– Не могу, – не соглашается, – и не понимаю. И – не хочу понимать. Ты – честный враг, мне от тебя сопли без надобности. И от Али, кстати, тоже. Можно подумать, что я не вкуриваю, что вы точно так же себя бы повели в такой ситуации. Ага. Или ты всерьез вашу говенную мясопропаганду воспринимаешь: типа, что мы, кони, просто пиздец какие тупые?

– Конечно, всерьез, – ухмыляюсь, – и никакая это не пропаганда. А самая что ни на есть голая правда жизни. Объективная реальность, данная нам в ощущениях. Впрочем, откуда тебе, убогому, знать такие тонкости? А еще вы, сцуко, умеете втираться в доверие. Прям без мыла, блять, лезете. Мне вон, по идее, щщи тебе надо править, а мне, идиоту, выпить с тобой хочется. А ты говоришь – пропаганда…

– Мне, – ухмыляется в ответ, – тоже хочется с тобой выпить. Иногда. Но чаще про подсральник в твою убегающую жопу почему-то задумываюсь.

– Это, – гогочу, – потому, что ты меня ни разу со спины не видел, перхоть конская! Вот и сублимируешь. Ну да ладно, будь! Если чо, – наберу, не сомневайся.

– Не сомневаюсь, – ухмыляется. – Мы с тобой, стос, хоть и по разные стороны баррикад, но делаем одно и то же дело. А на остальных мне просто по хер, стос. Всасываешь?! Ну, если всасываешь, тогда – покедова…

А чо тут не всосать-то, думаю? Аксиомы.

Основы нашего образа жизни и нашей жизненной позиции. Точно, они, конявые эти, – тупы, как та пробка из самого тупого дерева.

Или – отстают от нас по полной маме.

И не только в околофутболе или, скажем, перфомансе, где они просто весь креатив у наших парней передирают.

А вообще – по жизни.

Потому как те пирожки, которые они сейчас жрут, мы уже давным-давно высрали…

Но – поступок достойный, чего уж там.

Хотя…

Хотя он прав – я бы на его месте точно так же бы поступил.

И большинство из наших – тоже.

Уверен.

…Вышел из машины, пипикнул сигнализацией, пошел в паб.

И – ведь дошел бы, наверняка.

Если б по дороге не вспомнил, что у меня наличные закончились, а карточки в пабе, увы, пока что не принимают. Сколько времени уже аппарат поставить обещают, – а все ни в какую.

Ладно, их дела.

А мне – по-любому надо до банкомата дойти, благо он здесь, рядышком.

Прямо за углом.

Дотащился, снял пять тысяч с карточки.

Хватит, думаю.

Потом прикинул и на всякий случай снял еще столько же. Вдруг, к примеру, все-таки решусь и на машине домой поеду?

Тогда кэш на кармане – ну совершенно явно не повредит.

Гаишники там вдруг нарисуются или еще гадость какая…

Такие вопросы – лучше сразу «на земле» решать.

Дешевле получается…

…Выхожу из-за угла, а в дверном замке моей «Мазды» какой-то вертлявый малолетний шкет уже чуть ли не отверткой ковыряется.

Вскрывает.

Мою тачку, а заодно и мой, не приспособленный к таким поворотам сюжета, головной мозг.

Ну и ни фига же себе, думаю…

…Подошел к шкету сзади, стараясь, по возможности, не шуметь. Схватил за шкирку, встряхнул легонечко.

– Ты что это, – интересуюсь предельно ласково, – гад такой тут делаешь-то, а?

И – опять встряхиваю, но уже слегка посильнее.

Потому как сопляк еще, вдобавок ко всему прочему, – грязный, вонючий ублюдок, как сейчас принято политкорректно выражаться, «несистемообразующей» национальности.

Да еще и верещит, сука такая, не по-нашему.

И это – в центре Москвы, да еще и среди бела дня.

Совсем уже, блин, охренели, думаю…

…И тут меня не очень сильно, но ощутимо, прикладывают сзади по затылку.

По касательной.

То ли я чересчур активно башкой тряс, пока с этим говноедом малолетним разбирался, и бивший поэтому слегка промахнулся. То ли – так и было изначально задумано.

Бросаю малолетку, резко разворачиваюсь.

Ну, ни фига себе…

Зверье.

Человек семь.

Лет по двадцать – двадцать пять.

Наглые, сытые, уверенные.

Одеты, правда, безобразно, но это явно не от недостатка средств.

Издержки горского образования.

А неподалеку – два мента «сержантского состава» и совершенно рязанской наружности. В качестве еще одного подтверждения аксиомы, что дерьма среди моих собственных соплеменников отнюдь не меньше, чем среди гордых и носатых гостей столицы.

И то, что это дерьмо типа, свое, – меня ну вот ни сколечко не утешает.

Даже наоборот, расстраивает.

Зверей хоть можно воспитать или, на худой конец, просто поставить на место.

Этих глистов – только давить.

Но пока они в форме и при погонах – они не досягаемы…

Увлеченно делают вид, сцуко, что находятся тут совершенно случайно и очень интересуются интенсивным трафиком столичного дорожного движения.

Ну-ну.

Как бы – все понятно…

Звери, по виду, – либо даги, либо чечены.

Но – скорее даги.

Чехи на такие дешевые разводки редко когда размениваются. Да и менты с ними в спарке работать в Москве пока что опасаются.

Слишком уж они, сцуко, непредсказуемые.

Да и даг, конечно, – тоже определение условное.

Их там, в этом самом Дагестане, – чуть ли не больше сотни разных народностей и национальностей, причем некоторые – вполне себе приличные и даже цивилизованные.

Я это точно знаю.

Бывал там в командировках, писал в газету свою об их проблемах.

Разные они.

Очень разные.

Как и все, и везде, впрочем.

Ну а тут – некогда разбираться.

Даги и даги.

Блин, на хрен…

…Не, ну – наглость-то какая…

И хоть мне, по идее, сейчас самое правильное – резко разворачиваться и валить – типа, хрен с ней, с этой тачкой, – все равно застрахована по полной, – я все-таки, вопреки собственному мозгу, почему-то не выдерживаю.

Бремя белых, блин.

Почти что по Киплингу.

Ведь знаю, что сейчас замочат, что шансов – вообще никаких, но бежать – нельзя.

Это, в конце концов, – мой дом.

И мой город.

И если я сейчас побегу, то, значит, признаю, – не для них, для себя, – что я тут больше не хозяин.