— Что-нибудь случилось?

— Нет.

Брамбл поднялся со своего места у камина и обнюхал ноги Фрэнка.

— Ты что-нибудь ел?

— Да, спасибо.

— Хочешь кофе?

— Не беспокойся.

— Я все-таки приготовлю кофе.

Она вышла, и Брамбл следом за ней.

Фрэнк присел к огню. Он замерз, устал, ужин был отвратительным. Впервые за все время службы ему досталось такое утомительное дело. Он принялся рассказывать о нем мисс Силвер под успокаивающий аккомпанемент пощелкивающих спиц, с нетерпением ожидая кофе.

Возвращаясь в гостиную с подносом, Сисели услышала из-за двери негромкие голоса. Она поставила поднос на неудобный резной стул, изгнанный в коридор, а потом поступила по примеру Агнес — медленно и осторожно повернула дверную ручку и слегка приоткрыла дверь. Если ее заметят, она войдет с подносом. Если не заметят — узнает, о чем речь. Тем, кто получил приличное воспитание, не подобает подслушивать у дверей. Это настоящий бунт. А она решилась на такое. Какое-то мощное чувство пересилило ее воспитание, и Сисели стало страшно. Она должна была узнать, что происходит.

И почти сразу она все узнала, потому что Фрэнк произнес:

— Завтра утром я уезжаю отсюда. Сегодня в отеле все номера заняты. Шеф предложил мне уехать и попросить прислать кого-нибудь другого, но я решил идти до конца.

Мисс Силвер деликатно кашлянула.

— Думаю, ты поступил правильно. Отказавшись вести это дело, ты публично признал бы мистера Хатауэя виновным.

Левая рука Сисели замерла на дверной ручке, правой она схватилась за косяк.

— Я не могу оставаться здесь, — продолжал Фрэнк. — Он муж Сисели. Но если он виновен, мне жаль ее и Монику.

— А ты думаешь, он виновен?

— Очень может быть. Об этом я стараюсь не задумываться. Преступником может оказаться и Альберт Каддл. Его подружка обеспечила ему три надежных алиби, но суд не удовлетворится ни одним из них, как только увидит Мейзи. И наконец, Марк Харлоу. Все трое были вместе в отеле «Бык» в ту ночь, когда Луиза Роджерз увидела и узнала руку грабителя. Беда в том, что мы даже не знаем, что именно она увидела. Феррану тоже неизвестна примета. Он сказал только, что Луиза уверяла, будто узнает эту руку. Так и вышло. Кто-то уронил зажигалку во дворе отеля и включил фонарик, чтобы найти ее. Луиза увидела руку неизвестного и поняла, что перед ней грабитель. Она была раздета. К тому времени, как она оделась и сбежала вниз, двое мужчин и шофер уже уехали. Один из них выронил конверт, адресованный Гранту Хатауэю. Поэтому Луиза и приехала сюда. Теперь нам известно, что она беседовала с Хатауэем между половиной пятого и пятью часами восьмого января — то есть перед тем, как ее убили. Часть разговора известна нам благодаря Агнес. Когда миссис Бартон рассчитала ее, она устроила скандал Хатауэю, требуя оставить ее в доме. Ясно, что она безумно влюблена в него…

Мисс Силвер кашлянула и сдержанно заметила, что нет ярости страшнее, чем ярость женщины, чувства которой уязвлены.

— Вы правы. Итак, у Гранта нет ни одного алиби. Он мог убить Луизу прямо в кабинете, хотя это было бы весьма рискованно. Агнес слышала только часть разговора, но потом услышала, как хлопнула дверь и от дома отъехала машина. Возможно, ее вел Грант. К тому времени Луиза могла быть мертва или еще жива. Может, Грант говорит правду: он утверждает, что Луиза уехала одна, а через несколько минут он вышел и направился в церковь, где полтора часа слушал, как Сисели играет на органе. Потом он вернулся домой.

Сисели резко распахнула дверь и внесла в комнату поднос. Ее лицо было бескровным, глаза сверкали. Поставив чашку перед Фрэнком, она вернулась, чтобы закрыть дверь, затем подошла к нему и объявила:

— Я все слышала. Если дело касается Гранта, значит, и меня. Я хочу знать все.

Фрэнк поднял светлую бровь.

— Детка, дорогая…

Она резко перебила:

— Я тебе не детка — я жена Гранта. Если ты рассказал обо всем мисс Силвер, значит, можешь рассказать и мне. Я буду держать язык за зубами, но я должна знать все.

Фрэнк переглянулся с мисс Силвер, и она кивнула.

Сисели топнула ногой.

— А если ты ничего не скажешь, я поеду в Лентон, к старшему инспектору!

Фрэнк коснулся ее руки и почувствовал, что та холодна как лед.

— Хорошо, Сисели, присядь. Не знаю, что ты услышала, поэтому начну с самого начала.

Она слушала, сидя прямо и не сводя глаз с лица Фрэнка. Мисс Силвер вязала. Она уже выслушала часть повествования, но не утратила интереса. Ее мысли работали методично, как спицы, отмечая там спущенную петлю, там неувязку, там — несовпадение. Фрэнк умел излагать суть дела.

Сисели слушала его всем существом. Она вся обратилась в слух. Знакомая комната, собеседники, Брамбл в кресле Моники Эбботт, огонь в камине, тепло, Фрэнк, прихлебывающий кофе, щелканье спиц мисс Силвер — всего этого Сисели не замечала. Весь мир заслонил голос Фрэнка и его так понятные ей рассуждения.

Он дошел до момента, когда Сисели вошла в комнату.

— Итак, у Каддла целых три алиби, которые могут оказаться ложными, а у Гранта — ни одного. И у Марка Харлоу тоже.

Сисели словно очнулась.

— У Марка?

— Он был вместе с ними в «Быке». Мы заезжали к нему после встречи с Грантом. Он говорит, что в пятницу ходил гулять и никого не встретил. Конечно, он вполне мог встретить Луизу и убить ее. Но он говорит, что дошел пешком до Лентона и побывал в кино. В субботу, когда спрятали труп Луизы, он снова ходил на прогулку и опять никого не встретил. В субботу шестнадцатого он встречался со знакомыми в Лентоне. Вернулся домой на машине, которую вел сам. У прислуги был выходной, он ограничился холодным ужином. По его словам, это было в половине восьмого: ему с избытком хватило бы времени, чтобы съездить на ферму на велосипеде и убить Мэри Стоукс — вряд ли он рискнул бы поехать туда на машине. Следовательно, и у Гранта, и у Харлоу была возможность убить Луизу в пятницу, спрятать труп в субботу и избавиться от Мэри Стоукс через неделю. Алиби Каддлу обеспечивают только слова Мейзи Трейл. Главный подозреваемый из троих — Грант, поскольку нам известно, что он встречался с Луизой, в отличие от остальных. Но что касается меток на руках, думаю, виновником является скорее всего Каддл. Луиза Роджерз говорила Феррану, что запомнила руку грабителя и узнает ее везде. У Каддла недостает верхнего сустава на указательном пальце — такие приметы не забываются. У Гранта белый шрам, а у Харлоу нет никаких заметных примет. Правда, на правой руке он некоторое время носил пластырь, но он снял его, и под ним обнаружилась только глубокая царапина. Он говорит, что поранился о колючую проволоку, — шрам и вправду выглядит свежим. Однако форма его рук удивительна. Указательный палец длиннее остальных, а большие пальцы…

Сисели еле слышно выговорила: