Вероника и Женя с детства были в прохладных отношениях. Женя не раз называла Веронику тупой, бессердечной стервой, Вероника также не оставалась в долгу и, если мягко сказать, очень нелестно отзывалась об умственных способностях спортсменки и о ее физической привлекательности. Крайняя взаимная неприязнь привела к тому, что в школьном возрасте девушки не общались, а потом, к счастью для них обеих, их жизненные пути разошлись, и за последние десять лет они не встречались ни разу. Тем не менее Вероника с гордостью смотрела репортажи о спортивных победах Субботиной, но радовалась она не за саму Женю, а восхищалась ее отцом, сумевшим из этой страшненькой болезненной сучки сотворить олимпийского чемпиона.

Вероника быстро вспомнила адрес Субботиной, так как несколько раз отвозила к ней сестру, когда Анна приезжала в Москву. Подъехав к дому, она вышла из машины и посмотрела на окна квартиры. К сожалению, номер этой квартиры, где сейчас скрывалась Анна, не был ей известен. Обернувшись и поглядев по сторонам в поисках соседей, Вероника с разочарованием не увидела никого. Двор был пуст, даже вездесущих мамаш с колясками, которые всегда пасутся группками, нигде не наблюдалось. Вероника присела на скамью и достала из сумочки сигареты, но закурить не успела, потому что дверь подъезда открылась и по лестнице начал спускаться симпатичный старичок в большой шляпе кремового цвета, с тросточкой в руке.

– Простите, – Вероника взлетела по ступенькам, мягко взяла старичка под локоть, – не могли бы вы мне помочь…

– Мечтаю, юная барышня, вам пригодиться, – старик с удовольствием уставился на округлые колени Вероники и усмехнулся: – Боюсь только, что я слишком стар для этого.

Вероника весело рассмеялась, по достоинству оценив неприличную, но весьма уместную шутку.

– Я приехала в гости к подруге, – сказала она и смущенно повела плечами, – однако не могу вспомнить номер квартиры. Ее зовут Женя. Евгения Субботина.

– А-а! – с восторгом протянул старичок и взмахнул палочкой. – Наша олимпийская чемпионка! – И он назвал номер квартиры. – Хорошая у вас подруга.

– Не жалуюсь.

Вероника наклонила голову, выражая благодарность, и поднялась к двери, набрав на панели домофона нужные цифры. Ответила Субботина, спросив имя посетителя.

– Кирсанова, – с насмешкой представилась Вероника. – Скажи Анне, что я жду ее внизу. Пусть не откладывает и спускается немедленно, – и она отключила переговорное устройство, предупредив все попытки Жени вступить с ней в словесное противоборство.

Вероника решила не ждать Анну у подъезда, прошла к детской площадке и села на качели. Легко оттолкнувшись ногами от земли, она улыбнулась, вспомнив, как когда-то в Сочи уговаривала сестру лихо прокатиться, а та всегда отказывалась, но потом соглашалась и дико визжала от страха, потому что Вероника раскачивала качели со всей силой, на которую была способна. Однажды Анна упала и поранилась, из-за чего на ее руке остался длинный шрам. Сколько еще было моментов, когда Анна сопротивлялась желаниям Вероники, но в результате коварных уговоров сестры уступала свои позиции, – сложно сосчитать! Их отношениями всегда руководила Вероника, а сейчас вдруг она почувствовала себя на месте Анны, которая сидит на качелях и со страхом ожидает, когда их начнут раскачивать. Это было очень странное ощущение, связанное с полным незнанием того, что произойдет дальше, возникающее только в том случае, когда человек участвует в каком-то процессе, но не управляет им.

Задумавшись, Вероника не заметила, что Анна стоит рядом и внимательно ее рассматривает.

– Обниматься будем? – спросила она, поднявшись с качелей и сделав шаг к сестре.

Анна не сдвинулась с места, она просто стояла, сложив руки перед собой, и смотрела Веронике в лицо. Теперь обе вернулись в свои прежние образы и выглядели так, как год тому назад, во время их последней встречи.

На Веронике было короткое черное платье, туфли на высоких каблуках и бордовый шарф, придающий ее сексуальному, несколько зловещему образу легкость и свежесть. Белые волосы теребил ветерок, отчего они мягко развевались и их пряди спадали иногда на узкое лицо. Из украшений на ней была лишь тонкая цепочка с подвеской в виде цветка жасмина, такая же, как у Анны, – подарок мамы по случаю окончания школы, и обручальное кольцо, то, которое Влад надел Анне на безымянный палец в день их бракосочетания. Анна выглядела намного проще. В отличие от сестры на ее лице отсутствовала косметика, одета она была в теплый темно-синий свитер с высоким горлышком, закрывающим шею, и такого же цвета джинсы. Единственным украшением был тонкий, замысловато переплетенный металлический обруч, придерживающий ее черные волосы.

– Ты без оружия? – улыбнулась Вероника. – Не стой как истукан и не молчи. Я пришла поговорить, поэтому не собираюсь…

Она не успела закончить – дернулась от оглушительной пощечины, которую влепила ей Анна, и схватилась рукой за горящую щеку. Анна не собиралась останавливаться. Удары сыпались на Веронику один за другим, она неловко прикрывала лицо руками, ошеломленная столь стремительным нападением. Она едва не упала на землю, зацепившись туфлей за небольшой камень, скрытый травой. Стопа подвернулась, она со стоном присела, потом резко поднялась и, неожиданно схватив Анну за волосы, потянула ее на себя. Анна ударила ее в грудь, пнула коленом в бедро, но Вероника цепко держалась за темные пряди ее волос и резко наклонилась в сторону, заставив Анну согнуться в неудобной позе, из которой невозможно было наносить новые удары.

– Прекрати! – потребовала Вероника. – Немедленно остановись! – Она вдруг отпустила сестру и резко толкнула ее вперед.

Анна упала на землю и прикрыла лицо руками.

– Не молчи! – запыхавшаяся Вероника поправила разметавшиеся волосы и, подойдя к Анне, ткнула ее носком туфли. – Ты слышишь меня?!

Видя, что сестра не реагирует на ее слова, она подошла к скамейке, присела и расплакалась, громко и натужно. Анна с удивлением посмотрела на рыдавшую Веронику, поднялась и остановилась напротив нее.

– Что за цирк ты устроила? – спросила она, легко ударив Веронику по затылку. – Думаешь, это все произвело на меня какое-то впечатление? Нет, дорогая! Мне лишь смешно из-за твоих карикатурных слез.

– Еще скажи, что тебе меня жаль! – всхлипнула Вероника. – После этих слов я обязательно раскаюсь в том, что сделала, и начну умолять о прощении.

– Отдай кольцо, – Анна указала на безымянный палец.

Вероника рассмеялась сквозь слезы, стянула кольцо с пальца и протянула сестре.

– Забирай. Мне эта безделушка уже не нужна.

– Раньше тебе в ней также не было надобности, – сказала Анна, взяла кольцо и без сожалений бросила его в сторону детской песочницы.

Она присела рядом с Вероникой и молча посмотрела прямо перед собой. Их бедра почти соприкасались, и Веронике вдруг захотелось дотронуться до сестры, но она не посмела. Кроме того, их встреча с Анной вовсе не носила сентиментального характера.