Я помотал головой и хмыкнул: обычно я старался дистанцироваться от подобных мыслей. Как же, великий контактёр с прекрасной суккубой, почти настоящий маг с даром внушения, способный договориться с кем угодно, – и вынужден подстраиваться под прозу жизни. Однако они в последнее время меня нет-нет да посещали: шарм оказался гораздо менее безобидной штукой, чем казалось ранее, да и в двухлетней перспективе маячила полная потеря способностей. Стоит Ми покинуть холд, и моя личная «магостанция» просто перестанет работать, потеряв доступ к Силе. Ещё и связь разумов с высокой вероятностью накроется – совсем или до восстановления силового «питания».

Честно говоря, в самой глубине души я даже немного порадовался, что Мирен не смогла сорваться ко мне сразу после шестнадцатилетия – резкое отключение «продвинутой дипломатии» породило бы массу проблем. Собственно, ещё одна причина, почему я стал больше уставать: теперь, по возможности, решать вопросы (во всяком случае, учебные) я старался только собственными силами, на время пережимая канал между мной и партнёршей. В конце концов, общий принцип я уже знал, а расположить к себе человека можно просто правильно сказанными словами – если, конечно, способен их угадать. Но всё равно ощущения – как из салона прекрасного лимузина пересесть на велосипед: доехать можно туда же, только сил тратится несоразмерно больше, гарантированно запаришься, ну и про скорость можно забыть… Кстати, о птичках.

Я прищёлкнул пальцами, привлекая внимание поставленного в тупик моей логикой Макса, и, не сдержавшись, усмехнулся:

– Но, кажется, я знаю, как довести твою идею до совершенства. Просто отдых должен быть интенсивным.

– Это как? – Сумских что-то разглядел на моей довольной роже и забеспокоился.

– Ну, главная задача отдыха – забыть на время о делах. Интенсивный отдых – больше впечатлений. А это просто – нужно разделить действие с друзьями. Пойти в музей, на выставку, да та же прогулка или поход в макдак, только не в одиночку. С друзьями гораздо лучше отрываться, я верно говорю?

Вообще-то высказывание было как минимум спорно, но небольшая доза очарования придала словам нужный вес.

– Вау! Староста знает слово «отрываться»! – Алёна сделала большие глаза. – Но на что не пойдёшь ради друга, эх… Я согласна!

В прнципе, я мог бы и раньше додуматься. Читал же, что студенческая дружба – самая крепкая, да и сам же в шутку называл своих одногруппников «будущими светилами мировой биомедицинской науки». В каждой шутке – только доля шутки: конечно, многие «сойдут с дистанции», но кое-кто останется учиться дальше и работать по специальности. Кто-то станет врачом, а кто-то – доктором наук и профессором. А это – нужные связи и опора в будущем, как и сказал Кабуки. Мой шарм пропадёт, но эффект хорошего отношения останется. Кто знает, как это сыграет в будущем, но иметь на несколько шансов больше точно стоит.

Интерлюдия

– Ну что, Окина, надумал, или опять «не было времени»?

Мао, только переступивший порог личных апартаментов Кабуки, скривился будто пол-лимона разом откусил и теперь пытается прожевать.

– Почему я вернулся к вопросу «зачем мы всё это делаем?» именно сегодня? – Куроку, разумеется, без труда угадал мысли подчинённого, и сам же ответил: – Ну, может, потому, что я дал так сложно дающийся тебе ответ сам. Ты ведь внимательно слушал мою речь, ученик?

– Внимательно, сэнсэй, – со вздохом склонил голову учитель физкультуры.

– И что же ты услышал?

– Что мы можем достигнуть невероятных высот, – послушно сообщил японец.

Выбрать нужную фразу из не такого длинного выступления директора было несложно, а на память Маô пока не жаловался.

– И зачем нам достигать невероятных высот, ученик? Ну, или, как ты тогда поэтично выразился, подняться на олимп настоящей власти? Ведь могли бы остановиться на своём уровне и не рисковать. По крайней мере, не рисковать сразу всем.

– Не знаю, – подумав, честно признался ёкай. – Моей мудрости недостаточно, учитель.

– Не мудрости тебе недостает, а методичности в образовании. Знаешь много, а сопоставить одно с другим не можешь… Или, скорее, не хочешь. Вон пусть Кабуки-сама за всех думает, у почтенного директора голова большая – всё помещается! Хреновый из меня всё-таки учитель пока что.

– Это не так… – попытался возразить Окина, но его слушать не стали.

– Так, так. Одна надежда на ребятишек: один раз расскажу, два расскажу, на третий, глядишь, и сам пойму, хе-хе… Ладно уж, я скажу тебе ответ на твоё «домашнее задание», а то потом и правда времени не будет.

Директор ненадолго замолчал, как обычно делал перед любым выступлением или уроком, а Маô изобразил как можно более сосредоточенное внимание. Впрочем, ему и на самом деле было интересно.

– Прежде всего скажи мне, друг, кто мы такие. Я, ты, наши детки-подопечные?

– Разумные? – осторожно предположил ёкай.

– Окина, я тебе уже говорил – завязывай со своим расизмом! – чуть сердито посмотрел на собеседника Кабуки. – Люди мы. Люди. И не криви губы – тебе прекрасно известны все факты. Даже самые рогатые-чешуйчатые могут иметь с обычными людьми общих детей, причём те тоже будут плодовиты. Это однозначно указывает, что мы принадлежим к одному виду – все. Просто у человечества несколько больше расовых типов, чем принято думать в «большом мире».

– Да, учитель, – покорно опустил голову демон.

Против фактов спорить было сложно, но и считать себя равным обычным людям Окине упорно не хотелось.

– Ладно, будем считать, что ты понял. Скажи-ка мне, ученик, какая цель в жизни у живых существ?

– Э… – «подвис» от такого перехода темы учитель физкультуры. – Выжить… наверное?

– Ну хоть иногда ты умеешь пользоваться головой, – одобрительно покивал сенсей. – И как же живые существа выживают? Они ведь рано или поздно умирают, знаешь ли.

– Размножаются быстрее, чем гибнут, – чётко и твёрдо отбарабанил Дьявол.

– Умница! Люди, как ты знаешь, живые существа, и у нас та же цель в жизни, что и у других – выжить. Небольшая загвоздка в том, что люди – вид коллективных животных, выживать могут только большими, хорошо структурированными группами. Если совсем грубо, то для успешной стратегии выживания наверху пирамиды подчинения должен быть самый компетентный вожак. Я, как ты знаешь, считаю себя в некотором роде компетентным – по крайней мере, в силу накопленного опыта. Повезло с геномом, вот и живу долго и всё такое. Вот потому-то я и стремлюсь «наверх», туда, где находятся те-кто-решают. Мой век тоже когда-нибудь подойдёт к концу, даже если никто и не сможет «помочь» сдать дела, так сказать, досрочно. Однако мой – и твой – вид будет жить, и, стало быть, в нём будет жить наше наследие. Не совсем бессмертие, но, если подумать, немногим хуже. А стяжание материальных благ, увеличение числа подчинённых и прочие атрибуты власти – всего лишь необходимый инструмент.