Мы будем добиваться этого на трех различных уровнях: а) среди наших собственных сил, удерживая наших союзников в армии и полиции от узурпации руководства переворотом; б) внутри госаппарата, с которым мы хотим сотрудничать и чью приверженность нам стремимся закрепить; в) среди общественности в целом, чье признание мы хотим завоевать. В каждом случае мы используем рычаги одного уровня, чтобы контролировать следующий, но каждый уровень потребует и принятия особых, специфических именно для него мер.

На стадии планирования переворота наши сторонники в вооруженных силах будут полностью осознавать тот факт, что успех переворота и их собственная безопасность зависят от координации выполняемых ими действий. Однако сразу же после переворота единственным свидетельством нашей физической мощи будут боевые силы, которые находятся под их собственным контролем. В этих условиях они могут поддаться искушению и организовать свой собственный переворот, установив контакты с другими привлеченными нами командирами и договорившись с ними об отстранении нас от руководства переворотом. Помимо различных мер противодействия этому, описанных выше, единственным эффективным средством защиты с нашей стороны станет удержание под контролем всех линий «горизонтальной» связи. Другими словами, мы должны быть единственным контактным звеном между всеми военными командирами, которых привлекли к участию в перевороте. В некоторых случаях это можно обеспечить технически, сохраняя под нашим контролем коммуникационное оборудование, соединяющее между собой различные подразделения. Но, во-первых, данный способ годится только для самых крупных столиц, во-вторых, он в любом случае не спасет нас надолго. Скорее всего, чтобы держать в отдалении друг от друга наших военных командиров, нам придется действовать обходными политическими и психологическими методами, Например, обещать быстрое продвижение по службе избранным молодым офицерам, которые иначе не могли бы надеяться на быстрый карьерный рост. Также не лишне напомнить нашим союзникам в армии и полиции, что если они не составят сплоченную группу, их оппоненты вне рядов заговорщиков попытаются отстранить их всех от власти. В целом мы должны обеспечить, чтобы все, от кого может исходить внутренняя угроза, выполняли задачи, важные или нет, но поглощающие их энергию, и чтобы возникли факторы, разделяющие такого рода людей. Как только военные и бюрократические лидеры, ранее не вовлеченные в переворот, начнут заявлять нам о своей поддержке, наши рычаги воздействия на союзников в армии и полиции возрастут очень существенно. Таким образом, проблема удержания контроля над внутренними угрозами будет краткосрочной. Укрепив свои позиции, мы вежливо отстраним опасных союзников: направим их на дипломатические посты за границу, на командные посты в отдаленных районах или чисто номинальные; «повысим», назначив на незначимые должности в госаппарате.

Весьма вероятно, что зародыши нового переворота существовали в наших силах с самого начала, поэтому общие меры безопасности, которые мы приняли для ограждения наших рядов от проникновения агентуры органов безопасности, выполнят и важную дополнительную функцию: предотвратят вторичное распространение заговора. Если наши процедуры внутренней безопасности достаточно хороши, чтобы предотвратить контакт между отдельными «ячейками» так, чтобы сдержать любое проникновение агентов органов безопасности, то они же и предотвратят координацию действий внутренней оппозиции.

Вычислено, что[92]в оборонительной позиции, даже если только двадцать процентов Личного состава подразделения сохранят лояльность, это подразделение с успехом выполнит поставленную перед ним задачу. И хотя наши части в целом будут вести наступательные действия в отношении не привлеченных на нашу сторону сил государства, их цели будут оборонительными как психологически, так и тактически. Поэтому, хотя полная лояльность сил переворота — дело редкое, они могут быть до определенной степени нелояльными, но в целом все же действовать успешно.

На втором уровне наше поведение по отношению к той части вооруженных сил и госаппарата, которые не были привлечены на нашу сторону до переворота, отчасти зависит от той степени контроля, которую мы применяем к включенным в переворот силами. Если предположить, что эти силы контролируются довольно плотно, нам не стоит сразу же после победы нетерпеливо ждать заверений в поддержке большинства военнослужащих или сотрудников госаппарата, услышавших о нас, лишь когда начался переворот. Не зная об истинном размахе заговора, они будут, прежде всего, озабочены возможной угрозой своим карьерным позициям в иерархии. Ведь если бы к перевороту примкнули большинство офицеров вооруженных сил или сотрудников какого-либо министерства, те, кто этого не сделал, вряд ли вправе были бы рассчитывать на вознаграждение в виде быстрого продвижения по службе. Поняв, что группа, участвующая в перевороте, на самом деле не так и велика, военнослужащие и чиновники поймут и силу их собственной позиции: тот факт, что они в целом нужны любому правительству, включая и новое, которое будет сформировано после переворота. Однако в период, сразу следующий за переворотом, они, наверное, будут воспринимать себя как изгоев, чья карьера или даже жизнь находится в опасности. Это чувство опасности может вызвать два альтернативных вида реакции, причем оба экстремальные: либо офицеры и сотрудники госаппарата заявят о своей лояльности лидерам переворота, либо попытаются поддержать оппозицию против нас. Обе эти реакции нежелательны для нас. Обещания лояльности в таких случаях недорого стоят, так как исходят от людей, которые только что предали своих прежних руководителей, причем имевших законное право на их верность; а оппозиция всегда опасна, а иногда и разрушительна. Наша политика по отношению к этим военным и чиновникам будет состоять в том, чтобы убавить их страхи. Мы должны установить контакт с возможно большим числом старших офицеров и чиновников и передать им следующую основную мысль в максимально убедительной и настойчивой манере: переворот не угрожает их положению в иерархии, а цели его не включают в себя полную перестройку существующей военной или административной структуры[93].

Это требование имеет и случайные технические последствия на стадии планирования переворота, когда понадобится вывести из строя средства связи так, чтобы потом их можно было быстро восстановить.

Кампания с помощью СМИ привлечет внимание этой узкой, но важной прослойки населения, но очень желательно наладить с ней более непосредственную и конфиденциальную связь. Общие политические цели переворота, которые мы разъясним в заявлениях по радио и телевидению, помогут нам заключить закулисную сделку с военнослужащими и чиновниками, тем самым заверив их, что их карьерам ничто не угрожает. В контактах с особо значимыми офицерами, контролирующими стратегически важные части, или с высокопоставленными чиновниками, мы можем пойти и дальше, напрямую обменявшись заявлениями о взаимной поддержке. Но все же следует помнить: наша главная сила — в том, что мы знаем точные размеры нашей мощи. Поэтому не стоит вступать в соглашения, дающие повод думать, что нам срочно нужна поддержка; в более общем смысле любая информация, которая выявит пределы наших возможностей, может угрожать нашей позиции, которая главным образом основана на том, что мы скрываем свою слабость. И, как и в случае с вовлеченными в переворот силами, мы должны приложить все усилия, чтобы предотвратить контакты между военными и чиновниками за пределами нашей группы. Такого рода связь, как правило, необходима тем, кто может попытаться совершить контрпереворот; неуверенность в реальной мощи сил переворота будет работать против подобных консультаций: ведь очевидно, что опасно просить кого бы то ни было принять участие в противодействии группе, к которой сам принадлежишь. Но мы должны отслеживать такие контакты и напрямую, используя наш контроль над транспортом и средствами связи.