Он пытался распространить свое влияние на Псков и Новгород и в этом тоже продолжал дело отца. Но результаты и у него были очень незначительны. Свободолюбивые до анархичности новгородцы не восприняли очень уж указчивого князя, и Новгород в сферу влияния Литвы не вошел.

Москва все выше поднималась над остальными княжествами, все агрессивнее себя вела, и Ольгерд Гедиминович, король литовцев и русских, не собирался смотреть на это сквозь пальцы.

Он даже попытался заключить антимосковский союз с ханом Джанибеком в 1349 году, но татары в очередной раз выказали себя союзниками очень ненадежными, и совместные походы на Москву не состоялись.

В 1368—72 Ольгерд поддержал Тверь против Москвы и совершил на Москву три похода — в 1368, 1370, 1372.

Москву, правда, Ольгерд так и не завоевал и даже тестю помог весьма слабо. Тверь была захвачена Москвой, правда, не скоро, в 1485 году, но к этому великие князья Литвы уже не имели отношения.

Но все же время правления Ольгерда — это только продолжение, разворачивание того, что начал делать Гедимин. По-настоящему серьезные перемены, своего рода качественный скачок, произошли в годы правления сына Ольгерда, которого в Литве звали Йогайла, на Руси Ягайло, а в Польше — Ягелло.

Кое в чем Ягайло выступил таким же продолжателем, как и отец. Например, он продолжал антимосковскую линию в политике и в год Куликовской битвы, в 1380 году, заключил договор с ханом Золотой Орды Мамаем против Москвы. По договору, Ягайло должен был встретиться с Мамаем, двигаясь с севера по Оке. Мамай шел с юга, и официальная версия состоит в том, что Ягайло просто не успел соединиться с союзником. Московское войско успело разбить Мамая до соединения с Ягайло, и великий князь испугался и ушел обратно в Литву.

С первой частью этой версии я готов согласиться. Может быть, и правда не успел? А вот про «испугался», тут что-то у меня много сомнений. Не тот был человек Ягайло, чтобы пугаться или опасаться чего-то. Совсем не тот. Не берусь указать на причины, помешавшие Ягайло обрушиться с севера на измученное, растянувшееся в преследовании войско победителей. Или нанести внезапный удар на Москву.

Наверняка причины были. Об одной из них, скорей всего не главной, я осмелюсь сделать предположение. И российская, и советская историография, особенно сталинского времени, изо всех сил тщилась изобразить Ягайло чудовищем, которого трясло при виде русского лица, при звуках русского языка.

А на каком языке пела ему колыбельные песни мама, тверская княжна Ульяна Дмитриевна? Какое лицо склонялось к нему с момента появления на свет, впечатавшись навеки в память?

Внук русофила Гедимина, «короля литовцев и русских», сделался маниакальным русофобом? Очень сомнительно, и не только потому, что Ягайло русский по матери. Но и потому, что Ягайло почти во всем продолжал и внешнюю, и внутреннюю политику деда и отца: при нем в Полоцке, Витебске, Новгороде-Северском. Киеве, на Волыни и в Подолии сохранялись местные княжения, во главе которых часто стояли князья-Рюриковичи. Со многими из этих князей сын русской княжны Ульяны поддерживал самые теплые отношения. Русский язык оставался государственным языком Великого княжества Литовского.

Врагом Москвы Ягайло, несомненно, был, причем последовательным и убежденным. Но, может быть, активные действия на Руси вести ему было психологически сложнее, чем против немцев или против Орды? Конечно, это всего лишь недоказанное предположение, не больше того, и любой имеет право в нем сомневаться. Но и автор имеет право сделать такое предположение, пока не доказано обратное. Тем более, что нет в моем предположении ни малейшего покушения на истину в последней инстанции.

Впрочем, в европейскую историю Йогайло-Ягайло-Ягелло вошел вовсе не за свою неудачную попытку окончательно разделаться с Московией. Можно считать эту неудачу перстом Божьим, можно скрежетать зубами по ее поводу, но имя Ягайло обессмертилось совершением совсем других. несравненно более масштабных поступков.

Внук Гедиминаса и сын Ольгердаса заключил унию с Польшей, был избран польским королем и основал династию Ягеллонов, правившую почти двести лет в Польше, Великом княжестве Литовском, в Венгрии и Чехии.

Он же, Ягайло, сокрушил, наконец, мощь Тевтонского ордена. Кроме того, имя Ягелло живет в названии Краковского университета.

Краковский университет стали называть Ягеллонским после того, как король польский Владислав I Ягелло реформировал университет, превратил его в подобие знаменитой Сорбонны.

Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.

Граф Л. Толстой

Для того, чтобы сделать вполне понятным и наше повествование, и политику великих князей литовских, нам придется потратить время для рассказа еще об одном явлении — зловещем, неприятном и опасном: о немецком нашествии в Прибалтику и на славянские земли.

Это явление стало едва ли не важнейшим событием во всей внешней политике всего севера Восточной Европы.

Фактором, который действовал на поляков, Литву, народы Прибалтики, на Северную Русь, причем действовал с огромной силой и на протяжении по крайней мере четырех столетий.

С начала XIII века, когда первые рыцарские ордена крестоносцев появились в Прибалтике (фактор начал действовать!), и до полного развала последних орденов под ударами Речи Посполитой, с одной стороны, и Московии — с другой в середине XVI века, вся жизнь нескольких стран и народов не могла быть понята без учета этого явления.

В 1200 году на 23 кораблях в устье Двины ворвался епископ Альберт из Бремена. Место было хорошо известное, весьма подходящее для порта и торгового города. Немцы захватили поселение ливов при впадении речки Ридзине в Даугаву, близ моря, и построили город, который сегодня называется Ригой.

В 1202 году создан новый рыцарский орден «Братья Христова воинства». Создают орден рижский епископ Альберт и папа Иннокентий III, с самого начала предназначая его для захвата восточной Прибалтики. Распространенное название «меченосцы» произошло от того, что на белом плаще рисовали красный меч и крест.

Папа в 1207 году закрепил за новым орденом треть завоеванных ими земель. Легко, наверное, дарить чужое!

Орден не только «обращал в христианство» латгалов, ливов и эстов. Он сразу же начал вторгаться в Полоцкую землю, угрожал Новгороду и Пскову.

С запада, от границы Польши и Мазовии, надвигался Тевтонский орден. Возник этот орден в Палестине, в 1191 году, как объединение немецких рыцарей, о чем говорит уже название. Немецкие крестоносцы использовали имя дикого племени тевтонов, вторгшихся когда-то в земли Рима и наголову разбитые в 102 году до Рождества Христова Марием при Аквах Секстиевых, после чего прочно и навсегда исчезли из хроник.

В 1198 году папа Иннокентий III признал новый орден.

Война на Переднем Востоке во время 3-го крестового похода не покрыла Тевтонский орден неувядаемой славой. Салах-ад-Дином они были часто и позорно биты, и везло им в основном при погромах Византийской империи.