– Почему я не должна говорить тебе об этом? – спросила Джейми, осмелев.

На щеках Алека заходили желваки.

– Потому, что так у нас принято, – ответил за него отец Мердок, срываясь со стула. Он подошел к Джейми и нежно дотронулся до ее руки, желая предотвратить ссору. Он слишком хорошо знал вспыльчивый нрав Кинкейда. Со временем Джейми научится распознавать, когда мужу можно задавать вопросы, а когда лучше воздержаться, но сейчас его обязанность защитить бедную девушку.

– Джейми еще не знает наших обычаев, – сказал он. – Со временем все образуется.

Алек кивнул, но Джейми покачала головой.

– Не хочу быть невежливой, – сказала она, – но все же мне хотелось бы понять, почему я не могу указывать своему мужу, что ему делать. Сам он часто дает мне подобные советы.

– Я твой муж и хозяин, жена. Неужели это не ясно? – Желваки на скулах снова заходили. Джейми оставалась бесстрастной.

– Ну? – грозно сказал Кинкейд, делая шаг к жене.

Джейми не сдвинулась с места. Алек не знал, что и думать: он мог обратить в бегство любого здорового мужчину, но что делать с этой хрупкой женщиной?

Священник снова попытался вмешаться:

– Леди Кинкейд, не стоит испытывать терпение вашего мужа.

– Алек не потеряет со мной терпения, – заявила она. – Мой муж на самом деле очень покладистый человек. Он дал мне слово, отец, и, значит, никогда не нарушит его. – «Господи, – думал Алек, – она нарочно испытывает меня. Что же мне делать?»

– Ты хочешь, чтобы я пожалел о своем обещании, жена? – спросил он.

Джейми покачала головой.

– Нет, – сказала она, – но твое поведение беспокоит меня. Как же мы будем жить вместе, если ты не научишься уступать мне? Если я твоя жена, то имею право высказывать все, что думаю.

– Ты ошибаешься, – твердо ответил Алек, – и уж если речь зашла об уступках, то не лучше ли тебе научиться этому? Ты поняла меня, жена?

Было видно, что он на пределе, но Джейми решила не сдаваться.

– Значит, жена не имеет права высказывать свое мнение? – настаивала она.

– Да, не имеет. – Алек тяжело вздохнул. – Джейми, ты еще не привыкла к нашим порядкам, и поэтому на первый раз я прощаю тебя, но в будущем…

– Меня не надо прощать. Я ничего плохого не сделала. Я просто хотела получить ответ на мой вопрос. Скажи мне, пожалуйста, что входит в обязанности твоей жены?

– У тебя нет обязанностей.

Алек видел, как в глазах Джейми вспыхнул гнев. Он не ожидал такой реакции. Должно быть, она действительно чего-то не понимает.

– У каждой жены есть обязанности, – заметила Джейми, – даже у тех, с чьим мнением не считаются.

– У тебя их нет.

– Это по шотландским законам или по твоим собственным?

– По моим. Здесь у тебя исчезнут мозоли на руках, потому что тебе не придется работать. Ты здесь не раба, а моя жена.

– Ты хочешь сказать, что дома я была рабой.

– Именно так.

– Ты ошибаешься, Алек. Неужели я для тебя так мало значу, что ты не позволяешь мне здесь занять свое законное место?

Не зная, что ответить, Алек промолчал.

Он разбудил Ангуса, и они быстро заговорили. Раненый был еще слаб, но сознание его было ясным: он четко отвечал на вопросы. Разговор закончился, и Ангус, пытаясь улыбнуться, попросил, чтобы и его взяли на охоту. Алек наотрез отказался. Из их разговора Джейми поняла, что муж пообещал другу в ближайшее время перенести его домой, под присмотр Элизабет.

Не взглянув на Джейми, Алек направился к двери, но она преградила ему дорогу.

– Алек.

– Что еще?

– У нас в Англии заведено, что муж по утрам целует свою жену, – солгала Джейми, уверенная, что муж никогда не узнает правды.

– Мы не в Англии.

– Этот обычай хорош для всех стран.

– Возможно, но пока жена не носит цвета своего мужа, ни о каком обычае не может быть и речи.

– Это твое последнее слово?

– Да, я уже все сказал.

По лицу Алека Джейми поняла, что разговор бесполезен, и очень огорчилась – ей так хотелось, чтобы муж обнял и поцеловал ее!

Кинкейд же твердо решил не прикасаться к жене до тех пор, пока она не станет носить плед с его цветами.

– Алек, где я могу хранить свои деньги? – спросила Джейми.

– На каминной полке стоит шкатулка, там всегда хранятся деньги.

– И я могу тратить и твои, если мне понадобится?

– Не возражаю, – бросил Алек через плечо, направляясь к двери.

Джейми разочарованно смотрела ему вслед – муж даже не попрощался с ней, но тотчас же се разочарование сменилось удивлением: проходя мимо стены, на которой висело оружие, Алек снял меч.

– Куда ушел мой муж, отец? – спросила она священника, когда Алек покинул зал.

– На охоту, – ответил отец Мердок, снова усаживаясь у постели Ангуса.

– Добыть что-нибудь к ужину? – спросила Джейми.

– Нет, миледи. Они будут охотиться на людей, которые чуть не убили Ангуса. Если их поймают, им не позавидуешь.

Джейми знала этот обычай – платить кровью за кровь – и не одобряла его. Зло порождает другое зло и так до бесконечности. И здесь им с мужем никогда не понять друг друга.

Джейми тяжело вздохнула.

– Пойду и принесу еще денег, – сказала она. – Одному Богу известно, сколько индульгенций мне придется купить, чтобы очистить его душу от грехов.

Отец Мердок не мог сдержать улыбки: неужели Алек не понимает, как ему повезло с женой?

– Интересные дела у нас тут творятся, – сказал он, обращаясь к Ангусу.

– Да уж, – ответил тот.

– Ты слышал, как они кричали друг на друга?

– Я все слышал, – прошептал Ангус.

– И что ты думаешь о своей спасительнице?

– Она сведет его с ума.

– Пора бы.

– Да, пора. В жизни Алека было много страданий.

– Он не знает, как вести себя с ней. Он в полной растерянности.

– Она что, собирается платить вам каждый раз, когда Алек, по ее мнению, согрешит?

– Думаю, да. – Отец Мердок ударил себя по коленям и разразился старческим дребезжащим смехом. «Добрая душа, – подумал он, – ей трудно будет привыкнуть к нашей жизни».

Джейми вернулась в зал и протянула священнику еще несколько монет.

– Над чем вы смеетесь? – спросила она.