– Да ничего, собственно… – развел руками господин Дройт. – У нас с собой не так уж и много вещей. – Он указал на два запыленных саквояжа хорошей кожи и с золотыми инкрустациями. Саквояжи стояли по обе стороны от великого человека и производили самое благоприятное впечатление. – Только самое необходимое. В основном – мелочи.

– Откройте, пожалуйста, – попросил, шевеля длинными пальцами, таможенник – тощий как жердь, в фуражке с широким блестящим козырьком, плавно переходящим в громадные черные очки на длинном носу.

– Он нам не доверят? – поинтересовался Люлю у господина Дройта.

– Он исполняет свой долг, – заверил его господин Дройт, ставя саквояжи на стол. – Такая у него работа. Ты же знаешь, как это бывает: у каждого своя работа и от того, как этот каждый ее выполняет, в конечном итоге и зависит уровень текущего благосостояния общества, а также всякие демократические свободы и даже иногда права. – Таможенник заинтересованно прислушивался к беседе.

– А-а-а-а… – понимающе протянул Люлю. – Вот в чем дело! Ну конечно, права! Как же я сразу-то…

Таможенник неопределенно хмыкнул, исполненным профессиональной грации движением погрузил руки в один из саквояжей и стал там ковыряться. Некоторое время процесс этот происходил вполне безмятежно, потом страж контрабанды за мгновение застыл и осторожно, как бомбу, извлек из недр саквояжа замшевый сверток размером с две крупные груши.

– Что это? – спросил он, держа сверток двумя пальцами.

– А! Это! – господин Дройт широко улыбнулся, – это, видите ли, мои фамильные драгоценности. Я взял с собой только те, без которых никак не могу обойтись.

– Точно, – подтвердил Люлю. – Темным летним вечером ничто так не успокаивает усталого от перемещений в пространстве путника, как созерцание сверкающих фамильных каменьев. Сидишь, бывает, этак напротив камина, а поленья трещат себе и трещат, а ты любуешься и успокаиваешься, успокаиваешься…

Таможенник между тем положил изъятое на стол, поддернул рукава и кончиками пальцев развернул сверток, и миру предстала платиновая цепь с прикрепленным к ней замысловатым орденом, исполненным упомянутых драгоценных камней. Несмотря на массивность, цепь и орден смотрелись весьма и весьма изящно: чувствовалась рука великого мастера.

– Мгм, – с явным возмущением произнес таможенник, делая замысловатое движение пальцами свободной руки. – Это… Мы тут имеем попытку утаить драгоценности и провезти их контрабандой. – При последнем слове ноздри его неслабого носа хищно раздулись. – За что полагается значительный штраф с одновременной конфискацией!

– Люлю… – задумчиво глядя на таможенника, сказал негромко г-н Дройт. – Что это он говорит? Я ничего не понимаю. Какая попытка? Какой штраф?..

Люлю неуловимым движением ухватил таможенника за галстук, и, сбив наземь очки с фуражкой, притянул к себе.

– Вы в этом уверены? – спросил Люлю неприятным голосом, тихо, но внятно. – Вы уверены в том, что только что сказали? Вот про контрабанду, конфискацию, штраф? Про всю эту ерунду?

Господин Дройт тем временем развернул цепь с орденом и, сняв шляпу, повесил цепь на шею. Аккуратно поправил. Снова одел шляпу и положил руку на рукоять меча.

– Хорошо, однако, встречают приезжих в этом городе, – заметил он, глядя на приближающихся к ним служителей таможни и прочих стражей порядка. У стражей был весьма решительный вид. – Совершенно не владеют собой. Дикие люди! Все время намекают на взятку… Мне определенно кажется, что только что нам нанесли оскорбление. Люлю, сделай милость, переверни-ка, этот стол!

Схватив тощего таможенника под мышку, Люлю пинком поставил ближайший стол на ребро и мгновенно укрылся за ним. Господин Дройт извлек на свет Божий пистолет «Уидли», совершил два предупредительных выстрела в потолок и присел рядом.

– Есть время выкурить трубку, – пробормотал он. – Люлю, их там много пришло?

– Да человек десять, – жизнерадостно отозвался тот. – Эй ты! – обратился Люлю к плененному таможеннику, – что у вас тут за бардак, а? Не отвечай, не надо! Сами разберемся.

– Между прочим, – спертым голосом доложил таможенник, – около города вчера были замечены варвары… Так что все в боевой готовности… Может, вы – варварские шпионы.

– Как интересно! – со скукой в голосе констатировал господин Дройт. – Мы прибыли вовремя. – И он предался набиванию трубки.

– Нет, вы подумайте только: мы – варварские шпионы! – окончательно развеселился Люлю. – Ты вообще думаешь хоть иногда, перед тем как сказать? – Спросил он схваченного. – Я тебя даже на смертельную дуэль вызывать не буду. Так зарежу.

Тут от входа ударил одинокий выстрел и пуля с чавканьем ударила в ближайшую стенку. Посыпалась штукатурка. Господин Дройт затянулся, выбросил спичку и осуждающе покачал головой.

– Мне кажется, варвары уже в городе. Ну что это такое: ничего не спросили, ничего не предложили – и сразу стрелять! Фу!

– Отчего же! Вот этот предлагал конфискацию со штрафом, – ткнул пальцем в рожу таможеннику Люлю.

– Давайте я поведу переговоры, – прохрипел таможенник.

– Что он поведет? – заинтересовался Люлю.

– Он хочет вступить в переговоры от нашего имени, – отвечал господин Дройт, – хотя я выстрелил два раза, а они – всего один. Люлю, перекрой ему, пожалуйста, кислород, только не до смерти. Вдруг пригодится потом для чего-нибудь.

– Да, – философски заметил Люлю Шоколадка, засовывая таможеннику в рот его же собственный галстук. – Похоже, я был прав, Аллен. Этот город уже нуждается в новом шерифе. И в полномасштабной зачистке. – И глаза его радостно загорелись.