Сухопутные части добрались до цели 8 сентября. После небольшой стычки малочисленный шведский отряд оставил Або, отступив к центру Финляндии. Но армейский флот не смог выполнить задачу. Так как русской эскадре открытого моря оказалось не по силам ни уничтожить, ни заблокировать, ни даже просто оттеснить корабли адмирала Лиллье, они заняли позицию у полуострова Гангут (где глубины позволяли подойти близко к берегу) и не дали проникнуть царским галерам в Ботнический залив.

Таким образом, снабжению войск в Або морем скандинавы воспрепятствовали. А поскольку быстро сделать это по суше не представлялось возможным (да и растянутую коммуникацию неприятель мог перерезать), главным силам русской армии пришлось возвращаться обратно в Гельсингфорс. Прорыв в Ботнику сорвался. Быстро отрезать от Швеции Страну Суоми не получилось. Война сместилась вглубь ее территории, и русский флот до конца кампании активных боевых действий больше не вел.

Тем не менее Петр I продолжал интенсивно укреплять свой линейный флот, пополняя его новыми кораблями. В Англии закупили еще пять линкоров: 50-пушечные «Фортуну», «Арондель», «Армонт», «Перл» и 70-пушечный «Лё-ферм». В петербургском Адмиралтействе Броун закончил постройку «Святой Екатерины», а Скляев заложил новый 32-пушечный фрегат. Впрочем, дома по-прежнему лучше всех работал Выбе Геренс. В Архангельске на Соломбальской верфи он ввел в строй сразу три корабля — «Архангел Михаил», «Гавриил», «Рафаил». И на их месте начал сборку еще двух таких же 52-пушечных линкоров, несколько улучшив прежний проект.

В то же время на различных верфях в районе Финского залива продолжалась постройка всех типов гребных судов для армейского флота и транспортных отрядов. Но поскольку в предыдущие два года их изготовили много, а потери оказались невелики, то масштабы строительства сократились. В будущей кронштадтской базе, наоборот, работы приобрели просто грандиозный размах, так как стало ясно, что первоначальный план ошибочен. Гавань, вмещающая всего 40 судов, была явно мала и не могла играть той роли, для которой предназначалась. Поэтому Петр I приказал начать создание нового, огромного порта, разделенного на Военную, Лесную, Среднюю и Купеческую гавани.

КАМПАНИЯ 1714 г. Общая ситуация на всех театрах Северной войны за предыдущие месяцы заметно изменилась. Потенциал шведской сухопутной армии упал до минимума. Ее вытеснили из северной Германии, лишив последних плацдармов в центральной Европе. Поэтому основной для Стокгольма теперь становилась задача предотвращения десанта союзников непосредственно на Скандинавский полуостров. Другими словами, на первый план окончательно выходила борьба за контроль над Балтийским морем.

Почти 15 лет войны привели экономику Швеции к плачевному состоянию. Если в 1700 г. доходы государства составляли 6,5 млн. далеров, то в 1714 г. в казну поступило всего 3,1 млн. Еще 1,4 млн. далеров принесли чрезвычайные налоги. Однако расходы превысили эти две суммы на 7,2 млн. Естественно, что столь отчаянное положение сказалось не только на армии. Флот тоже терял боеспособность. К началу кампании он насчитывал уже не 38 линейных кораблей, как 4 года назад, а всего 29. Причем меньших размеров. Их совокупное вооружение составляло 1924 пушки.

Имелось также 5 фрегатов (142 пушки), 4 бригантины (44 пушки), несколько шняв, бомбардирских судов и флотилия каперов, действовавшая за счет частных вложений. Горький опыт последних лет заставил-таки и шведов приступить к постройке галер. Правда, дефицит бюджета не позволил им придать этому мероприятию сколько-нибудь крупные масштабы. И численность армейского флота ограничилась парой прамов, 6 большими и 5 малыми галерами. Им придали 16 шхерботов — маленьких гребных суденышек, имевших по 30 человек экипажа и по 4— 5 малокалиберных пушек.

