– Я принимаю ваш выбор! – провозгласил Фехтовальщик. – Да здравствует первый Верховный маршал! Да здравствует Республика! Да здравствует Мишан Трэйт!

Тем временем в западном крыле великолепного мраморного дворца, раскинувшегося в десяти километрах от столицы Антийского континента города Митополя, Его величество Единого Короля Бориноса ожидал старый знакомый, успевший, правда, порядком поднадоесть за несколько недель их совместного пребывания в вынужденной южной ссылке.

Амир, кардинал Бургосской епархии.

Ничтожество, из-за которого был потерян священный Эшвенский континент и захвачено ядро сколоченной за тысячелетие империи. Отвратительная в своей беспомощности, мерзкая клерикальная тварь.

Однако Боринос вошел в кабинет и лучезарно улыбнулся. Как бы там ни было, до возвращения Господа Хепри Амир не в его власти. В противном случае Его высокопреосвященство уже давно украшал бы собой кол. Но… всему свое время.

Король вежливо поклонился:

– Ваше преосвященство!

– Ваше величество!

– Как самочувствие? Этот южный климат не изнурил вас?

– О, сир, я терплю.

Боринос пожал плечами, прошел в глубину комнаты, где завалился в роскошное кресло красного ясеня с меховым пледом и позолотой, и не удержался от шпильки.

– Даже если так, сударь, – сказал он, – я полагаю, что климат здесь все-таки тяжеловат для здоровья. Вы не склонны думать, что нам пора отправляться несколько… м-м, несколько севернее?

Лицо Амира вытянулось, как от пощечины. Все эти долгие недели богообразный лик клерикального владыки Эшвена и так был омрачен печатью скорби от пережитого в Бургосе унижения, когда он, властелин миллионов душ и неисчислимого церковного состояния, стал жертвой грязного, презренного серва.

– Неужели вы попрекаете меня, сударь? – вспыхнул он. – Я с превеликим удовольствием прямо сейчас оказался бы в центре Бургоса, как вы изволили выразиться, «несколько севернее», чтобы вместе с дознавателями церковной инквизиции перевешать лидеров рабской швали, захватившей вашу столицу! Но, как это ни прискорбно, в столице нет ваших солдат, без которых моя инквизиция бессильна. И на что вы намекаете? Военное поражение – это целиком и полностью ваша проблема, сир, и ни в коем случае не моя!

Король снова пожал плечами. В последнее время ему доставляло удовольствие бесить своего вынужденного визави. В конце концов, если бы не этот урод с посредственными умственными способностями, большая часть Эшвена оставалась бы под властью короля.

– Вы так полагаете, сударь? – Его величество скривился. – Тогда извольте подумать вот о чем. Зима на исходе, храмы Хепри в Эшвене закрыты и не поставляют в многомиллионные города континента ни промышленной продукции, ни грамма продовольствия, что намного важнее. Конечно, запасы континентальных складов велики, но весной-летом следующего года армии голодранцев, чтобы не сдохнуть с голоду в ободранных ими провинциях, придется куда-то двигаться. А теперь представьте мысленно карту: весь центральный Эшвен, а именно Артош, Аран и Артона ими уже заняты. Переправить сотни дивизий через море к нам, в Антику, они не в состоянии в связи с банальным отсутствием кораблей. Тысячеградье у них под каблуком, и что остается? Остается единственное направление для экспансии – Эльбиника, собственность церкви! Думаю, вам понятна моя мысль! Как только спадут снега, полчища сервов двинутся на восток. И тогда проблема военного противостояния станет, безусловно, в большей степени вашей проблемой, нежели моей!

Амир вскочил, нервно прошелся по комнате и снова сел.

– Ваша мысль мне понятна, сир, – сказал он наконец, – но она не верна. Вы забываете, что Эльбиника – это не просто провинция, это священная земля Господа! И посему главная гавань Эльбиники охраняется не только силой клерикальных полков, но и прежде всего божественной мощью церкви.

При этих словах почти в экстазе Амир воздел руки над головой и бешено потряс рукавами.

Король усмехнулся.

– Вы говорите о древних огненных башнях, не так ли, сударь? – Он поднял бровь. – Но это всего лишь замшелые легенды! Неужели ваши архаические дольмены еще способны на что-то?

– О, вне всяких сомнений, сир. Огненные башни построены Господом более трех тысяч лет назад, в самые первые годы правления церкви на этой земле. И именно в ту далекую эпоху они использовались в первый и последний раз. То была Хоттская война, если не ошибаюсь. Башни испепелили армию хоттов в двести тысяч копий на расстоянии почти пять километров от стен города. Те даже не увидели очертаний Стеллополя! Вы можете себе представить?

– Ну, представить вряд ли, однако в любом случае цифры впечатляют. Вот только правда ли это? Я первый и единственный король Эшвена вот уже более десяти столетий, но про хоттскую кампанию слышу впервые.

– О, сударь, – Амир покачал головой, – в этом нет ничего удивительного. По местному времени война закончилась более двух с половиной тысяч лет назад. В то время, насколько я помню, вы жили в другом мире и королевских регалий не носили. Вы ведь сын Хепри, не так ли? В те далекие годы Его Божественность правил сам, совмещая власть духовного наставника и государя нашего мира. И этот период длился почти две тысячи лет. Тогда я был наместником обоих Марли и принимал участие в хоттской войне именно как наместник соединенных западных марок во главе Солимбрийского ополчения.

Король посмотрел на Амира с плохо скрываемым сомнением.

– Забавно, – сказал он, – получается, что вы тоже солдат? Удивительно, но, имея за плечами столь обширный военный опыт, сударь, вы должны водить полки более искусно, чем мой Оттон, упокой, Господи, его душу. Ну, ладно, ладно, не напрягайтесь, – махнул он рукой, заметив, что Амир побелел от гнева. – Так вы, значит, видели башни в действии?

– Видел. – Амир отвернулся. – И смею вас заверить, что это зрелище трудно забыть! Башни не убивают молниеносно. Мгновенная смерть наступает только для тех счастливцев, кто оказался в центре одного из лучей. Этот центр занимает, как я понял, не более десяти метров в окружности. Еще где-то километр от этой точки сила луча действует по убывающей, нагревая поверхность предметов, а не просто сжигая их. У хоттов, оказавшихся в сфере такого остаточного воздействия, плавились доспехи, кожа и плоть опалялись, но при этом все они оставались живы в течение еще какого-то времени. Представляете, какие они испытывали мучения?!

– И вы могли наблюдать столь пикантные подробности с расстояния в пять километров, стоя на городских стенах? – Король фыркнул.

– Отнюдь, – обиделся церковник, – и это не предмет для шуток, сир. Проектировщик башен, кто бы он ни был, по всей видимости, являлся существом с весьма специфической, я бы даже сказал извращенной психикой. Не знаю, с какой целью, но башни сочетают в себе не только функции оружия, но и функции переноса изображения. Все, что происходило с хоттами, пока Господь Хепри жарил их на марше, в великолепном качестве отображалось на ночных небесах, как на гигантском экране от горизонта до горизонта, так что превращение сотен тысяч здоровых мужчин в жаркое могли наблюдать все, кто был тогда на юге провинции.