От воспоминаний о пережитом ее отвлек какой-то посторонний звук. Она подняла глаза и увидела бывшего мужа, он был в белой рубахе навыпуск, и на груди у него красовался большой крестик.

– Можно? – Иван проворно подсел к ней за столик. Ольга даже не удивилась, лишь вздохнула и улыбнулась.

– Ты сегодня в старославянском образе? – не удержалась и съязвила она. – Кстати, мне только что цитировали твои высказывания относительно нашего брака. Ты когда-нибудь успокоишься? Я уже замужем за другим, а ты продолжаешь меня преследовать. Ваня, возвращайся в Питер. Или женись. Или женись и возвращайся в Питер. Ты мне надоел до чертиков.

– Ты разрушила мою жизнь, – Иван завел свою любимую песню. Мужчина говорил как можно громче, он почти кричал, явно рассчитывая на зрителей. – Ради тебя я все бросил в Питере, поехал за тобой, как жена декабриста, в провинцию! А теперь не могу жить как раньше, ты использовала меня и выбросила как ненужную тряпку! Ты бездуховная и неразвитая личность, которая идет по трупам близких для достижения своих целей. Еще и замуж вышла!

Иван так увлекся, что начал говорить нараспев. Вкупе с рубахой навыпуск и крестом на груди выглядело это очень комично. И Ольга рассмеялась.

– Женись и ты, – она пригубила кофе, чтобы не хохотать при посторонних. Еще, правда, решат, что она бездушная стерва. – Женись на Насте, развивай свою духовность, от меня-то что тебе надо?

– Настя меня бросила, – Иван нахмурился. – Мне не хватает денег на жизнь, я устал, мне очень тяжело. Ты представляешь себе, как это вставать каждое утро и идти на работу, которую я ненавижу! Ты мне должна!

– Я тебе больше ничего не должна, – Ольга брезгливо повела плечом. – Прости меня, Ваня, но ты достаточно зарабатываешь на моем имени, рассказывая про меня всякие гадости.

– Но это скоро всем надоест! – в отчаянии выкрикнул мужчина. – Что мне тогда делать дальше?

Ольга лишь молча пожала плечами, а затем, похлопав Ваню по плечу, вышла из кафе. Она села в припаркованный у входа автомобиль и поехала домой. Сегодня был достаточно напряженный день, который она выдержала с достоинством.

Но сначала надо бы еще заехать по делам. Ольга остановилась у приюта для бездомных и заглушила двигатель. Вошла внутрь и сразу же отправилась в кабинет администрации, теперь приют работал круглосуточно, и в любое время дня можно было попасть внутрь. Появился здесь и фельдшерский пункт первой медицинской помощи, в котором 24 часа в сутки находился медицинский работник.

Спальни для мужчин и женщин располагались в разных комнатах, была комната санобработки, где можно было принять душ и постирать одежду. Раз в неделю приезжал социальный работник, который помогал бездомным найти работу и временное жилье. Это был Ольгин проект, с самого начала до конца, она полностью финансировала все затраты, здесь у нее был свой управляющий, с которого она требовала строгий отчет за каждую потраченную копейку.

Сегодня Ольга привезла деньги на обеды для бездомных и несколько теплых одеял, которые лежали у нее в машине. Одеяла она купила сама на распродаже.

– Светлана, я привезла одеяла, их надо забрать, они у меня в багажнике, – Ольга села напротив управляющей и достала из сумочки деньги. – Это на обеды, отчитаешься за каждый рубль.

– Здравствуйте, Ольга Васильевна! – управляющая приютом выскочила из-за стола. – Конечно, как обычно! Сегодня к нам снова приезжали журналисты, они хотят знать, кто спонсирует наш приют.

– Надеюсь, ты не проболталась? – Ольга нахмурилась. – Если информация обо мне просочится в прессу, ты потеряешь работу, я обещаю.

– Я ничего им не говорю, – обиженно протянула Светлана. – Но я не могу понять, почему вы не хотите, чтобы люди знали о вашей благотворительности? Это же так…

– Светлана, настоящая помощь всегда тихая, она в делах, а не в словах, запомни это. Да и потом, я помогаю бездомным не для общественного мнения, на которое мне, если честно, плевать, а потому, что знаю, как это страшно – оказаться без крыши над головой. Ты думаешь, что все бездомные – это конченые утырки? Да у них больше доброты и человечности, чем у некоторых помощников, которые сюда драные куртки таскают и потом всем про это рассказывают. Не понимаешь, что ли?

Ольга, не дожидаясь ответа, махнула рукой и пошла за одеялами, следом за ней семенила управляющая. Ольга выгрузила плотную стопку одеял из багажника и наконец-то поехала домой.

Но по дороге, неожиданно для самой себя, свернула в сторону небольшого парка. Чуть поодаль стояла старая церковь. Ольга остановилась как раз между церковью и парком. Очень сильно хотелось закурить, но она давно бросила, да и в ее положении сейчас этого точно делать не стоит. Ольга вышла из автомобиля, и в нерешительности остановилась, но потом, немного подумав, пошла в сторону парка. У Ольги были свои, достаточно сложные отношения с церковью. Одно время она очень сильно верила и была примерной прихожанкой, потом начала задавать вопросы, на которые ей церковь не смогла дать ответа, вернее, ответ был всегда один: «иди и молись». Потом Ольга разуверилась во всем и всех, а сейчас просто не знала, не понимала, что она чувствует. Но то, что существует что-то больше нашего понимания и действительно есть «высший разум», в какой бы форме его ни представляли себе люди, это точно. И главный закон жизни, что абсолютно за все надо платить, работает всегда и без исключения.

Ольга медленно брела по парку, сейчас стояла та самая пушкинская золотая осень: яркая, живая, с летящей паутиной и пронзительно-синим небом. Ольга осторожно поддевала носком туфли опавшие листья, наверное, сегодня она ощущала бы себя абсолютно счастливой, если бы не одно «но». Чем больше проходило времени с момента убийства Кости, тем больше Ольга переживала по этому поводу. Конечно, она понимала, что в плане ее разоблачения волноваться точно не стоит. Нож покоится на дне колодца, а труп уже давно сгнил на свалке. Особых нравственных страданий именно за то, что она, защищаясь, прикончила подонка, тоже не было. Беспокоило только одно: имела ли она право забрать человеческую жизнь, даже если это и жизнь такого мерзавца, как Костя?

Чем больше Ольга думала об этом, тем больше начинала переживать. А что, если закон «за все надо платить в этой жизни» потребует с нее слишком высокую цену за этот поступок? Она часто задумывалась, что, может быть, у Кости есть мать и она до сих пор ждет своего ребенка домой?

При мысли о ребенке у Ольги защемило в горле, она повернула назад и, даже не подняв глаз на высокие купола церкви, вернулась в автомобиль.

– Я больше не хочу про это думать, – решила Ольга, сворачивая в сторону дома. – Я подумаю об этом завтра.

Она приехала домой, открыла дверь своим ключом и крикнула с порога:

– Я дома! Где мой котенок?

Ольга всегда так делала, когда приходила домой, она была дома, и этим все сказано.

Михаил вышел из комнаты, хромая. Мужчина опирался на трость.

– Твой старый и драный кот на месте, – он улыбнулся одними глазами. – Я уже соскучился. – Муж поцеловал ее нос и прижал к себе. – Как прошла встреча?