— Одного раза будет вполне достаточно. Это уравняет ваш счет.

— Это ты в своей книжке вычитала?

— Это мой тебе совет. Брак держится не только на взаимной любви. Между вами должен быть баланс сил, взаимное доверие. Ты доверяешь Джимми?

— Нет. Но ты хочешь сказать, что, если переспать с другим мужчиной, это поможет?

— Мне же помогло.

Бет качает головой, силясь разобраться в этой извращенной математике адюльтера, уложить в голове мысль, что ее измена Джимми способна привести к чему-то иному, кроме как закрепить за ними обоими репутацию непорядочных изменщиков, которым нельзя доверять.

— У меня все крутится в голове фраза: «Изменивший однажды изменит не единожды». Кто это сказал? Опра? Доктор Фил?

— Понятия не имею. У нас со Стивом не так.

— Значит, в вашей жизни это был единичный эпизод.

— Угу.

— И вы счастливы.

— Да, очень.

— И вы друг другу доверяете.

— Достаточно. Когда ты с кем-то в отношениях, этот кто-то всегда может сделать тебе больно, верно? Случиться может что угодно. Но я достаточно ему доверяю.

— А вдруг он снова тебе изменит? — спрашивает Бет.

— Тогда я его убью.

— Нет, серьезно.

— Не знаю. Может, найду себе еще одного Генри.

— Я не знаю, Кортни. Мне кажется, я не смогу.

— Ты хочешь, чтобы у вас с Джимми все наладилось, или нет?

Бет всегда думала, что они с Джимми — идеальные половинки. Когда они только познакомились, у них оказалось столько общего! Они оба единственные дети, выросшие в неполных семьях. Его отец умер от рака легких через год после смерти ее матери. Независимые и в некотором смысле бесстрашные, они оба были исполнены горячей решимости идти за своей мечтой, заниматься в жизни тем, что им больше всего нравилось. Для Бет это было писательство. Для Джимми — ловля гребешка.

Джимми вырос в штате Мэн. Его отец занимался ловлей омаров и откладывал каждый пенни, чтобы Джимми мог пойти в колледж, в надежде на то, что его сын сможет найти себе более стабильный и менее изнурительный заработок. Джимми поступил в Университет штата Мэн и, окончив его, получил, как и мечтал его отец, непыльную офисную работенку в какой-то компании, занимающейся разработкой программного обеспечения. Но он всей душой ненавидел свою работу, свой офис и необходимость сидеть в четырех стенах и восхищался рыбацкой жизнью своего отца.

Проработав год на своей «бездушной» работе, на следующее лето он поехал на Нантакет. В планах у него было провести там длинный уик-энд, мини-отпуск с друзьями. Как и Бет, он влюбился в остров. И решил остаться, но вместо ловли омаров, которая была с детства ему знакома, он освоил промысел гребешка, в то время приносивший хорошие деньги.

Они любили одну и ту же музыку, одну и ту же еду, Нантакет. И друг друга. А теперь что? Джимми бросил ловлю гребешка, а она до недавнего времени не вспоминала про писательство, Джимми спит с другой женщиной, а она сама уже не знает, что у них осталось общего.

Она бросает взгляд на пожилую женщину с вязаньем. Бет еще молода, она могла бы начать все сначала, и не обязательно с другим мужчиной. Она могла бы перестроиться, жить жизнью матери-одиночки. Дописала бы свою книгу, может быть, уехала бы с острова, устроилась на работу в какую-нибудь газету или журнал, где-нибудь в горах или большом городе, может, даже в ее родном Портленде. Где-нибудь, где нет ни песка, ни тумана, ни толп туристов. Ни Анжелы Мело.

Все эти возможности, даже простое обдумывание слов «Я могла бы», вызывают у Бет воодушевление. Перед ней открыты все возможности. Но чего она хочет? Ей радостно, что Джимми хочет вернуть ее, но она не до конца понимает, что именно скрывается за этой радостью. Он выбрал ее. Она победила Анжелу. Так что не исключено, что она скорее торжествует победу над соперницей, нежели радуется.

И потом, кто может дать гарантию, что он не передумает через неделю, через месяц, через год и в один прекрасный день не появится в кухне у Анжелы в три часа ночи с открыткой в руках и без штанов? Нет уж, наступать на эти грабли у нее нет никакого желания.

Может, они вовсе никакие не идеальные половинки. Может, мужья — это всего лишь мужчины, которых женщины в конечном итоге просто терпят в своей жизни ради того, чтобы было кому таскать на чердак и обратно кондиционеры, любить их детей и составлять им компанию. Но Бет в состоянии дотащить кондиционер до чердака самостоятельно, для компании ей более чем достаточно ее подруг, а их совместных детей он прекрасно может любить, даже если она его не любит. Но в этом-то и загвоздка. Есть вероятность, что она все еще его любит.

— Я не знаю.

— Послушай, сейчас баланс сил на стороне Джимми. Дело не только в том, сможете ли вы продолжать любить друг друга или доверять друг другу, дело в том, чтобы выровнять баланс сил.

Пока Бет размышляет про составляющие брака, про любовь, доверие и баланс сил, ее мысли перескакивают на поиски правды. Без правды в браке нельзя никак.

— Позавчера ночью мы с Джимми занимались любовью.

— Я знаю, Петра рассказала. Поэтому я и принесла тебе эту книгу.

На секунду Бет охватывает возмущение Петрой, которая предала ее доверие, но потом она подавляет его.

— Это ведь ничего не уравняло, да?

— Идея верная, мужчина неправильный.

— Он хочет поговорить.

— Для Джимми это уже немало.

— Я знаю.

— Вы могли бы попробовать походить к семейному психологу. — Интересно, Джимми на это согласился бы? — Если надумаете, идите к доктору Кэмпбеллу.

— Это который держит сокола?

— Я знаю, но единственная альтернатива — Нэнси Гардинер.

Нэнси Гардинер — дважды разведенный семейный психолог, сестра которой классная руководительница у Грейси.

— Я не знаю, — в который раз за сегодняшний день говорит Бет.

— Он отличный специалист. Джилл с Микки к нему ходят.

— Серьезно?

Кортни кивает, многозначительно приподняв брови.

— Зачем? У них что, какие-то проблемы?

Кортни пожимает плечами:

— В каждой избушке свои погремушки, Бет.

Она бросает взгляд на часы на стене и встает:

— Ладно, мне пора бежать. Прочитай книгу, сходи к доктору Кэмпбеллу, найди себе своего личного Генри. Или пошли Джимми к черту. Это тоже вариант.

Кортни уходит, и Бет снова остается в одиночестве в своем расшатанном кресле перед пустым экраном ноутбука. Она косится на пожилую женщину. Ее вязанье стремительно обретает форму варежки. Магическое кресло.

Она со вздохом выключает ноутбук. Потом складывает тетради и