— Не знаю. В лучшем случае, Илью сделают свидетелем, а Салават будет держать ответ один. В худшем варианте, будут искать доказательства на двоих. Даю голову на отсечение, смывы взяли у обоих.

— Чем же лучше? — непонимающе уставился Ильдар. — Салавата в обоих вариантах ожидает тюрьма?!

— Есть разница, Ильдар! Если откопают доказательства на обоих парней, то инкриминируют группу лиц, которые занимались сбытом наркотиков, то есть приравняют к наркокурьерам. А это более тяжкий пункт двести двадцать восьмой статьи. Наказание максимальное! А, если наш Салават будет один, то адвокату будет проще защищать его в суде. Тем более у него в запасе океан законных уловок и запасных выходов.

Ильдар предано посмотрел на верного друга. Его до слёз тронули слова Дениса, когда он признал Салавата «нашим». Одноклассник искренне волновался за судьбу его сына.

— В общем, эта ночь наиважнейшая и послужит контрольным пунктом, — задумчиво высказал Машков, — она предопределит дальнейшие действия. Признаем отличный результат и…, появится надежда на будущее, если…, если Салават встретит рассвет…, — он окинул обзорным взглядом комнату, — …в этой квартире!

— Дай, Аллах! Помоги! — Ильдар сделал ладони лодочкой и омыл ими лицо.

Денис протиснулся в прихожую. На выходе обернулся.

— Позвони мне, когда встретишь сына! — он сделал паузу, будто собираясь с мужеством. — Если Салавата не выпустят, то не давай воли эмоциям! Этим сделаешь только хуже. Прояви благоразумие.

— Я постараюсь, — Ильдар ухватился за край двери. Ему показалось, что ноги дрожат, сделавшись ватными.

Машков нерешительно глянул на Ильдара, словно засомневавшись, что неудачно выбрал время ухода. В его словах было ожидание, передумать и остаться.

— Звони в любое время, Ильдар! Отбрось, что поздно. Я буду ждать звонка! Ты понял меня? Или остаться с тобой до вечера?

— Не надо! За меня не беспокойся! Я выдержу! — Ильдар заметил колебание одноклассника, но не мог злоупотреблять его временем. Он осознавал, как друг перегружен на работе.

— Тогда я побежал! — он улыбнулся. Улыбка вышла светлой и спасительной, как бывало в молодости. — Спасибо за вкусный чай! Звони мне в любое время. Ты меня понял?!

— Ты повторяешься! — Ильдар скривил губы в ответ, пытаясь выдавить улыбку.

Он закрыл дверь за Денисом и возвратился на кухню. Механическим роботом стал мыть чашки пористой губкой. Его мозг словно варился в котле, разбухая и булькая.

«Салават сознался! Как сказал Денис, взял вину на себя. Почему? Решил облагородить Илюху и отвести от него подозрения? Или есть другой ответ, почему сын намеренно стремится, утопить себя?».

Ильдар поставил первую чашку на сушилку и взялся за вторую. Его рука заработала с большей силой.

«Может, Салават прикрывает другого человека? Более весомого и более значимого?! Но возможно, я ошибаюсь?! Нет никаких жертв? Салават рассудил, что раз виноват, то должен отвечать за поступки? Это объяснимо и так на него похоже! К тому же зная сыновью благородство и характер! Хочет ответить один! Броситься на амбразуру! Это в его стиле, в его поведении!».

Ильдар выключил смеситель. Из крана выкатилась последняя капля и сорвалась в раковину. Он вытер руки полотенцем. Ноги сами привели его в комнату Салавата. На полке настенного шкафа он наткнулся на лист со стихом, который недавно изучал. Он прижался к листу, словно обнял сына. Провонявший протухшей едой лист, нёс чужеродный и неприятный запах отчуждения.

«…От горя, множества смертей

и на ношение клейма позора,

неужто, ждёте окончанья вы вселенских дней?».

Ильдар прочитал стих полностью. Теперь каждая строка воспринималась более трагично, более обречённо и более осязаемо.

«Как же, Сынок, ты согласился на наркотики? Когда же ты успел подсесть на них? Я же ничего не успел заметить и сделать! Ничто не предвещало беды! Почему я не заметил, как ты изменил своим мечтам! Ты же собирался окончить институт! Получить водительское удостоверение! Скопить на машину!».

Ильдар замер.

— Скопить на машину! — негромко сказал он, резко обернувшись на угол. Мужчина торопливо вскочил. Открыл настежь дверь шкафа. Среди вещей сына должен был находиться кошелёк, куда Салават складывал личные сбережения. Об этом знали Ляля и он, потому что они сами подарили кошелёк с пятитысячной банкнотой на день рождения, с шутливыми пожеланиями скорейшего богатства и расцветания. Салават весело рассмеялся и громогласно объявил, что начинает копить на «Феррари». Через несколько месяцев на интересующий вопрос отца, сколько денег удалось отложить, Салават бескорыстно и с потаённой гордостью ответил: «Пятнадцать тысяч!».

Ильдар сразу разглядел матовый свет чёрного портмоне. Он взял в руки бумажник, ощутив тонкую боковину мужского аксессуара. Ильдар одёрнул себя, пробурчав, что купюры не занимают много места и деньги находятся на своём месте. Мужчина с трепетом раскрыл кошелёк. Внутри оказалось пусто, как в морозильнике холостяка.

«Замечал ли за Салаватом что-то подозрительное? Произошли незапланированные денежные траты?» — перед Ильдаром будто сидел друг.

— Да, Денис! Не всё так безоблачно, как я думал! Подозреваю, что пятнадцать тысяч куда-то исчезли. И, вероятно, что они «ушли» к трёхглавому змею, на оплату запрещённого товара.

Ильдар кинул пустой кошелёк обратно и взъерошил волосы. Теперь отец принялся сопоставлять факты. Но уже глядел, словно с высокой мачты на расстилающую петлёй дорогу.

«И ещё, хочу устроиться на два месяца на работу! Ну и что?! Буду учиться и работать!».

— А ведь сын работал на каникулах и во время учёбы! Ему платили, по меньшей мере, десять-тринадцать тысяч рублей. Получал стипендию в две тысячи рублей. Куда он тратил деньги? Неужели всё уходило на кафешки? Чересчур жирно. Салават не тратился на одежду и обувь. Покупали с Лялей. Приобретали ему каждый месяц проездной на общественный транспорт. Мы не считали его деньги, не контролировали денежные потоки. А, зря! Он ничего не купил за последние полгода! Где, тогда его накопления?!

Сумма вырисовывалась скромная, но для студента института более чем роскошная. Это простая арифметика зажгла яркий огонь в душе отца. То, что он защищал сына от подозрений Дениса, поблекло, превратившись в мыльную пену, щипающий глаза до красноты. Ильдар судорожно принялся вспоминать, какими вопросами задавался одноклассник. Развевающим ветром устремились к небу красные угольки сомнений в невиновности.

«Замечал ли за Салаватом что-то подозрительное? Ну, например, что-то необычное, не поддающее объяснению? В поведении? В выскользнувших из уст словах? В манерах? Может, появилось что-то новое в интересах? Новые слова и выражения? Может в здоровье что-то разладилось? В жизни и учёбе произошли какие-то изменения? Незапланированные денежные траты?».

— Незапланированные и необъяснимые денежные траты — первая ласточка из череды тайн! — Ильдар потянулся к мобильнику. Ему необходимо этим открытием поделиться с Денисом.

— Алло,