При общем неблагоприятном положении дел некоторые надежды на лучшее будущее Стокгольм мог питать только потому, что его основной морской противник — Дания — тоже был сильно изнурен. У адмиралов Фредерика IV также не хватило денег, чтобы подготовить к кампании все имевшиеся в их распоряжении корабли. Датчане смогли вывести в море всего 22 линкора. А значит у шведов появлялась возможность сосредоточиться на борьбе с русскими.

Петр I, в отличие от всех других участников Северной войны, сумел значительно укрепить свои вооруженные силы. Мощи его армии к этому времени вполне хватало для победы, даже без помощи союзников. Но как попасть на Скандинавский полуостров без содействия флота? А русский флот, несмотря на титанические усилия царя, все еще «не дорос» до того, чтобы осуществить успешный десант. Поэтому Петр потратил максимум энергии, уговаривая Фредерика организовать совместную операцию. В ответ датчане просили деньги для исправления и снаряжения кораблей. Однако лишних рублей в русской казне не было. Все средства вкладывались в собственный флот.

К концу весны 1714 г. военно-морские силы царя на Балтике существенно возросли. К открытию кампании в Ревель перешли все построенные в Архангельске и купленные в Европе линкоры. В Петербурге ввели в строй 32-пушечный фрегат «Святой Илья» и большую 20-пушечную шняву «Принцесса». Общая численность эскадры открытого моря достигла 17 линейных кораблей (890 пушек, 3600 матросов), 8 фрегатов (274 пушки, 1540 матросов) и 3 шняв (56 пушек, 280 матросов).

Значительно усилился и армейский флот, объединивший в своем составе около 10 небольших парусных кораблей и 223 гребных судна, из которых 186 (870 пушек) принадлежали к разным типам галер.

Боевые действия начались сразу после того, как центральная часть Балтийского моря очистилась ото льда. Эскадра адмирала Ватранга (примерно половина всех боеспособных шведских кораблей) в начале мая подошла к устью Финского залива и заняла позицию у полуострова Гангут — там же, где скандинавы так удачно оборонялись год назад. Новорожденная армейская флотилия шведов под командованием шаутбенахта Таубе расположилась северо-западнее — ближе к Аландским островам.

Лед в Финском заливе в том году стоял до июня. Лишь 31 мая русский армейский флот (несколько бомбардирских судов, 99 галер, 500-600 пушек, 16 000 десантников) под командованием генерал-адмирала Апраксина в сопровождении большого числа транспортов наконец отошел от Котлина и взял курс на Гельсингфорс, где зимовала часть его флотилий. К устью залива, чтобы прикрыть этот караван, отправилась и эскадра открытого моря. Руководство ею принял на себя сам царь. 22 июня она прибыла в Ревель, соединившись там с пришедшими ранее из западной Балтики новыми линкорами. В тот же день добрался до своей цели и армейский флот.

Русский план на кампанию 1714 г. ставил перед моряками старую задачу — отрезать Швецию от Финляндии, овладев берегами Ботнического залива и Аландскими островами, а затем приступить к высадке десантов на Скандинавский полуостров. Но, чтобы заняться всем вышеперечисленным, сначала надо было вырваться из Финского залива. Для этого требовалось разгромить или хотя бы вынудить отойти от Гангута линкоры эскадры адмирала Ватранга.

Напомнили они о себе вскоре после прибытия Петра в Ревель. 28 июня разведывательный отряд из 6 вымпелов появился перед гаванью этого города, высматривая русскую эскадру. Царь немедленно приказал выводить в море все боеготовые на тот момент корабли (11 линкоров, 5 фрегатов, 3 шнявы, 16 галер). Шведы, заметив опасность, начали отход. Погоня продолжалась 16 часов. По концевым судам противника уже открыли огонь, когда Петр I вдруг приказал возвращаться обратно в Ревель. Мотивы этого решения царя до сих пор не ясны. Скорее всего, Петр просто понял, что его парусникам все еще не под силу даже самые простые операции. Увы, и в период перехода от Котлина в Ревель, и во время погони русские корабли повторили весь набор недостатков, предопределивших конфуз годом ранее. Они плохо держали строй — расползались в стороны, растягивались, наезжали друг на друга, грозя проломить борта и изорвать такелаж. Мастерство приходит к морякам только после многих лет дальних океанских походов. Сидя в невском устье, его не приобретешь. Вступать с такой эскадрой в бой значило обрекать ее на поражение.