро, получая искреннее наслаждение от своего наряда, новенького, только что от портнихи — это вам не привычно перешитое платье. Никто, глядя на эту улыбающуюся, модно одетую леди, выгуливающую свою собаку в сторону Грин-парка, не догадался бы, что под ее уверенной внешностью скрывается отчаянно колотящееся сердце, а нервы напряжены до предела. В муфте был спрятан запечатанный документ. Эту бумагу дал ей Гревилл и велел отнести в определенное место в Грин-парке. Это было первое курьерское задание Аурелии, и возбуждение смешивалось с опасением, что она не справится и провалит дело.

Человек, начищавший до блеска перила в доме напротив, внимательно наблюдал за Аурелией. Когда она завернула за угол на Одли-сквер, он затолкал тряпку в глубокий карман шинели и пошел следом, беспечно насвистывая себе под нос. Когда он добрался до площади, Аурелия уже ушла оттуда, но это ничего, догнать ее можно и на Чарлз-стрит. Он ускорил шаг, стремясь держать свою жертву в поле зрения, но при этом не подходить к ней слишком близко. Новообретенная жена Аспида представляла большой интерес для обитателей дома номер четырнадцать по Адамс-роу.

Аурелия не могла точно сказать, когда она в первый раз ощутила холодок на шее, но наверняка до того, как она подошла к воротам Грин-парка. Она остановилась и начала перевязывать шнурок на ботинке. Лира терпеливо стояла рядом.

Продолжая возиться с ботинком, Аурелия украдкой посмотрела назад, но не увидела ничего и никого необычного. Но, разумеется, как много раз говорил Гревилл, она и не должна увидеть ничего подозрительного. Если за ней следят, преследователь наверняка достаточно опытен, чтобы ничем себя не выдать.

Однако у нее были в запасе собственные уловки. Аурелия выпрямилась, полностью повернулась назад и замахала рукой, якобы приветствуя кого-то. Она махала энергично, приподнимаясь на цыпочки, словно пыталась привлечь внимание не заметившего ее знакомого. И тут же какой-то мужчина тоже обернулся и посмотрел назад. Самый обыкновенный мужчина в самой обыкновенной, весьма потрепанной шинели, с намотанным на шею толстым шарфом и в кепке с большим козырьком, натянутой низко на лоб. Мужчина, ничем не отличающийся от многих других пешеходов, неторопливо пошел вдоль ограждения парка. Однако больше никто на ее яростную жестикуляцию внимания не обратил.

Да и с какой стати, если она не представляет для них никакого интереса!

— Так-так, Лира, — пробормотала Аурелия. — Похоже, у нас подбирается тепленькая компания.

Она наклонилась, сделала вид, что поправляет Лире ошейник, и прошептала собаке на ухо:

— Охраняй.

Лира дернула ушами и прижалась к ноге Аурелии. Они вошли в парк. Аурелия больше не оглядывалась. Теперь она знала, что за ней следят, и убеждаться в этом больше не требовалось. Она выбрала одну из прогулочных троп, ведущую к озеру в глубине парка, и неспешно пошла по ней. Вокруг озера росли кусты, а с одной стороны располагалась небольшая рощица с большим буком в центре.

К этому самому буку и стремилась Аурелия. Точнее, к дуплу в его стволе, служившему идеальным почтовым ящиком для срочных необычных сообщений. Однако она прошла мимо рощицы, продолжая свой путь вокруг озера в сторону домика лесничего. Лира по-прежнему держалась вплотную и время от времени глухо рычала, давая понять Аурелии, что учуяла того, кто их преследует. Вероятно, он подошел совсем близко, но Аурелия не стала этого проверять.

Она быстро соображала. Можно просто не выполнить задание, и никто — в первую очередь Гревилл — ее не осудит. Самая главная заповедь — осторожность. Но одна мысль о том, что она упустит идущий в руки успех, приводила ее в бешенство. Такую же досаду Аурелия испытала там, в деревне, когда пыталась ускользнуть от Гревилла, а он поджидал ее у перелаза.

Нужно найти способ обвести преследователя вокруг пальца. Обогнув домик в конце озера, Аурелия оказалась на широком лугу, где паслось стадо коров под присмотром доярок, готовых за небольшую плату предложить любому жаждущему чашку парного молока.

Аурелия усмехнулась, и в глазах ее заплясали озорные огоньки. Она шагнула на луг и скоро оказалась в самой середине стада. Лира держалась рядом. Аурелия что-то прошептала волкодаву, Лира запрокинула голову и громко завыла. От этого бесконечного скорбного воя волосы на голове вставали дыбом, по спине пробегала дрожь, а коровы просто ударились в отчаянную панику.

Доярки и пастух кинулись к стаду, пытаясь успокоить коров, но Лира продолжала выть, и коровы метались из стороны в сторону, натыкаясь друг на друга. Аурелия покрепче сжала поводок и помчалась на ту сторону луга, лавируя между тяжелыми теплыми животными, надежно преградившими путь преследователю. Теперь он просто не мог ее разглядеть. На лугу уже собралась толпа, желавшая поглазеть на бесплатное представление, а путь к рощице оказался свободным.

Скрывшись за деревьями, Аурелия остановилась и прислушалась, вспоминая слова Гревилла: «Ничего не делай в спешке. Даже если тебе кажется, что времени на то, чтобы задержаться, прислушаться и оглядеться нет, это не так. Оно есть всегда».

Поэтому она задержалась, прислушалась и огляделась — и не услышала ничего, кроме трели какой-то птички, радовавшейся весне, и шороха белки в траве под деревьями. Аурелии хватило одной секунды, чтобы сунуть документ в дупло бука, искусно скрытого мхом, и через какие-то три минуты они с Лирой уже шли к воротам парка, ведущим на Пиккадилли.

Теперь она не сомневалась, что ускользнула от преследователя. Человека в шинели нигде не было видно, и шестое чувство тоже молчало. Лира спокойно шла рядом, и было ясно, что она не чует опасности. Аурелия, не удержавшись, радостно, по-детски подпрыгнула и весело засмеялась.

Гревилл ждал ее дома. Услышав, что Аурелия вошла в холл, он вышел из библиотеки, и один только взгляд на нее сказал ему все, что он хотел знать. Аурелия просто светилась от удовольствия, ее карие глаза сияли, щеки порозовели, и вся ее хрупкая фигура излучала энергию.