— Что?!

— Ты слышал меня. Это скрижали, содержащие новые заповеди для человечества. И я начинаю верить в эту теорию. Эх, было бы время и был бы жив Вилорик! Вилорик, Вилорик… Удружил ты нам с Антохой, царство тебе небесное! Будь осторожен, Антон, береги… скрижали.

Антону тогда стало искренне жаль Александра Валентиновича. Все-таки не зря говорят: с уходом человека на пенсию имеется опасность его постепенной трансформации в сущее дитя. В общем, что стар, что млад.

Антон поставил сумку на пол и, по привычке улыбаясь кассирше, собрался передать ей паспорт и деньги. И тут зазвонил телефон. На связи был Тихонов. Пропустив вперед дородную гражданку с двумя «безразмерными» мешками, Антон отошел в сторону и поднес трубку к уху:

— Да?

— Билет уже купил? — тревога в голосе Тихонова еще больше усилила волнение Антона.

— Нет, покупаю только.

— Стоп! Погоди! Короче, ты не в розыске! Повторяю: ты числишься только в местном розыске. Используй свой паспорт, понял меня? Потому что тот паспорт ненадежен!

— Понял… — подтвердил Антон, не до конца веря своему счастью. — Но это-то хоть точно? А говорили же, что вполне надежный…

— Так, во-первых, это точно. А во-вторых, мало ли что я говорил когда-то. Слушай, что я сейчас тебе говорю. Все, беседу вынужден прервать…

— Дядя Саша, а если я не в розыске, лететь-то зачем?

— Надо лететь, надо. Сейчас не в розыске, а через пять минут, глядишь, уже в розыске. А из изолятора ты не сбегал? Забыл?

— Дядя Саша…

— Антон, все, другой возможности не будет. У нас беременных юристок не выпускают из тюрьмы рожать. А ты — парень здоровый, тебя не пожалеют. Лети, а там разберемся, что делать. Все, ни пуха… сынок.

Александр Валентинович спрятал телефон как раз в тот момент, когда на площадь перед аэровокзалом ворвалась кавалькада автомобилей.

Из резко затормозившей у входа головной машины выскочил человек в сером костюме и энергично зашагал в здание аэропорта. Тихонов вышел ему наперерез, все еще не понимая, как дальше поступить. Ему следовало каким-то способом задержать опергруппу (а это, вне всяких сомнений, была опергруппа, присланная из Москвы). Но, к его удивлению, человеку в костюме не требовалось особого приглашения — он направлялся именно к нему. Его спутники, числом не меньше десятка, торопливо шли следом.

Поравнявшись к Александром Валентиновичем, мужчина в сером вскинул руку с удостоверением и, не мешкая, задал первый вопрос:

— Вы — Тихонов Александр Валентинович?

— Тихонов, — подтвердил Тихонов.

— Очень хорошо. Мы вас искали. Подполковник Исаков, Восьмое главное управление. Вы задерживаетесь по обвинению в нанесении тяжких телесных повреждений гражданам Устинову, Крестовскому и Незабудько. Будьте добры, пройдемте в машину.

При этих словах своего начальника двое или трое оперативников заметно напряглись, видимо в готовности предпринять действия к задержанию подозреваемого.

«Так вот ты какой, “следователь Исаков”, — пронеслось в голове Александра Валентиновича. — Какая невероятная удача, ты-то мне как раз и нужен».

А вслух он произнес:

— Охотно, даже с удовольствием, — и плечами пожал.

Милиционеры в растерянности переглянулись. Было видно, что они искренне удивлены столь смиренным поведением задержанного, предположительно того самого, что накануне в одиночку обезвредил у себя на дому троих подготовленных и очень хорошо вооруженных мужиков.

Александра Валентиновича деликатно обыскали. Забрали паспорт и бумажник. А больше в карманах у него ничего не было.

Садясь в машину, Тихонов поблагодарил Бога и своего друга, специалиста по документам. Во-первых, Антон теперь в безопасности. Во-вторых, любознательность его бывшего коллеги заставила того «пробить» Антона по всем базам и выяснить, что в федеральный, а тем более в международный розыск того пока не объявляли. Получается, менты и, в частности, Исаков, Антошкин школьный «друг», не до конца были уверены в виновности Антона, что не мешало им своими действиями провоцировать его на опасные для здоровья и свободы поступки. Чего стоил хотя бы полет на этом пепелаце с моторчиком!

Колонна тронулась и на приличной скорости понеслась по Московскому шоссе в сторону Воронежа. В машине Исаков задал Александру Валентиновичу второй вопрос:

— Александр Валентинович, какие у вас отношения с Федором Михайловичем Устиновым?

— Не знаю такого, — честно ответил тот.

— Предположим. Только вот гражданина Устинова обнаружили у вас в доме привязанным к гимнастическому тренажеру.

— То есть урода, ворвавшегося ко мне в дом, звали Федором Михайловичем? А фамилия у него случайно не Достоевский?

— Нет, Раскольников.

— Не верю: он без топора пришел, да я и не бабуля.

— Пошутим с вами после, — Исаков скривился, будто от приступа головной боли. — Скажите, а фамилия Привольский вам ничего не говорит?

Тихонов молчал.

— Хочется понять все-таки, — продолжил Исаков, — что случилось у вас в доме? Впрочем, это даже не главное. Любопытно крайне, в каких деловых отношениях вы состоите с господином Привольским. Вас с ним видели. Кстати, он обвиняется в убийстве московского профессора.

— Так… оказывается, теперь Привольский обвиняется в убийстве? — не выдержал Александр Валентинович.

— Что значит «теперь»? — насторожился Исаков. — До этого кого-то другого обвиняли?

Тихонов вспыхнул и, не сумев с собою совладать, обрушил на «Иакова» свой праведный гнев и возмущение несправедливостью:

— Так, все! Хватит! Вот что я вам скажу: прекратите ваньку валять. Если затеяли игру, так играйте, а людей, которые ни при чем, не трогайте, жизнь им не ломайте…

— Да погодите вы…

— Ничего я не буду «годить»! — Тихонов все больше распалялся. — Я не понимаю, вам чего надо? Денег заработать? Делишки свои обделать? А чего же вы тогда хорошего парня подставляете? В розыск объявили! Врал ты ему, Леша Исаков, врал, как последний мудак. А еще друг называется, школьный товарищ…

Тут только с переднего сидения обернулся некто с бритым затылком. По виду абсолютный бандит. Только в глазах читалась правоохранительная самоуверенность.

— Товарищ подполковник, — предложил он, — давайте я его тюкну по кумполу, чтобы уважал?

Исаков покачал головой.

— Ну и бойцы у тебя, подполковник, — усмехнулся Тихонов. — Откуда ты их только берешь таких, из школ для умственно неполноценных?

«Бритый затылок» дернулся и резко развернулся.

— Тихо, тихо, — успокоил его Исаков. — А вы тут не горячитесь, а то парни могут и правда расстроиться. Кстати, — он обратился к «бритому», — проверили содержимое карманов задержанного?